Звездоплаватели, Книга 3 (Наследство фаэтонцев)
Шрифт:
– Попробуйте поставить их в симметричное положение.
Оказалось, что средний выступ можно было повернуть на сто восемьдесят градусов.
Как только маленький пятиугольник совпал по положению с большим, раздался негромкий звук, точно упало что-то металлическое.
Второв отскочил назад.
Но ничего не случилось. Дверь оставалась в прежнем положении.
С сильно бьющимся сердцем инженер протянул руки к квадратам. Он почему-то был уверен, что на этот раз его ждет удача. Металлический звук доказывал, что механизм работал.
Изо всей силы он нажал на оба выступа.
Над ним что-то мелькнуло. Второв инстинктивно пригнулся к "земле".
Полная тишина...
Он поднял голову.
Двери не было!
На месте металлического пятиугольника он увидел что-то бледно-голубое, казавшееся прозрачным. Точно газовая пленка заменила металл.
Мельников, Князев и все, кто находился на звездолете, услышали отчаянный, как им показалось, крик Второва:
– Свет! Свет!
Теперь он видел! Видел ясно!..
Это "что-то" не было пленкой голубого газа! Перед ним находилось пятиугольное отверстие, из которого откуда-то из недр космического корабля исходил слабый, но несомненный свет. Тусклые блики его легли на стволы деревьев, на металлическую поверхность трубы!..
Свет!.. Что же это?.. Разве может какой бы то ни было искусственный источник света просуществовать тысячи лет?..
Второв стоял и смотрел, не отвечая на градом сыпавшиеся на него вопросы товарищей.
Он пришел в себя, почувствовав прикосновение к плечу. Рядом был Мельников.
Борис Николаевич, не отрываясь, смотрел вверх на таинственный и непонятный свет, бессознательно сжимая все сильнее плечо Второва.
– Что это?– прошептал он.– Откуда?
– Не знаю, - машинально ответил Второв.
– Неужели не знаете?– послышался насмешливый голос Пайчадзе.– Скажите хотя бы, что вы видите.
– Свет!
– И что же?
Мельников перевел дыхание и рассказал о непонятном явлении. Долго никто не отвечал ему. Наконец они услышали, как Белопольский произнес:
– Несомненно...
И снова молчание.
– Ну что ж!– сказал Мельников.– Дверь открыта. Войдем!
Всего можно было ожидать, самого неожиданного, самого внезапного на давно "умершем" корабле с неведомой планеты, но только не света - спутника жизни! Это было более чем непонятно, - это походило на чудо!
– Войдем, - повторил Мельников, но в его голосе не слышно было обычной решительности.
Второв молча приставил лестницу.
Он видел, что Мельников - образец хладнокровия, мужества и воли, человек, по общему мнению, без нервов - колеблется и словно не может решиться поставить ногу на ступеньку. И молодой инженер внезапно осознал, что никакие силы не смогли бы заставить его самого первым подняться по лестнице.
Живое существо, будь оно самым чудовищным порождением фантазии, не заставило бы его отступить. Но это "сверхъестественный" свет лишал его всякой власти над собой, сковывал мозг непреодолимым чувством страха.
Прошла минута...
– Войдем!– в третий раз сказал Мельников и быстро поднялся к двери.
Его согнутая фигура скрылась в отверстии, и тотчас же раздался его голос:
– Идите скорее!
Страх как-то сразу исчез. Второв поднялся за своим командиром. Отверстие было слишком мало для его роста, и пришлось согнуться чуть ли не вдвое.
Мельников стоял у самой двери.
Второв выпрямился, взглянул и почувствовал, как у него закружилась голова.
Что это было?.. Куда попали из темного леса Венеры два человека Земли?..
Казалось, тут не было ни пола, ни стен, ни потолка. Всюду что-то неопределенное, не имеющее ясных очертаний, расплывчатое и... живое. Со всех сторон их окружало нечто, непрерывно меняющее свой цвет, переливаясь и сверкая всеми оттенками радуги, как будто отражаясь друг в друге и создавая дикий хаос красок.
И везде - наверху, внизу, по сторонам - шевелились причудливые разноцветные фигуры... людей - изломанные, исковерканные подобия человека, в немыслимых позах.
Мельников поднял руку, словно защищаясь от этого зрелища, и тотчас же вся толпа призраков повторила его движение.
– Это наши собственные отражения, - тихо и с видимым облегчением сказал он.
Очевидно, стены, потолок и пол были зеркальны. Каждое движение его и Второва вызывало ответное движение, бесчисленное количество раз повторяющееся всюду, куда бы они ни посмотрели. Но почему эти отражения так изломаны, исковерканы?..
На середине, а может быть, и у стены (они потеряли чувство перспективы и расстояния), непонятно на чем стояла каменная чаша - единственный реальный и неподвижный предмет в этом помещении, - чаша точно такая же, какую видел Второв и какая разбилась тогда на лесной просеке. По краям - они рассмотрели это - она была украшена изображениями тел простой кубической системы.
Над чашей поднималось ровное бледно-голубое пламя. Такое пламя дает тонкая пленка горящего спирта. Это и был источник непонятного света.
– Константин Евгеньевич!– сказал Мельников так тихо, что его вряд ли могли услышать.
Но на звездолете были мощные приемники.
– Я слушаю тебя!– ответил Белопольский.
– Каменная чаша!
– Я ожидал этого.
– Но в ней горит огонь!
– В этом нет ничего невероятного. Время должно было изгладить из памяти венериан искусственное пламя. Их чаши, очевидно, погасли совсем недавно. Относительно недавно, конечно. Но расскажите нам, что вы видите?