Звездоплаватели, Книга 3 (Наследство фаэтонцев)
Шрифт:
В три часа дня, как обычно, все собрались в кают-компании. Было время обеденного перерыва.
– Они должны скоро вернуться, - сказал Зайцев, присаживаясь к столу, на котором Андреев уже разложил все необходимое и расставил "блюда".
Белопольский посмотрел на часы. В этом не было никакой необходимости, так как он хорошо знал, сколько времени.
– Они уже четыре часа находятся там.
По звуку голоса все поняли, что Константин Евгеньевич волнуется.
– Они привезут с собой много нового, - заметил
– Какие счастливые!– вздохнул Князев.
Больше ни одного слова не было сказано. Волновался не один Белопольский, волновались все, но старались не показывать этого. Обед закончился в полном молчании, быстрее обычного.
– Пошли!– сказал Зайцев, вставая первым.– Ангар надо закончить сегодня. Завтра с утра приступим к сборке самолета.
И вот когда четыре человека прошли в выходную камеру, а остальные в обсерваторию, чтобы приготовить нужные приборы, внезапно раздался пронзительный свист, настолько громкий, что все, находившиеся на корабле за толстыми металлическими стенками, невольно заткнули уши. Начавшись на низкой ноте, свист быстро поднялся до сверлящей мозг высоты и сразу прекратился.
Белопольский и Пайчадзе как раз в этот момент находились у окна обсерватории. Только они двое видели, как из чащи леса вырвалось что-то желто-серое, мелькнуло в воздухе и скрылось и тучах.
Только одну секунду они стояли неподвижно, ошеломленные, не понимая, что произошло на их глазах.
С подавленным криком Белопольский бросился к выходу.
Еще мгновение - и дробный звонок тревоги прозвучал по всему кораблю. Вспыхнули над всеми дверями и люками красные лампочки.
– По местам!– прозвучало из всех репродукторов.
Корпус звездолета уже дрожал мелкой дрожью от работы двигателей. "СССР-КС3" стремительно поднимался, наращивая скорость.
Внезапный старт застал экипаж врасплох. Люди упали там, где их застал сигнал тревоги. Ощущение повышенной тяжести показало им, что корабль находится в полете не как реактивный самолет, а как ракета. Было ясно, что он покидает Венеру, но, кроме Пайчадзе, никто не понимал причины. Четверо лежали на полу выходной камеры, вернее на боковой стенке, ставшей полом, трое - в обсерватории.
Белопольский, очевидно, находился на пульте. Не ожидая выполнения своей же собственной команды, он начал ускоряющий полет. Только очень серьезная причина могла заставить его это сделать.
Люди лежали, стараясь не шевелиться, терпеливо ожидая, когда прекратится работа двигателей и они смогут пройти на пульт и узнать, что случилось.
Тридцать три минуты томились они полной неизвестностью, но никому не пришла в голову правильная догадка. Каждый делал самые невероятные предположения и сам же отвергал их как совершенно нереальные.
А когда появилась невесомость и они поняли, что звездолет летит в пространстве на полной скорости, раздался одновременно заданный вопрос, обращенный друг к другу:
– А как же Мельников и Второв?
Двое членов экипажа как будто остались на Венере. У Андреева мелькнула мысль, что Белопольский сошел с ума. Но только он успел это подумать, из репродуктора раздался голос командира звездолета:
– Арсен, к телескопу! Топорков - к локаторам! Во что бы то ни стало найти корабль!
И тогда все поняли, что означал слышанный ими свист. Звездолет Фаэтона улетел с Венеры. В нем улетели неизвестно куда Мельников и Второв.
Как это могло случиться?.. Почему заработали двигатели кольцевого корабля?..
И нарушавший все правила молниеносный старт получил объяснение "СССР-КС3" ринулся в погоню за космическим кораблем фаэтонцев. Если удастся быстро нагнать его, Мельников и Второв могут быть спасены. Но с какой скоростью летит этот корабль? Этого никто не мог знать.
Белопольский сидел в кресле у пульта. Казалось, он внимательно наблюдал за показаниями приборов, как всегда спокойно ведя корабль. Но Зайцев, "войдя" в рубку, в первую секунду не узнал своего командира. Перед ним был дряхлый старик. Не верилось, что это тот самый человек, которого он видел всего полчаса назад.
Белопольский повернул голову и посмотрел на инженера. Слезы бежали по его щекам, но он даже не пытался скрыть их.
– Что мне делать, Константин Васильевич?– спросил он.– Никто, кроме меня, не сможет довести корабль до Земли. А я... не смею вернуться.
Столько отчаяния было в этом голосе, что Зайцев почувствовал, как у него сжалось сердце от нестерпимой жалости.
– Вас никто ни в чем не упрекнет, - сказал он как мог мягко.
– Ни в чем?.. О нет, я виноват! Нельзя было пускать их на этот проклятый корабль!
– Если кто-нибудь виноват, то только они сами. Они стали жертвами собственной неосторожности.
– Жертвами?– Белопольский вздрогнул.– Да, вы правы! Они погибли. Где это кольцо?!– вскричал он, протягивая обе руки к экрану.– Куда оно улетело? Что если сейчас мы летим в противоположную сторону?
– Может быть, удастся его обнаружить. Не отчаивайтесь!
Белопольский сжал голову руками:
– Нет! Мы его не найдем. Это невозможно! Не надо было улетать с Венеры. Еще одна ошибка, последняя. Четыре жертвы! Четыре жертвы в одном рейсе!..
Зайцев видел, что автопилот не включен. Но может ли Константин Евгеньевич вести корабль в таком состоянии? Инженер вышел, чтобы позвать Андреева.
– Белопольский выглядит невменяемым, - сказал он доктору.
– Сильнейшее нервное потрясение, - ответил Андреев.– Ничего удивительного. Я пройду к нему, а вы пока не входите. Жаль, что Арсен Георгиевич не может покинуть обсерваторию.