Звездочка
Шрифт:
Еще будучи подростком, Джерри мечтал, как и многие в его возрасте, что уедет из родного городка, а потом, много лет спустя, вернется богатым и знаменитым, и все местные газеты напечатают интервью с ним. С мечтами Джерри давным-давно расстался, смирившись с перспективой превратиться в мумию в своей одинокой квартире.
Пусть он сейчас покидает Нортелье в темном кузове грузовика, будто вор, но, во всяком случае, он наконец-то снялся с якоря. К лучшему эта перемена или к худшему? Пока тяжело судить. По дороге Джерри представлял, какие места они проезжают, и настроение у него явно улучшилось.
Они провели в машине минут пятнадцать, когда Терез осмелилась вылезти из укрытия. Она пыталась оглядеть кузов в темноте, и Джерри посветил ей фонариком, чтобы показать: ничего страшного тут нет. Она что-то ему сказала, но Джерри ничего не расслышал из-за шума мотора. Он наклонился ближе к девочке и спросил:
— Что ты говоришь?
— Большие люди. Когда они сделают Малышку мертвой?
— Сестренка, послушай… — Джерри придвинулся еще ближе, но Терез отползла в дальний угол дивана. Посветив фонариком ей в лицо, он увидел, что она по-прежнему трясется от страха, так же как тогда, в квартире. Джерри погасил фонарик, чтобы не слепить ее, и обратился в темноту: — Сестренка, вся эта история про Больших людей — выдумка. Все это неправда. Папаша придумал чепуху про Больших людей, чтобы ты… чтобы ты не сбежала от них.
— Ты врешь. У Больших людей в голове ненависть. Ты тоже говорил.
— Да, но я просто… Ладно, проехали. Но главное, никто не собирается тебя убивать. Тебе нечего бояться.
Они долго сидели в темноте молча. Шум двигателя действовал усыпляюще. Возможно, Джерри вздремнул бы, если б его не стал пробирать холод. Он плотней завернулся в одеяло и уставился на тоненькую полоску света, пробивающегося в щель под дверями кузова. Ему больше не казалось, что он путешествует. Теперь он чувствовал, что его транспортируют, как мебель или животных. Хорошее настроение постепенно улетучивалось. Они ехали уже довольно долго. По звуку мотора Джерри догадался, что они едут по жилому району. И тут Терез спросила:
— Большие люди — хорошие?
— Ну, я бы так не сказал, это скорей преувеличение. Почти все из них ведут себя как жуткие сволочи, лишь им представится шанс. Я имел в виду, что они не собираются тебя убивать. Они не хотят причинить тебе вред.
«Если только они не смогут на этом заработать», — добавил Джерри про себя.
Двери кузова открылись, и Джерри сощурился от яркого зимнего солнца. Терез снова спряталась под одеялом, а Матс с Мартином выжидали, скрестив руки на груди.
— Третий этаж, верно? — спросил один из близнецов и ткнул пальцем в сторону дивана. — Попробуй-ка выманить оттуда дочку. Покаталась, и хватит.
Джерри попросил верзил отойти подальше, наклонился к бугорку под одеялом и, прикинув, где ее голова, зашептал девочке на ухо:
— Давай, сестренка, выходи. Мы в безопасности. Я подержу тебя за руку.
Прошло немного времени, и Джерри уже решил, что просто вынесет ее, завернутую в одеяло, как вдруг наружу показалась ладошка Терез. Он схватил ее, помог скинуть одеяло и выйти из грузовика.
Терез шла, низко опустив голову, будто с минуты на минуту ожидала, что ей на шею обрушится смертоносный удар. Удара не последовало, и она взглянула украдкой на близнецов. Те подмигнули в унисон, а потом скорчили рожи, как мультяшные герои. «Интересно, а живут они тоже вместе?» — подумал Джерри.
Подходя к подъезду, Джерри выпрямился: тут ему скрывать нечего, поэтому нужно держаться уверенней на случай, если кто-нибудь за ними наблюдает. Пара любопытных глаз всегда найдется. Папа с дочкой переезжают в новую квартиру — ничего необычного. Терез не слишком хорошо справлялась со своей ролью, ее пальцы тисками сжали ладонь Джерри.
Девочка немного успокоилась, когда они зашли в тесный лифт. Оказавшись на лестничной клетке, она удивленно озиралась вокруг, толком не понимая, в чем состоял переезд. Джерри отпер дверь и отвел Терез в ее новую комнату.
— Вот тут ты теперь будешь жить, — объяснил он. Девочка внимательно оглядела пустую комнату, и Джерри поспешил добавить: — Мы поставим тут мебель, конечно. Купим тебе кровать…
Терез села на пол в дальнем углу и подтянула коленки к подбородку. Казалось, комната вполне устраивает ее и в нынешнем, пустом виде. Снаружи послышался хлопок, кто-то выругался.
— Так, сейчас придут парни, принесут мебель, ты как-нибудь…
Девочка лишь крепче обняла руками коленки и уставилась в пустоту. Большего от нее было не добиться. Минуту спустя в квартиру ввалились близнецы с диваном. Джерри попросил их поставить его в комнату Терез. Пусть спит на диване, пока он не купит ей нормальную кровать. Девочка следила за действиями грузчиков с широко распахнутыми глазами, сцепив пальцы рук так, что костяшки побелели. Близнецы вроде поняли, что подружиться с девчонкой им не удастся, и молча работали, не обращая на нее внимания.
Каждый раз, когда они снова появлялись у нее в комнате, Терез все слабее сжимала руками колени. Близнецы принесли последние две коробки с ее одеждой, и девочка, осмелев, поднялась на ноги.
— Ну вот… — сказал то ли Матс, то ли Мартин, оглядевшись в полупустой и отзывавшейся эхом квартире с более чем скромной меблировкой. Казалось, он хотел подбодрить хозяина, но, не найдя нужных слов, подытожил: — Вроде все.
— Ага, вроде все, — кивнул Джерри.
Прошло несколько дней, после того как они переехали в новую квартиру, и у Терез началась первая менструация. Джерри сидел за компьютером и пытался обыграть очередного дурака в покер, когда в гостиную вошла Терез и спросила:
— Кто меня открыл?
Джерри был слишком увлечен партией, поэтому он переспросил, не отрывая взгляда от экрана:
— Что случилось?
— Оно льется из меня. Кто это сделал? — спросила девочка, подойдя к нему поближе.
Взглянув на нее, Джерри вздрогнул. Потом до него дошло. Трусики и футболка Терез были все в красных пятнах, а по левой ноге тянулась струйка крови аж до самой лодыжки. Девочка не выглядела испуганной, она изумленно изучала пальцы, запачканные кровью.
Джерри вышел из игры — он и так собирался это сделать. Почесав в затылке, он задумался о том, с чего начать. Пусть он уже привык представляться чужим людям отцом Терез, лишь сейчас он почувствовал себя им по-настоящему. Причем отцомодиночкой.