Звездочка
Шрифт:
Джерри создал учетную запись, использовав вымышленное имя, и привязал ее к почтовому ящику девочки. Зачем он вообще создал ей электронный ящик? С кем она будет переписываться? Ну ладно, хоть теперь пригодилось.
— Теперь выбери себе имя и можешь писать что хочешь, — закончил Джерри и вернулся к газете.
Терез задумалась, пальцы замерли над клавишами.
— А как меня зовут? — спросила она через минуту.
— Терез. Ты же знаешь.
— Когда я получила Терез?
— Ты имеешь в виду, когда тебя так назвали?
Джерри задумался и вдруг понял, что это он придумал ей имя однажды, а потом так и стал ее называть.
— Я придумал тебе имя, — сказал он, решив, что скрывать тут нечего.
— Кто такая Терез?
— Это ведь ты!
— А раньше?
Джерри догадался, что вопросы девочки опять же связаны с ее картиной мира, которая представлялась ему непроходимой чащей. Прорубать себе дорогу сквозь бурелом ему сейчас совсем не хотелось, поэтому он быстро закончил разговор:
— Напиши любое имя, не обязательно свое. Напиши Бим или Бом — что угодно.
С этими словами Джерри уставился в газету. Послышался стук по клавишам.
— Как дальше? — спросила Терез минут через пять.
Джерри поднялся из кресла и взглянул на экран. От имени некой Бим девочка написала стихотворение:
Там где я нет больше никого Внутри головы мысли Овсянка отвратительна Все говорят неправду Мое имя тоже ложь Вместо папы месяц в небе— Вместо папы месяц в небе? — удивился Джерри. — Что ты имеешь в виду?
— Он смотрит на меня, пока я сплю. Папа.
Окна комнаты Терез располагались таким образом, что месяц заглядывал к ней по вечерам, как раз когда она ложилась в постель. О том, что папы смотрят на спящих детей, она, наверное, где-то вычитала.
— Понятно. Хорошее стихотворение, — похвалил ее Джерри. — Давай его отправим.
Джерри указал ей на кнопку «Отправить». Нажав ее, девочка уставилась в экран, сложив ладони на коленках.
— И чего ты ждешь? — ухмыльнулся он.
— Кто-нибудь напишет.
— Не прямо сейчас. Может много времени пройти, понимаешь. Проверь лучше завтра.
Терез встала из-за компьютера и вышла на балкон. Джерри смотрел, как она стоит, прислонившись к перилам, глядя на прохожих, пальцами ощупывая собственное лицо.
На следующий день некая Юсефин прокомментировала стихотворение Терез. Джерри объяснил сестренке, как отвечать на комментарии и посылать свои собственные.
— Это люди? — поинтересовалась Терез, проведя довольно много времени за чтением чужих стихов и отправляя комментарии.
— Кто именно?
— Те, кто здесь пишет.
— Ну конечно! Кто же еще?
— Не знаю. Это маленькие люди?
— В основном да, я думаю. Молодежь, во всяком случае. Показывая Терез, как пользоваться сайтом «Поэзия», Джерри заметил, что авторам было в среднем от четырнадцати до двадцати, по большей части девчонки. Среди них затесалось всего несколько парней и людей постарше. Внезапно у Терез появилось окно во внешний мир, нить, связывающая ее со сверстниками.
Терез провела за компьютером несколько часов кряду. Она выглядела настолько сосредоточенной, что Джерри не хотелось отвлекать ее, хотя ему нужно было поработать.
— Они грустные, — подытожила девочка, прочитав все стихотворения.
— Кто? Авторы стихов?
— Да. Они не знают, что им делать. Они плачут. Жалко их.
— Ну, да.
Терез наморщила лоб, силясь понять. Она глядела то на экран, то на собственные пальцы. Затем она встала и вышла на балкон.
— Где они? — спросила она, вернувшись в гостиную.
— Девчонки с сайта? Кто где. Может, одна живет в доме напротив, а другая — в Гётеборге. То есть очень, очень далеко.
Джерри весь день просидел дома. За окнами уже сгущались сумерки. Неожиданно в голову ему пришла одна мысль.
— Пойдем их поищем! — предложил он. — Вдруг встретим одну из них?
Терез замерла в испуге, но потом кивнула.
С каждым днем Терез смелела все больше, и прогулки с ней становились все длинней. Поначалу она всегда пыталась спрятаться, едва завидев взрослого человека, но вскоре начала понимать: Большие люди не так уж кровожадны и средь бела дня вряд ли на нее набросятся.
Маленькие дети не вызывали у нее любопытства, поскольку относились к другой категории — безвредных существ. Но зато свертники представляли для Терез огромный интерес. Ей хотелось знать, чем они занимаются, как выглядят, что говорят. Джерри не раз приходилось силой уводить ее в сторонку, если она откровенно кого-нибудь разглядывала или подслушивала чужие разговоры.
Терез перестала выражать свои мысли как маленький ребенок, Джерри купил ей одежду по возрасту, и теперь девочка вполне походила на обыкновенного подростка. Единственное, чего Джерри не мог ее заставить сделать, — постричься. Как только парикмахер доставал ножницы, Терез начинала верещать и вскакивала из кресла. Никакие доводы не могли ее убедить, что в салоне красоты ей вреда не причинят.
Волосы пришлось подровнять кухонными ножницами, но в целом облик девочки не привлекал к себе внимания чем-то особенным. Разве что взгляд. Этот отсутствующий, избегающий встречи с чужими глазами взгляд. Именно он напоминал Джерри о том, что с сестренкой лучше быть начеку, ведь он ни малейшего представления не имел о том, что творится у нее в голове.
Будь Джерри более активным и предприимчивым, их размеренный образ жизни довольно быстро наскучил бы ему. Но дни тянулись за днями, солнце поднималось и садилось над Сведмюрой, и Джерри находил, что вполне доволен своим существованием.
Съездив в дом родителей, Джерри забрал вещи, которые хотел оставить себе, а потом нанял фирму, с помощью которой избавился от всего остального, и риелтора, выставившего дом на продажу. Из-за мрачноватой репутации цену пришлось значительно снизить, но после оплаты всех счетов и комиссионных Джерри все равно внакладе не остался. Его банковский счет пополнился парой сотен тысяч — вполне хватит на год-два беззаботного житья.