Звёздный янтарь

Шелухин Александр

Пожарные, пока ученые отвлеклись на краснобая, даром времени не теряли – вовсю названивали куда-то с мобильных. Хреново. Наверняка ведь не мамочкам жалуются. Все шло к тому, что без спецназа с дубьем сегодня не обойдется… А у меня почему-то возникла уверенность, что весь этот "праздник непослушания" – побочный эффект от окрашивания. Ясно же, что без внешнего воздействия законопослушные люди с высшим образованием не могут за одну ночь перевоплотиться в безбашенных хулиганов.

– Мы, цвет научной мысли Земли, бессребреники с грошовыми окладами, прилетели сюда, чтобы оказать посильную помощь ученым этой забытой богом колонии! – продолжал нагнетать обстановку оратор. – А как нас приняли? Поселили в каких-то надувных г..ндонах и используют в качестве землекопов… Мне, кандидату исторических наук, автору хрен знает скольких статей и монографий, вручили кайло и лопату! И я еще должен радоваться, что эти примитивные инструменты исправны, и мне не пришлось самому, как какому-нибудь неандертальцу, вытесывать из деревяшки черенок к своей палке-копалке! Впрочем, это так, мелочи бытия… Мы, археологи – люди неприхотливые, как верблюды. И к тяготам кочевой жизни привычны. Некоторые из нас даже могут, как помянутый корабль пустыни, не пить по две недели… Что не так уж и трудно при здешнем убогом ассортименте пива и вин… Но всему, извините, должен быть предел! Случившееся с нами прошлым вечером ни в какие ворота не лезет! Эти деятели, – обличающий перст оратора чуть не проткнул ничего не понимающих пленников, – вместо того, чтобы принять меры по устранению последствий идиотской выходки с порчей воды – кстати, этих вредителей так и не нашли – лишь цинично посмеялись над нашим горем. Так пусть же эти напыщенные индюки испытают на собственной шкуре, каково быть ходячей лапмой! Мочи их, ребята!

Про "ходячую лампу" понятно: я сам, брат, из этих… А вот про испорченную воду давно не слыхивал. С тех пор, как перестал ходить в бассейн, водичка в котором, наверное, на четверть состояла из мочи посетителей. Да и энергичное "мочи!" толковать можно по-разному. Но народ, слава Крокодильим богам, понял призыв к действию в нужном контексте.

Очумевшим пленникам было приказано встать поплотнее и закрыть глаза. А от ближних модулей уже неслись гонцы с самыми разнообразными емкостями в руках: ведрами, пластиковыми бутылями и даже, не поверите, с небольшим аквариумом (правда, без рыбок). Содержимое разномастной посуды под смех бунтовщиков выплескивалось на головы дрожащих от ужаса чиновников.

Неприятный голос из толпы громко спросил: "У кого-нибудь есть зажигалка?"

Я насторожился: загадочный ритуал все больше и больше мне не нравился. Что это еще, нафиг, за аутодафе намечается? Один из пожарных тоже почуял неладное. И, воспользуясь бог весть как оказавшемся на крыше автомобиля мегафоном, прогорланил на весь лагерь:

– Это чего же ты, поганец, задумал? Никак живых людей жечь собрался?

– Дурак ты что ли, дядя? – со смехом отозвался "пироманьяк". – Прикурить я хотел…

– А ты попроси помочь вон ту лохматую гниду с битой, которой он мне каску помял. Пусть он и тебя по лбу дубиной огреет. От искры и прикуришь…

Если бы не эти провокационные речи, возможно, пожарные смоли бы отсидеться на относительно безопасной крыше своего автомобиля. Поначалу я подумал, что дядечка прилично схлопотал не только по каске. Мозги ему тоже, видать, зацепило. Ибо любой здравомыслящий человек на его месте воздержался бы, как говаривал Маугли, "дергать смерть за усы".

Внимание толпы в один миг сосредоточилось на "лохматой гниде с битой". Как он ответит? Стерпит, отшутится? Или не зассыт и покажет зарвавшемуся топорнику где креветки зимуют?

– Что ответишь, Сергеич, на такое хамство? – спросил оторопевшего "лохматого" курильщик без зажигалки. Признаюсь, не без основания названный дебилом. Провоцирует, самым натуральным образом провоцирует! Еще и добавил со снисходительной ехидцей:

– Хотя тебе, дружище, и в самом деле постричься не помешало бы…

– Скажу, что состояние моей прически никого не должно волновать. Пусть там хоть птички гнездо совьют, какое кому собачье дело? – с гонором произнес обладатель пышной шевелюры. – С битой, конечно, перебор вышел. Тут я душевно извиняюсь. Уж очень хорошо в руку легла… А вот за "гниду" все равно кому-то сейчас аукнется! Хватит с меня! В институте – молчи! Дома – молчи! Щас я вам, гадам, устрою Варфоломеевскую ночь… О, как долго я терпел!..

ГЛАВА 4. Сбрендивший ученый.

Не откладывая в долгий ящик, обидчивый Сергеич демонстративно отсалютовал окружающим битой, прямо как рыцарским мечом. А через мгновение он уже проворно лез в кабину пожарной машины. На тревожные просьбы коллег "не перегибать палку", "не связываться" и многочисленные "пошутили – и будет" лохматый прокричал через приоткрытое окошечко:

– Успокойтесь, друзья! Большой беды не случится, если эти хамы в воспитательных целях разок прокатятся на "карусельке"… Лучше доставайте смартфоны и снимайте! А вы, держиморды! – это уже относилось к пожарным, – садитесь поудобнее на вашу стремянку и наслаждайтесь! Шоу начинается!

Какое-то время ничего не происходило. Но лишь пожарные начали что-то тревожно обсуждать между собой, в утробе машины что-то натужно загудело. Неподвижная дотоле лестница, мигая габаритными огнями, пришла в движение. Поднялась градусов на тридцать и стала неторопливо раздвигаться… Самые прозорливые из наших ринулись выгонять хулигана из кабины, но не тут-то было. Сергеич, конечно, идиот, но далеко не дурак – закрылся изнутри. А брелок с ключами от спецавтомобиля – в замке зажигания, где ему и положено быть.

Один из пожарных скинул чехол с пульта управления лестницей – это такая хрень типа платежного терминала, но с удобным сиденьем – и что-там быстро нажимал. Никакого видимого результа от его манипуляций, однако, не последовало. Видимо, Сергеич заблокировал внешний доступ к автоматике машины. Ученый как-никак, и с компами, само собой, на короткой ноге…

Между тем лестница выросла раз в семь и замерла. Народ с облегчением выдохнул. Но как показала жизнь, расслабились преждевременно. Снова включился мотор и лестница начала вращаться по часовой стрелке. Так вот что за "карусельку" имел в виду сбрендивший Сергеич!

Правда, желающих покататься на аттракционе, который похлеще американских горок будет, не нашлось. Пожарные, оглашая окрестности ядреными матюками, сыпались горохом на землю. Перед лицом новой опасности их недавний конфликт с учеными сразу отошел в прошлое. И теперь борцы с огненной стихией присоединились к моим коллегам, которые ни кнутом, ни пряником не могли выманить закусившего удила Сергеича из кабины…

О представителях власти с "подмоченной" репутацией, понятное дело, тут же забыли. Еще бы, когда такая кутерьма происходит! У жертв акватерапии хватило ума больше не качать права, а по тихому смыться. Чиновники, хлюпая носами, шустро прошлепали к своей машине. И, кажется, я понял что значила фраза "испытать, каково быть ходячей лампой". Дело в том, что головы и руки, и даже когда-то импозантные костюмчики городских потихоньку-помаленьку начали светиться. Зло хлопнули двери и машина на всех парах помчалась в город. Со стороны казалось, что в ней едут не обычные люди, а везут нечто диковинное вроде пера жар-птицы. Или тортик на юбилей стопятидесятилетнему долгожителю со всеми зажженными свечами.

Тем временем "каруселька" под управлением бедового Сергеича набирала обороты. Пока я отвлекался на позорное бегство новообращенных "светлячков", лестница еще удлиннилась. И, подобно стрелке гигантских часов, с низким гулом кружила над головами присутствующих. Полный круг она проходила примерно за минуту. Спецмашина вряд ли была предназначена для подобного использования: с каждым оборотом лестницы все больше раскачивалась. То и дело из поворотной платформы доносились не предвещающие ничего хорошего поскрипывания, похрустывания, я бы даже сказал – повизгивания. Казалось, еще миг, и из надорванного непосильной работой механизма во все стороны полетят винтики, гаечки и другие прочие шестеренки.