Звездопроходцы

Начался май 2614 года.

Даниил Маркович Еленев, начальник Беллонского филиала Государственного Арсенала «Геострой», рапорторвал на Землю об успешном завершении первого цикла испытаний терраформирующего лазера HOPAL.

С восторгом встретили москвичи и гости столицы премьеру нового мюзикла «Девушка по имени Весна». В первые четыре дня новой постановки оперные стадионы посетили двести восемьдесят тысяч человек.

Сотрудники Тритонской обсерватории имени А. А. Белопольского приняли решение в третий раз замерить

элементы движения интерстелларного тела ИСТ-2613–97. До этого траектория высчитывалась дважды, но светила астрофизики так и не смогли договориться между собой: следует ли считать траекторию ИСТ-2613–97 полностью естественной и невозмущенной, или же тело имеет некоторое малое ускорение, которое невозможно объяснить воздействием внешних сил?

В созвездие Льва, к тусклой красной звезде Вольф 359, вновь были обращены сверхмощные телескопы. Именно в радианте звезды Вольф 359, лежащей в стороне от яркой Тэты Льва, небесное тело ИСТ-2613–97 пребывало ранее. Однако, к огромному разочарованию сотрудников Тритонской обсерватории, это примечательное интерстелларное тело — проще говоря, крупный астероид, движущийся в межзвездном пространстве со скоростью свыше 100 км/с — больше не наблюдалось.

— Астероид исчез, — развел руками доктор Фисунов. — Но поскольку просто так исчезнуть он не мог, я предполагаю, что «девяносто седьмой» развалился на несколько кусков, каждый из которых находится за пределом разрешения нашей аппаратуры.

— Либо же, уважаемый Михаил Васильевич, — заметил молодой кандидат наук Жулебин, — резко изменились физические свойства его поверхности, что привело к существенному снижению альбедо.

— Что это еще за «резкое изменение физических свойств поверхности»?

— Не рискну предположить. Но не удивлюсь, если альбедо изменено искусственно.

Ответом Жулебину послужили смешки и кривые ухмылки собравшихся. Пристрастие молодого ученого приписывать любое мало-мальски необычное небесное явление деяниям неназваного до поры внеземного разума было ветеранам-белопольцам хорошо известно.

И за рубежом…

В возрасте семидесяти двух лет скоропостижно скончался генеральный консул Южноамериканской Директории при Ассамблее Объединенных Наций камарад Хосе Антонио Маур.

Сдана в эксплуатацию пятая очередь ТЯЭС «Тимбукту-2» — крупнейшей термоядерной электростанции Африки.

Власти Великой Конкордии официально признали существование на планете Навзар объекта ксеноархеологических исследований, которому присвоено наименование Стальной Лабиринт.

…Ну а я, Константин Сергеевич Бекетов, репортер «Русского аргумента», мучаясь нестерпимой головной болью и не помня собственного имени, вошел в допросную комнату при оперативном космодроме ГАБ на планете Беллона, также известном старожилам системы Вольф 359 как Периметр Рубрука.

Я почти ничего не помню. Очень болит голова. При малейшей попытке сосредоточиться к горлу подкатывает тошнота.

— Ваши фамилия, имя, отчество.

Не могу произнести в ответ ни слова.

— Год рождения, род занятий.

Я пытаюсь что-то сказать, но мне удается выдавить лишь:

— Восемь… Восемедес-сы…

— Выпейте это.

Сидящий напротив меня человек в черной водолазке — подполковник Курамшин. Он — офицер ГАБ и выглядит ровно так, как должен выглядеть офицер ГАБ. У него квадратный подбородок, надменно сложенные губы и колючий взор.

Задача подполковника Курамшина — получить возможно более полную информацию о моей личности и о целях моего пребывания в системе Вольф 359. Он, возможно, человек незлой и вообще хороший, но служебная необходимость заставляет его обращаться со мной как с врагом.

Увы, голова моя гудит и раскалывается. Я никак не могу выстроить для себя все эти немудрящие факты: офицер ГАБ, на работе, служебная необходимость… Мне кажется, что Курамшину просто нравится мучить меня бессмысленными вопросами, от каждого из которых мой мозг тонет в потоках боли.

Подполковник протягивает мне граненый стакан с зеленоватой пузырящейся жидкостью. Но мне так плохо, что я не могу заставить свою правую руку даже шевельнуться.

— Надо пить, — с какой-то научно-популярной назидательностью говорит Курамшин.

Теперь от его тона мне становится смешно. Я хихикаю.

— Ваши фамилия, имя, отчество.

— Бе… Бекетов моя фам-м…

— Имя.

— Бекетов.

— Ваше имя.

— Костя… Конст. Константин.

— Отчество.

— Сергеевич.

— Год рождения.

— Восемь… Восемьдест… Два пять восемь…

— Выпейте, — в руке полковника граненый стакан с зеленой жидкостью. По стеклу бегут пузырьки. В комнате для допросов так тихо, что слышно жужжание — это очередная порция пузырьков лопается, достигнув поверхности.

С третьего раза мне удается взять стакан. Пью.

Меня бьет сильная дрожь — я осознаю это, услышав громкую дробь: зубы стучат по стеклу стакана.

— Год рождения.

— Да прекратите вы! Всё вы знаете! Зачем эти вопросы?!

— Мы-то знаем. А вот знаете ли вы?

— Ваши фамилия, имя, отчество, год рождения, род занятий.

— Бекетов Константин… Константин Сергеевич. Две тысячи пятьсот восемьдесят четвертый. Репортер.

— Место работы?

— Еженедельник «Русский аргумент». Столица, архипелаг Фиджи.

— Вы человек?

— В смысле?

— Отвечайте на вопрос. Вы человек?

— Да.

— Вы принадлежите к виду Homo sapiens variosus?

— Вариозус?

— Отвечайте на вопрос.

— Д-да.

— Как вы появились в системе звезды Вольф 359?

— Прилетел.

— Вы прилетели на серебряном каноэ?

— Вы издеваетесь?

— Отвечайте на вопрос.

— Нет.

— Вы прилетели на сверхсветовом Алькубьерре-звездолете?