Звездочёт
Шрифт:
– Аман джи! – ощущая, как неистово начинает биться сердце, впрыскивая в кровь адреналин, Савитри почти кричала и, отбросив стыдливость, с силой вцепилась в плечо мужчины, надеясь пробудить его ото сна. Но лишь спустя несколько минут безуспешных попыток он наконец открыл глаза, увидев над собой перепуганное лицо девушки.
– Савитри… – собственное имя, произнесённое Аманом, вызывало слёзы на её глазах, и она, захлёбываясь всхлипами, зачастила:
– Аман джи, что случилось? С вами всё в порядке? Как вы меня напугали! Хотите пить? Или джалеби? – девушка потянулась к сумке, которая стояла на заднем сиденье, и поэтому не заметила гримасы боли, исказившей привлекательное лицо Амана.
– Савитри, подожди, – следующие слова заставили её замереть с поднятой в руке бутылкой и испуганно вглядеться в лицо мужчины. – Ты умеешь водить машину? – не замечая её испуга, он продолжил:
– Я сейчас не смогу управлять автомобилем, а нам с тобой надо добраться до больницы, я не очень себя хорошо чувствую, – явно преуменьшил собственную
Савитри сжалась в комок. Вырвавшийся на волю страх встал комком в горле. Она умела водить автомобиль. Вернее, как умела…
Иша очень старался помочь приёмной дочке превозмочь страх перед машинами, надеясь, что это благоприятно скажется на состоянии малышки, потерявшей родителей в автокатастрофе. И в целом его причины обучения дочери вождению автомобиля были бы понятны, но он не смог прочувствовать полностью страх девочки, которая пробыла несколько часов одна в попавшем в аварию автомобиле, не имея возможности выбраться и не зная, что с родителями, которые не отзывались на плач дочери. Савитри не хотела расстраивать папу, поэтому добросовестно боролась со страхом, обучаясь вождению, но разрушительное чувство был намного сильнее её, и она боялась до дрожи каждой секунды, проведённой за рулём. При этом она любила водить мотоцикл и делала это с охотой и удовольствием, благо никаких тяжёлых ассоциаций эта техника в ней не вызывала.
Но сейчас Савитри понимала, что ей придётся переступить через страх. Поэтому она дала себе всего несколько секунд, чтобы свыкнуться с тем, что ей снова придётся сесть за руль, и преувеличенно бодро ответила:
– Конечно, Аман джи! И права у меня с собой, я их всегда ношу в сумочке. Ну, знаете, как это бывает. Внезапно могут пригодиться. Вот и сейчас пригодилось же! Да? А что у вас болит? Может, у вас таблетки есть? У меня с собой только от головной боли, но вдруг поможет? Давайте я достану? – Савитри тараторила, заглушая почти физическое неприятие одной только мысли о том, чтобы сесть на водительское сиденье. Она сглотнула, прогоняя тошноту, и в очередной раз потянулась за сумкой. Аман перехватил её руку, чуть сжав ладонь, привлекая к себе внимание девушки.
– Савитри, мне не поможет таблетка от головной боли. А лекарство я забыл, не думал, что меня прихватит. Подожди, – перебил он открывшую рот, чтобы что-то сказать, девушку. Слова давались всё тяжелее – боль начала очередной приступ, подарив недолгое забвение кажущимся отступлением. Нужно было успеть сказать, пока не началось. – Я могу потерять сознание, даже, скорее всего, потеряю, но ты не бойся, это нормально…
– Что? – перебила девушка севшим голосом. Схватила бутылку с водой и сделала несколько больших глотков, не отрывая жалобного взгляда от лица Амана. – Как это потерять сознание? – снова накатившие слёзы прорезались звенящими нотками, но она сдерживалась, широко распахнув глаза, не давая им пролиться. Аману джи было хуже, чем ей. Она должна держаться!
– Не переживай, – боль снова отступила, и Аман смог улыбнуться, успокаивая девушку. Даже в этот непростой момент ему было приятно её беспокойство за него. – Зато, когда я без сознания, я не буду чувствовать боли, – попытался пошутить он, но, увидев застывший взгляд девушки, понял, что шутка не удалась, и вернулся к насущному. – Мы сейчас с тобой недалеко от Чандваджи. Тебе надо доехать туда. Третий поворот налево, запомни. Там есть больница, и меня быстренько подлатают, – почувствовав новый виток боли, Аман с трудом открыл дверь и, двигаясь, словно каменный, обошёл машину с помощью Савитри, которая, едва заметив его намерение, выскочила из автомобиля и помогла ему дойти до пассажирского места. С трудом устроив Амана на том же самом кресле, где сидела меньше минуты назад, Савитри решительно вернулась к водительскому месту. Бледное лицо мужчины и крупные капли пота, выступившие на его лице, показывали, что он преуменьшал силу боли, с которой в него вгрызалась неведомая болезнь. Она справится!
Пару минут Аман ещё держался, но, устав бороться с ускользающим сознанием, тихо произнёс, не желая пугать девушку:
– Я пока посплю, – и закрыл глаза, не дожидаясь ответа, с облегчением погружаясь в рвавшую боль, милостиво уносящую его во тьму. Последние слова Савитри всё же донеслись до его слуха:
– Я мигом, Аман джи, потерпите.
Торопливо пристегнувшись, Савитри завела автомобиль и пугливо посмотрела на мчащийся мимо поток разнообразной техники, людей и животных.
– Так, ладно, Савитри. Не бойся, – девушка разговаривала вслух, получалось не так страшно. – Тут все три полосы движения в одну сторону. Встречного движения нет. Бояться нечего. Тихонечко поедем по первому ряду. Как там Аман джи сказал? Третий поворот направо. Да, третий направо, это недалеко. Доедем. В конце концов, сейчас светло, – Савитри с опаской взглянула на наливающиеся синим цветом тучи над головой. – И дождя нет. Пока нет… И не будет! Богиня, защити меня!
Девушка тронулась с места рывком. Получить права и уметь управлять автомобилем – две большие разницы. Глаза против воли испуганно скользили по бесконечной веренице груженых даже не под завязку, а сверх невообразимой меры грузовиков, тук-туков, автобусов, машин, мулов и людей. Привычное зрелище сейчас казалось безумным и неуправляемым хаосом. И над всем этим стоял общий гул непрерывно сигналящих друг другу автомобилей, чьи водители не заморачивались
– Ну вот, Савитри! – разговаривала она сама с собой, не забывая следить за дорогой. – Скоро приедем в больницу, и Амана джи вылечат. И всё будет хорошо. – Звук собственного голоса, выплёскивающего в словах терзающий страх, прервался гулким раскатом грома и почти мгновенно потемневшим небом. – Нет, Богиня! – полными ужаса глазами обречённо посмотрела Савитри на приближающуюся грозу. – Только не это…
Автомобиль рассекал сгущающиеся сумерки и водяную взвесь, выжимая максимально разрешённую скорость, а при первой же возможности – превышая её. Мужчина сосредоточенно вглядывался в пространство дороги, предчувствуя возникновение помехи каким-то шестым чувством и реагируя заранее. Захлёбывающийся страхом голос Савитри звучал в его голове, заставляя его, сцепив зубы, выискивать малейшую возможность сократить расстояние до испуганной девушки и своего друга. Всего два часа назад он ответил на её звонок с телефона Амана, предполагая, что заместитель хочет отчитаться о прибытии в Джайпур. Но абонентом оказалась Савитри… Как он понял из потока почти бессвязных слов, Аман потерял сознание, а она должна была привезти его в больницу в Чандваджи. Но, судя по всему, повернула не на ту дорогу, сбившись в грозе, и теперь застряла посреди какого-то поля с пустым бензобаком машины и бесчувственным Аманом. Чёрт бы его побрал! Он знал о его заболевании. Смещение позвонков в результате бытовой детской травмы давало знать о себе редко, но уж когда наваливалось на него, то терзало беспощадно. Аман знал, что лекарство должно быть всегда под рукой, но не взял его с собой, и в итоге до ужаса боявшаяся грозы, темноты и автомобиля молоденькая девчонка завезла этого идиота неизвестно куда! Джаеш уже договорился об автомобиле скорой помощи, и тот выехал из Джайпура, оборудованный всем необходимым, навстречу ему, получив распоряжение ждать на трассе поблизости от городка. Водитель был на связи, ожидая точных координат. К сожалению, в такую грозу невозможно воспользоваться вертолётом, поэтому-то и мчался Джаеш на автомобиле, у которого словно выросли крылья, из-за звенящего в ушах плача Савитри. Сердце словно застыло, услышав её слёзы, и отказывалось биться, терзая неясной болью. Он мог отправить кого угодно на помощь заместителю – не менее десятка человек ждали только его приказа. Но он, не медля ни минуты и отстранив вцепившуюся в его локоть Лаванью без объяснения причин, рванул на помощь. Не анализируя, не думая, инстинктивно стремясь защитить…
– Да где же ты?! – воскликнул в сердцах Джаеш, уже собираясь разворачивать автомобиль. Карта упрямо выдавала единственный вариант, где мог застрять автомобиль Амана, но он не видел ни зги в сгустившейся темноте начинающейся ночи. Сквозь так и не перестающий хлестать дождь внезапно мелькнул огонёк и погас. И ещё раз. Нашёл! Облегчение слабостью разлилось по телу. Он не знал, откуда, но был твёрдо уверен – это они. Тёмный контур автомобиля, подсвечиваемый мигающими огнями аварийной остановки, возник неожиданно и ожидаемо. Ударив по тормозам, мужчина выскочил под дождь, вглядываясь в темноту. «Умница, девочка, догадалась включить аварийные огни!» – мелькнула мысль и затерялась в торопливых движениях обегающего автомобиль Джаеша. Рывком распахнул водительскую дверь – пусто. Растерянный взгляд обежал салон автомобиля. Аман лежал на пассажирском сиденье, спинка которого была максимально откинута назад. Он явно был без сознания. Проверив пульс и убедившись, что с ним относительно всё в порядке, он громко хлопнул дверью и крикнул в хлеставшую дождём темноту, выплёскивая тревогу:
– Савитри! – сердце леденело, стиснутое страхом за неизвестно куда подевавшуюся девчонку. – Савитри! – громко, на пределе возможности голосовых связок. Отошёл на пару метров от машины, пытаясь хоть что-то разглядеть.
– Джаеш джи! – девушка влетела в него сбоку, едва не уронив в жидкую грязь, но он успел сгруппироваться и крутнуться на месте, принимая в объятия дрожащий комочек. – Джаеш джи… – пролепетала Савитри ещё раз, цепляясь за единственный шанс выбраться из почти затянувшей её трясины ужасы. Вжималась всем телом в тёплое мужское, изгоняя зовущих в небытие призраков, чувствуя, как исчезает всё, что пугало, растворяясь в надежности и силе крепко обнимающего мужчины.