Звездочеты
Шрифт:
– Да! – кивнул Надыбин. – Сегодня я просто объявил вам о своем решении. В ближайшие дни я должен совершить одну непродолжительную поездку с моим секретарем господином Голубевым, еще раз обращаю на него ваше внимание, прошу любить его и жаловать! – широким жестом он указал в мою сторону.
Я встал и церемонно поклонился.
– После нашей поездки мы с вами соберемся еще раз для детального и уже окончательного разговора, – заключил он. – А ты, Юрий, подготовь к этому времени все необходимые бумаги.
– Вот и чудненько, – улыбнулась Лариса. –
Гарик поднялся и распахнул двери, ведущие на веранду. Там он поколдовал немного, и вот зазвучала музыка.
Мы с Ларисой вышли на свободное пространство веранды и встали друг напротив друга, начиная танец.
Никто не последовал нашему примеру.
Юрий что-то увлеченно доказывал хозяину, чертя на салфетке некие схемы.
Его Эмма пристроилась за спинами мужчин и кивала головой, очевидно, в знак согласия с мужем.
Херувимчик же и вовсе куда-то исчез. Мельком я заметил, как он прошел через сад. Вскоре во дворе взвыл автомобильный мотор.
– Кажется, ваш сын покидает этот гостеприимный дом, – сообщил я Ларисе.
– Ему смертельно скучно с нами, – рассмеялась она. – По его убеждению, все мы – пещерные люди, не способные оценить всей прелести виртуальной вселенной. Он целиком обитает в компьютерном мире. Я с огромным трудом уговорила его на эту поездку. Гарик согласился лишь потому, что об этом попросил Мишель.
– Стало быть, он уважает мнение Михаила Викторовича?
– В определенной степени, – кивнула она. – Ведь Мишель тоже не от мира сего. Они с Гариком, как это ни странно, – родственные души.
Что-то не похоже, чтобы Надыбин симпатизировал этому парню, подумал я, припоминая, с какой резкостью хозяин оборвал единственную реплику «компьютерного гения».
Однако же меня всё больше волновали флюиды ответной приязни, исходившей от моей партнерши по танцу.
– Сказать по правде, мне было приятно встретить среди незнакомых людей очаровательную женщину с таким удивительно теплым взглядом, – сказал я ей. – Ваша телепатическая поддержка придала мне уверенности, которой мне так не хватает.
– Я вовсе не такая легкомысленная особа, какой, быть может, кажусь, – ответила она с прежней улыбкой. – Я много читаю и просматриваю почти всю нашу городскую прессу. Давно уже обратила внимание на ваши публикации. Из них составила симпатичное мнение о вас, и как об авторе, и как о человеке, хотя ни разу вас не видела. И вот сегодня буквально была поражена, насколько всё совпало. Подобное случается так редко, что я почти влюбилась! – и она дразняще рассмеялась, давая понять, что это признание, быть может, не только шутка.
Ну, давай же, парень, сказал я себе, не теряйся, ведь ворота крепости приоткрылись сами.
– Я как-то не привык, чтобы женщины делали мне комплименты, – признался я. – Но вот выясняется, что это
– Ладно, тогда рискну сделать следующий ход. Я ведь действительно собираюсь издавать газету. И если у вас что-то не заладится с Мишелем, он ведь очень непростой человек, то я возьму вас к себе. А со мной вам будет легко, – она снова заглянула мне в глаза, и у меня закружилась голова.
До чего же мы, пишущие мужики, падки на лесть!
Между тем, разговор за столом становился всё громче.
– Ну, и когда вы намерены начать процедуру? – допытывался Юрий.
– Как только мы с господином Голубевым вернемся из Швеции, где намерены осмотреть поднятый парусник.
– Стало быть, вы предполагаете заняться подъемом затонувших сокровищ? – вздохнул племянник и переглянулся с женой.
– Это один из вариантов. Но, как я понимаю, мой выбор не особенно вас волнует. Так что мы не будем больше касаться сегодня этой темы. Впрочем, при любом исходе вы узнаете все подробности. Но уже после нашего возвращения из Швеции, – он сделал ударение на последнем слове.
– Что ж, тогда есть смысл поднять бокалы за вашу поездку.
За всё это время Надыбин даже не прикоснулся к спиртному, зато выпил огромное количество кофе без сахара, до которого был большой охотник.
А вот Лариса в горячительном себе не отказывала, ничуть не пьянея при этом.
Мне припомнилось, что когда-то я готовил для одной редакции материал о «королевах экрана Третьего рейха», в числе которых была шведка Зара Леандер, самая высокооплачиваемая звезда нацистского кино. Эта Зара слыла гроссмейстером по части выпивки. Однажды она перепила на спор министра экономики, который расхвастался, что у него давняя закалка. Победа была абсолютно чистой, поскольку министр свалился со стула на пол, и его помощникам пришлось его выносить. А Зара, как ни в чем не бывало, продолжила застолье.
Полагаю, Лариса могла бы перепить даже Зару.
Впрочем, высококалорийные закуски вроде качественной красной икры и нежнейшей семги помогали нейтрализовать градусы…
Прозвучали еще два-три тоста, после которых расстановка сил за столом существенных изменений не претерпела.
В какой-то момент мы с Ларисой снова оказались на веранде.
Воздух уже начал темнеть.
Она коснулась губами моего уха и прошептала:
– А давай потихоньку улизнем отсюда?
– Но как? Я лично безлошадный, а на твоей машине, кажется, укатил Гарик.
– Машина уже вернулась и ждет с той стороны ворот.
– С хозяином будем прощаться?
– Не надо. Ведь всё, ради чего собирались, уже сказано. А уходить здесь принято по-английски.
– Тогда – вперед!
Едва мы устроились на заднем сидении автомобиля, как Лариса приподнялась и впилась в мои губы долгим поцелуем.
Как я и предполагал, в этом изящном теле таилась бездна энергии и страсти.
– Домой, – бросила она водителю, и мы помчались к Приморскому шоссе.
Разумеется, держа друг друга в объятьях.