Звездоплаватели, Книга 3 (Наследство фаэтонцев)
Шрифт:
И три часа, не теряя надежды, искали в просторах звездного мира исчезнувший звездолет. Тщетно! Его нигде не было!
Куда улетел он, никем не управляемый, не руководимый разумом человека? Где и когда закончит он свой последний полет? Куда доставит безжизненные тела двух человек, унесенных им? Может быть, прямо в огненные объятия Солнца!..
"А что если они успели выйти из корабля, - невольно думал каждый член экипажа "СССР-КС3".– Что если наш поспешный отлет погубил их, вместо того чтобы спасти?"
Но никто не осмелился
Белопольский почти не покидал пульта. Дни, а часто и ночи, он просиживал в кресле, безучастный и равнодушный ко всему.
– Я доведу корабль до ракетодрома, - сказал он как-то Арсену Георгиевичу.
Все были уверены, что эти простые и естественные слова таят в себе зловещий смысл.
Белопольский знал, что не переживет всего, что случилось, как он думал, по его вине. Разве не он увлек Баландина к озеру? Разве не он послал на смерть Мельникова и Второва?.. Его надломленные силы поддерживало только сознание долга перед семью людьми, жизнь и смерть которых зависела от него.
– За ним надо внимательно наблюдать, - говорил Пайчадзе.– Особенно в момент финиша. А когда мы сдадим его с рук на руки Камову, все будет в порядке. Сергей Александрович сумеет вернуть его к жизни.
В ОБЪЯТИЯ СОЛНЦА!
Первое, что бросилось в глаза обоим звездоплавателям, когда уже знакомым путем они проникли в граненый шар центра звездолета, была темнота. Голубое пламя в каменной чаше - могиле последнего фаэтонца погасло.
– Очевидно, - сказал Второв, - проникновение наружного воздуха прекратило реакцию. Пламя горело, пока находилось в наглухо запертом помещении.
– Очевидно, - согласился Мельников.
Они отошли от наружного пятиугольника, и он тотчас же затянулся металлом и исчез. Но внутренняя дверь продолжала быть невидимой. Явление, происшедшее в первый их приход, не повторилось.
– Автомат перестал работать, - сказал Борис Николаевич.– Он был настроен на один раз. Теперь мы должны сами открыть дверь.
Оба хорошо помнили указания фаэтонцев, данные ими с помощью "киносеанса", и при свете своих прожекторов легко нашли кнопку.
Хотя они видели "таяние" металла уже несколько раз, все же оба затаили дыхание, когда непонятное явление снова произошло перед ними. Открылся проход в радиальную трубу.
Но не только двери изменили свое "поведение". Люди поняли, что неизвестная им автоматика стала работать как-то иначе, когда прошли внутрь трубы и ее стенки не стали прозрачными, как это случилось в первый раз.
– Досадно, - сказал Второв.– Мне очень хотелось увидеть еще раз этот фокус.
Едва он произнес последнее слово, его желание осуществилось: металлическая труба стала прозрачной.
Мельников нахмурился.
– Мне это очень не нравится, - сказал он.– Замедление говорит о том, что механизмы корабля начинают отказывать. Они сработали хорошо только один раз. Может случиться, что они совсем перестанут работать.
– Это может привести к плохим последствиям, - заметил Второв.– Если перестанут работать двери, нам будет затруднительно выйти отсюда.
– Я договорился с Константином Евгеньевичем. Если мы не вернемся к назначенному часу, они придут к нам на помощь. Особой опасности нет. Не забывай о киноаппарате. Снимай буквально все.
– Конечно, Борис Николаевич! Для того мы и пришли сюда.
Мельников решил начать осмотр корабля с тех же помещений, где они были в первый раз. Он надеялся увидеть снова удивительную кинокартину, которую Второв сможет теперь снять от начала до конца.
Подойдя к месту, где должен был находиться вход в среднее кольцо, он нашел кнопку и нажал ее. Прошло минуты две, - пятиугольный контур не появлялся. Стена оставалась в том же положении. Он протянул руку, чтобы попробовать вторично нажать кнопку, но как раз в этот момент автоматика начала действовать. Проход открылся.
– На этот раз, - сказал Мельников, - замедление было еще более продолжительным. Похоже, что энергия, приводящая в действие механизмы, быстро истощается.
– Если учесть, сколько лет она бездействовала, в этом нет ничего удивительного, - ответил Второв.– Наши аккумуляторы давным-давно бы саморазрядились.
Они ступили на "стеклянный" мостик.
Вспыхнул свет.
– Здесь все пока в порядке, - сказал Мельников.
Дверь в следующий отсек не открывалась еще дольше. Они стояли возле нее в ожидании несколько минут.
– Все хуже и хуже. Боюсь, что придется ждать здесь помощи со звездолета.
– Да, похоже, что автоматика на последнем издыхании.
Дальше в точности повторилось все, что они видели в первый раз.
Исчезла перегородка, закрывавшая следующий отсек. На краю мостика на фоне синего мрака в перекрещивающихся лучах хрустальных нитей появилась фигура фаэтонца. Тем же движением он протянул к ним руки, сказал те же непонятные слова. Потом он исчез, и открылась дверь в помещение, где висела схема. Снова они увидели всю "картину" с начала до конца. Она прошла перед их глазами два раза, но Второв снимал на пленку оба сеанса.
Желание Мельникова осуществилось.
Когда промелькнули последние кадры и на месте "экрана" снова появился лист "плексигласа", Мельников и Второв осмотрелись. В прошлый раз от пережитого волнения они не обратили внимания на обстановку отсека, которая резко отличалась от остальных помещений.
Ни одного цилиндра. Не было мостика - исследователи стояли на полу из незнакомого им материала бледно-розового цвета. Кроме схемы, здесь находились какие-то странные плоские ящики, вертикально прикрепленные к стенам. Ни рукояток, ни кнопок на них не было. Ящики сделанные из золотистого металла, казались сплошными. Догадаться, что они из себя представляют, было невозможно.