Звезды без пощады
Шрифт:
— Молодой человек… Сережа, — профессор Чудов покачал головой. — Куда же вы так влезли? То-то Света беспокоилась о вашем исчезновении. Не зря вовсе беспокоилась. Какое же у вас лицо! Все совершенно расквасили!
— Да нормально лицо. Как биолог, вы-то понимаете: лицо, оно пройдет, — кисло усмехнувшись, Лугин потрогал свои губы и скулу. — В другом здесь дело. Разговор, граждане переселенцы, крайне серьезный. Не знаю, как правильно начать. Но когда начну, о синяках на моей физиономии вы точно вспоминать перестанете.
— Тебе компресс надо, — засуетилась Хитрова. — Потом все разговоры. С таким ртом, я бы вообще была против
— Извини, Лисичкина. Не до компрессов. Да и толку с пустых примочек никакого, — отверг мичман, в душе польщенный ее заботой. — Позволь, — он прошел ближе к столу, сел между солдат. Сел, собираясь мыслями, и рассказал все, что случилось с ним на площади и в форте администраторов.
Пока рассказывал, только Гармаш подергивался и вставлял реплики из глубин армейского самосознания, вроде: «надо было так — я бы сделал этак». Остальные сидели смирно, пожевывая инопланетные овощи, со скромностью ныряя ложками в жестяную банку.
Первым после мрачного финала Сергеевой речи заговорил профессор Чудов.
— Я за Лену очень боюсь, — сказал он, вертя между пальцев чайную ложечку. — Только за Леночку. Если бы не она, пренебрег бы их, так сказать, предложением и всеми угрозами. Мы — свободные люди и сами в праве выбирать, как нам жить. Ну сколько можно, господа? Всю жизнь мы от кого-то зависим: то от вождей народа, то от парткомов, то демократов и чьих-то интересов с деньгами. Мы как мошки: нам только кажется, что летаем по своей воле. На самом деле, куда ветер дунет, туда нас и несет. И вполне возможно, что на огонь. Еще в институте я когда-то мечтал… Улыбнетесь сейчас, но это сущая правда обычной человеческой души. Мечтал на необитаемый остров. Чтобы среди диких деревьев и трав, и не было вокруг никого. А теперь мы действительно в страшной западне. Как бы на острове, только населенном существами не многим приятнее людоедов.
— Я, папа, ни в коем случае не согласилась бы к ним, что бы хорошего они не обещали. И вранье, скорее всего, их посулы. Таким людям верить нельзя, — высказалась Елена Владимировна. — Мы подумаем, как сделать. Корабль огромен, и я уверена, что можно найти места и за пределами так называемого Нововладимирска. Вообще, мне здесь с первого дня не понравилось. Если не изобретем ничего лучше, попытаемся попросить помощи у кафравцев.
— У кафравцев? Каким же способом, Леночка? — майор откинулся на стоявшую позади сумку. Речи и мысли очаровательной дочки Владимира Ефимовича словно по волшебству сначала трогали его сердце военного, потом медленно взбирались к голове.
— Я уверенна, должен существовать какой-то способ связи с хозяевами корабля. Например, в биотронах существует какая-то компьютерная система оповещения, что можно трогать, что нельзя. Она, возможно, двухсторонняя, — высказала предположение Чудова.
— То есть, вы предлагаете стать у одного из «говорящих» простенков и настойчиво повторять: уважаемые кафравцы, возьмите нас под защиту от земных выродков? — с легкой насмешкой поинтересовалась Хитрова.
— А может быть, — оживился Игорь, сидевший рядом с Леной в расстегнутом не по уставу кителе и позволивший даже снять с себя ремень. — Почему же нет? Только не повторять что-то там, а выкинуть штуку, которую инопланетники запрещают. Например, счистить нафиг все растения со стенки. Кафры сто пудов всполошатся и прибегут. Можно придумать и другое нахальство.
— Прибегут
— Рядовой Ракитин, у тебя в голове космический вакуум. Думал бы, что говоришь! И ты бы, Ильин про морды молчал! — возмутился Гармаш и перевел взгляд к Лугину: — А вообще, мичман, это вы во всем виноваты. Чего вас дернуло, выражаясь по-морскому, в автономное плаванье к Серебряному столбу? И чего вы со мной или с Владимиром Ефимовичем не посоветовались? Пренебрегаете что ли?
— Знаете, майор, решения, касающиеся меня, принимаю я сам, — глянув из-под опущенных бровей, Лугин взял с тарелки мясистый листок. Без большой охоты надкусил, хотя жрать хотелось.
— Вот и приняли. Сам взяли и всем распорядились. Теперь у всех сплошная головная боль. Я вижу только одно решение: менять позицию. Исчезаем отсюда до наступления вечера. Быстро сворачиваемся и проходами дальше от Серебряного столба. В случае нападения, оружие у меня есть. Вот же черт! — вскинув голову к световому пятну, Юрий порывистым взмахом руки разгладил усики. — И вся белиберда из-за вас, мичман! Вашего самовольства!
— Позволю заметить, майор, если бы Сергей не пошел к администраторам, то вышло бы намного хуже, — сказала Красина. Ее с первого дня раздражала бравая самоуверенность военного. Гусар Ржевский, блин! Строит из себя без двух минут генерала, а перед дочкой профессора чуть ли не пританцовывает.
— Позвольте пояснить? — Юра удивленно вытаращился.
— Что здесь неясного? Даже с вакуумом в голове понятно: администраторы имели вид на Владимира Ефимовича задолго до того, как Сергей пришел к ним, — подхватила Иркину мысль Хитрова. — Вы немножко путаете, Юрий Сергеевич, не мичман навел на наш скромный уголок Гудвеса с бандой, а несколько наоборот — они сами давно прицелились сюда. И более того: если бы Серж не ходил на площадь, то мы бы ничего и не узнали о замыслах правления Нововладимирска. Не так ли? Просто однажды пожаловали бы сюда ребята из дружины и забрали кого надо и что надо без всяких пояснений. Как вам такой внештабной поворот?
— Светочка права, — согласился Владимир Ефимович. — Мы должны быть благодарны Сергею, что он взял смелость сходить туда. Теперь мы хоть знаем, какая нам угроза. Жаль, знание досталось такой ценой. Сереж, вас только по лицу били?
Вопрос, честно говоря, был идиотским, хотя и от профессора. Все тело Лугина ныло от смачных пинков. Били-то оскорбленные «перцы» со всей душевной широты. Ногами попинали, испытали как ему, Лугину, кулаки подкрепленные матом. А удар прикладом калаша — отдельная песня. На фоне свежих синяков, даже обожженное плечо не так давало знать, точно как по старому морскому шаблону: одна хреновость изводит другую.
— По лицу, — отозвался мичман. — Сейчас это неважно, Владимир Ефимович. Времени у нас маловато, а край как нужно определиться. Решить, наконец, как мы поступим.
Он замолк на миг. Со стороны соседнего прохода раздались ружейные выстрелы. Не так близко к их жилищу, но все-таки напрягало. Вчера и ночью вроде не стреляли, а теперь начинаются нездоровые оживления, которые вполне за несколько минут могли перекинуться сюда. Все-таки в Нововладимирске расстояния не московские.
— В любом случае, здесь мы остаться не можем, — продолжил мичман. — Есть два варианта: или на службу к администраторам…