Звездный
Шрифт:
Но вот их падение прекратилось, хотя столкновение не было таким жестким, как она ожидала. Они втроем угодили прямо в сугроб, и их лапы перепутались так, что не сразу можно было сказать, где чьи.
– Какая удача! Прямо в снег! – воскликнул Фаолан, освобождая задние ноги. Оба они с Эдме чувствовали, как под ними копошится Мирр. Выбравшись из сугроба, он удивленно сказал:
– Снег? Но столько дней вокруг был один лишь лед.
– Его сюда надуло ветром, – объяснила Эдме, кивком показав на Замерзшее море. – Мы оказались прямо в том
– Маленькое завихрение, где много леммингов, – сказал Фаолан, наблюдая за тем, как во все стороны разбегаются десятки маленьких пушистых грызунов. Волки, не теряя времени, поймали достаточно, чтобы можно было полакомиться всем. Разорвав одного лемминга и похрустывая его косточками, Мирр поднял перепачканную в крови мордочку и спросил:
– А что такое завихрение?
– Это похоже на водоворот, – ответил Фаолан, пережевывая одного из самых толстых леммингов. – Ветер попадает сюда и ходит по кругу, не вырываясь наружу. С собой он приносит снег с моря, и этот снег здесь накапливается. Видишь, как изгибается ледяной гребень? Он-то и не дает ветру идти дальше. Ветер и снег в этом углублении попадают в ловушку. И мы тоже угодили как раз в нее!
– С вами все в порядке? – ухнула Гвиннет, опускаясь с высоты и нарезая круги. При этом она постоянно всплескивала крыльями, будто готовилась к посадке, но не могла решиться.
– Как-то странно она летает, – сказал Мирр.
– И вовсе не странно. Она лавирует, – сказал Фаолан.
– Лавирует?
– Так совы летают против ветра. Так, чтобы он не прямо дул им в лицо, а под углом, постоянно меняя направление.
Эдме тоже задрала морду и посмотрела вверх. Ей не раз доводилось видеть, как лавируют совы, но в манере Гвиннет действительно было что-то странное. Она не лавировала, а, казалось, держалась неуверенно и не могла выбрать место для посадки.
– Что она там делает? – спросил Фаолан. – Я думал, она хотела приземлиться рядом с нами.
– Я тоже, – сказала Эдме.
Фаолан наблюдал, как Гвиннет резко опустила крылья и хвост, а потом вытянула ноги и когти, принимая позу посадки. Но тут же вжала их обратно, взмахнула крыльями и вновь взмыла в воздух.
– Тайн смерфин! – воскликнул Фаолан на древнем волчьем языке. – Проклятье костного мозга! Что же она делает, Урсус ее подери?
– Вот, опять! – сказала Эдме.
– Она падает! – крикнул Мирр.
На снег рухнул комок из перьев, и некоторые, самые легкие и пушистые, поднялись вихрем над их головами.
Из снега выглянула голова Гвиннет.
– Падаю? – скрипучим голосом прохрипела она. – Как бы не так! Я не упала!
Таким сердитым, едким тоном могли разговаривать только представители семейства амбарных сов, и то, когда были сильно встревожены или расстроены. Гвиннет стряхнула снег с крыльев, а потом повернула голову к волчонку и гневно посмотрела на него сквозь глаза-щелочки. Клюв ее дрожал, пока она пыталась подобрать слова для следующей фразы.
– К твоему сведению, это была прекрасная посадка, принимая во внимание погодные условия. Сейчас дует резкий ветер под названием «крушильня». Если вы не знаете, что это такое, то вам не мешало бы посетить Каньоны в империи Хуула. Там дуют настолько резкие ветры, что их все называют крушильнями. И я летала там, едва-едва покинув гнездо.
Закончив свою тираду, Гвиннет испустила резкий и очень неприятный вопль. Фаолан даже не знал, что и думать о такой яростной вспышке гнева.
– Да-да, слышал я о крушильнях, – солгал он, но ему сейчас в первую очередь хотелось успокоить сову. – И мне кажется, что мы как раз угодили в такой ветер, когда взобрались на гребень, не удержались на ногах и свалились.
– Вот именно! – фыркнула Гвиннет. – А я не свалилась. Выражаясь технически, я совершила посадку на три точки. На две ноги и хвост.
– На очень потрепанный хвост, – сказал Мирр.
«Великий Люпус, и нужно ему было это говорить?!» – подумала Эдме, едва не набрасываясь на Мирра.
– Если тебе не нравится мой хвост… – Гвиннет сделала шаг вперед и едва не накинулась на волчонка.
– Всем нравится твой хвост! – поспешила воскликнуть Эдме, посмотрев искоса на Мирра. – Просто превосходный хвост!
Гвиннет повернула голову назад и вниз, чтобы осмотреть свое оперение.
– Ну, потеряла перо-другое…
Она стояла на трех перьях, но Фаолан подумал, что лучше не обращать ее внимание на этот факт.
– …и то лишь кроющие. А хвост мой полностью рабочий. В идеальном состоянии.
– Да, так и есть, – согласился Фаолан. – А теперь все вы ждите здесь. Я переберусь через гребень обратно, и мы подумаем, как доставить сюда остальных.
– Я быстрее перелечу и предупрежу их о ветре, – предложила Гвиннет.
– Тебе не обязательно перелетать. К тому же ты смотришь на нас сверху вниз, с неба, а мы стоим на земле. То есть на льду. Это немного отличается.
– Понятно, – сказала Гвиннет неожиданно спокойным тоном. – А то я могла бы рассказать им о поджидающих их здесь леммингах.
– Вряд ли новость о леммингах покажется им такой уж заманчивой. В последние дни мы ими только и питались, – сказала Эдме. – Ну, по крайней мере, до последней пары дней. Потом они почему-то стали пропадать. Небольшое разнообразие нам бы не помешало. Это я к тому, что тебе действительно не обязательно лететь и рассказывать о леммингах.
Когда Фаолан произнес «ты смотришь на нас сверху вниз», Гвиннет желудком ощутила необъяснимое волнение, к которому примешивалась тревога. В последнее время она с трудом различала границу покрытого снегом льда и бледного неба. Сверху все казалось однородным, белым – и Ледяной мост, и Замерзшее море, из которого он поднимался. И хотя с каждым днем они приближались к Синей Дали, для нее, Гвиннет, она постепенно превращалась всего лишь в бледноватое пятно на горизонте.