Звёздочка
Шрифт:
Глава 18
Светлана проснулась с чувством тревоги, граничащим со страхом. На груди лежит раскрытая книга, описывающая жизнь Ханниба?ла Барка, более известного, как Ганнибал. Интересное чтиво, если отвлечься от реалий древности, немыслимых и нелогичных в настоящем. Над головой обзорные панели транслируют космос без проблесков света, словно фонарь накрыли чёрным бархатом. Спина затекла, кресло пилота плохо справляется с обязанностями кровати. За спиной в лежанке посапывает кот.
Положив книгу на приборную панель, Света села, протирая глаза и мечтая о горячем завтраке и душе. Аркан содержит
— Доброе утро... — Пробормотала Света, борясь с пластиковой упаковкой.
— [СЕЙЧАС ДВАДЦАТЬ ЧАСОВ ПО ЭТАЛОННОМУ ВРЕМЕНИ]
— Когда проснулся, тогда и утро. — Упаковка, наконец, порвалась и Света с неохотой откусила кусок батончика, поморщилась от вкуса рыбной пыли, пробормотала, вытягивая из комбеза трубочку подачи воды. — Сколько у меня времени до поступления?
— [МЕСЯЦ, НЕ СЧИТАЯ НЕДЕЛЮ ПУТИ]
— Значит, сегодня вылетаю?
Света-Вероника отложила батончик и сползла с кресла, кот вскинул голову и сразу опустил, убедившись, что опасности нет. Побрела в душ, держась рукой за стену. Полёты в космосе выматывают, особенно если сочетать их с зубрёжкой скучной информации о семье Эферов и обычаях империи Ромулус, или Римской, как её называл Вик. Хотя название восходит к имени первого правителя, Ромула Фердинанда Первого.
— [ДА. ВСЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРИГОТОВЛЕНИЯ ЗАВЕРШЕНЫ]
— Ну, тогда... пожелай мне удачи.
— [УДАЧА — НЕ РЕЛЕВАНТНОЕ ПОНЯТИЕ. Я ЖЕЛАЮ УСПЕХА ПИЛОТУ]
— Тебе, когда ни будь говорили, что ты зануда?
Аркан предпочёл промолчать.
Света приняла душ, представляющий собой туманную взвесь под высоким давлением. Чего-чего, а хранение жидкой воды в космосе, даже с антигравитацией, задача трудоёмкая. Обтёрлась полотенцем, заменявшем ей одеяло последний месяц. Достала из ящика почищенный комбез и переоделась. Поколебавшись, накинула поверх тёмно-синий китель без знаков различия, подогнанный по фигуре. Покрасовалась перед зеркалом и посмотрела на остальную форму, мирно лежащую в ящике и запакованную в вакуумные упаковки.
Из зеркала на неё смотрит Вероника фон Эфер, облачённая в лётный комбинезон и китель. Белые волосы свободно ниспадают на плечи, влажно блестят, кожа чистая, без изъянов, лицо кажется холодным и злым. Единственное напоминание о старой Свете, бело-серые глаза. Девочка потянулась к пузырьку с каплями, рука дрогнула, но всё же сжала. Будет неприятно, но это необходимо.
Задрала голову и поднесла пузырёк так близко, что пластиковый кончик почти царапает зрачок. Первая капля, холодна, почти приятная, растеклась по глазу, излишки скопились в уголке и соскользнули слезой по щеке. Света торопливо прокапала второй глаз и замерла. Первым появилось тепло, затем покалывание, а потом и боль. Назойливая и понуждающая моргать. Этого делать нельзя, средство должно подействовать для начала. Алонсо говорил, что потом будет проще, тело привыкнет... Света ему не верит, хотя теперь она Вероника и у фон Эфер нет выбора.
На ртутной радужке появились «окалины» голубого цвета. Запузырились, распространяя жар. Девочка сцепила зубы, сгорбилась, держа шею горизонтально. Шумно выдохнула. Зрение расплывается, идёт пятнами. Серый уступает небесно-голубому. Вероника втянула воздух носом, прикусила губу до крови и напрягла мышцы
Жар уменьшился, Вероника, наконец, позволила себе моргнуть и выпрямилась. Урождённая фон Эфер, сверкает голубыми, как льды, что старше галактики, глазами. С ними лицо кажется жестоким и совершенно чужим.
Пригладила волосы за уши, слизнула капельки крови с нижней губы. Настало её время.
***
Орбита вокруг столичного мира империи закрыта направляющими сетями, мерцающими на фоне голубой атмосферы. Ячейки образуют коридоры, по которым распределяются прибывающие корабли. Вероника подключилась к диспетчерской и отпустила штурвал, позволяя посадочному автопилоту выполнить рутину. Повернулась и почесала кота за ухом.
— Ну вот, мы почти на месте.
Истребитель вошёл в верхние слои атмосферы, погрузился в плотный слой облаков. Корпус затрясло, качая из стороны в сторону. Вероника вцепилась в приборную панель, глядя через фонарь на комья воздушной — ваты... Облака раздвинулись, и перед ней распростёрлась огромная долина, утопающая в зелени и сверкающая от шпилей небоскрёбов. Через леса протянуты трубы вакуумных поездов, города образуют подобие ромашки.
Вероника прилипла к стеклу, расплющив нос и стараясь продавиться наружу. После недели созерцания абсолютной пустоты, обитель врага кажется полями Элизиума. Кот вскарабкался на плечо и тоже смотрит на приближающуюся землю. В стороне от истребителя удаляются огромные грузовые корабли, а у самого горизонта горит шпиль орбитального лифта.
Зелень расширяется, как сырое тесто в тепле, обхватывает истребитель со всех сторон. Девочка охнула, осознав, что лес состоит из огромных деревьев, будто стремящихся в космос. На размашистых ветвях может уместиться крейсер класса Звёздная Гончая, а листья с крон размером с истребитель. Кажется, она заметила на одном из стволов закрученную лестницу и лифт. Вероника вывернулась, но корабль улетел далеко.
Внизу же разрастается бетонный космопорт, мигают посадочные огни. Вероника вернулась в кресло, придержав кота, гордо восседающего на плече. Хвост обвил шею, а когти впиваются в плотный материал комбеза.
***
Документы легли на стол. Вероника с котом вопросительно посмотрела на пограничника, тот лениво перебирает бумаги. Сверяется с данными на мониторе и косо посматривает на девочку. В комнате прохладно, дневной свет струится из окон-щелей под потолком. Стены из шлифованного бетона с крупными порами, а единственное украшение, плакаты с имперским нарративом.
На чужачку с них гордо взирают имперские пехотинцы в боевой броне, а текст призывает вступать в ряды армии. Что ж, она и собирается.
— Вероника фон Эфер... — Пробормотал пограничник, откладывая документы. — Вы в курсе, что на территории столицы пилотирование транспортных средств без активного автопилота разрешено только с двадцати семи лет?
— Боевой истребитель не считается транспортным средством. — Ответила Вероника, глядя на чиновника с аристократическим призрением. — Тем более, вы говорите это представителю благородного рода. Прекрасно зная, что согласно декрету от семьсот тридцать первого года со дня основания, мирской закон не касается аристократов. Мы подвержены имперскому праву, а оно явно утверждает, что я могу пилотировать, что захочу. Важно лишь умение.