Звезды большого футбола
Шрифт:
Вот почему за пятнадцать лет его капитанства в «Спартаке» команда, как правило, дважды подряд не проигрывала. В вопросах тактики Игорь придерживался взглядов трезвых и ясных. Фантазиями не обольщался. Предпочитал игру в «мелкий перезвон», как именовались быстрые и точные передачи. Но мог ударить и в «большой вечевой колокол» — один ворваться в чужую оборону и изящный почерк своего мастерства скрепить печатью решающего гола.
Популярностью Игорь Нетто пользовался не только в нашей стране. Везде, где знают футбол, было известно его имя. Это позволило спартаковцам в одной из зарубежных поездок близко познакомиться с
В 1959 году команда мастеров московского «Спартака» играла в Южной Америке. В столице Колумбии — Боготе — перед одной из тренировок ко мне в номер зашли Масленкин и Корнеев и попросили взять на стадион знаменитого мексиканского тореадора, который настойчиво ищет знакомства с Игорем Нетто. У автобуса мне его представили. Антонио Лисарасо — так звали тореро — оказался высоким, отлично сложенным парнем лет двадцати пяти. Держится скромно, одет изысканно, со вкусом.
— Антонио, у вас от мяча бедра будут болеть. А свежие ноги вам нужней, чем боксеру, — говорю я ему.
Он отвечает:
— Ничего, я ведь и матадор и футболист с детства.
Вышли на поле. После разминки и тренировки разделились на двое ворот. Тореодор вызвался играть на левом краю и профессионально эти обязанности выполнял.
Интерес к бою быков после этого знакомства еще больше возрос. Коррида была назначена на воскресенье.
Всей командой мы разместились в почетной ложе для гостей. По радио сообщили — в цирке «Спартак». Нас дружно приветствуют десятки тысяч голосов, вчерашних посетителей стадиона. За пять минут до этого все громко требовали снизить цены на корриду (билет от трех долларов и выше). Известие о присутствии советских футболистов отвлекло публику от щекотливого вопроса.
Начинается коррида традиционно — торжественным парадом. Под звуки оркестра появляются в расшитых золотом костюмах, со шпагами в руках все матадоры, за ними бандерильеро и, наконец, пикадоры на лошадях. Они напоминают Дон-Кихота несуразностью одеяния и внешним видом лошадей, защищенных по крупу кожаными матрацами.
Зрелище, когда не утомленный еще бык атакует несчастную лошадь и, несмотря на кожаные щиты, наносит тяжелые раны, оказалось особенно тягостным. Уже тогда многие из наших ребят побледнели, а кое-кто покинул ложу. Фонтан крови, хлынувший из быка вслед за вылетевшей, как пружина, шпагой, доконал прославленных бомбардиров кожаного мяча. Я тоже почувствовал головокружение, но усилием воли заставил себя остаться.
Появляется матадор на арене не сразу. Вначале быка, выпущенного из полутемного стойла, встречает пикадор — всадник, вооруженный копьем, которого сменяет тореадор с большой красной мулетой. Потом бык в исступлении гоняется за пешими бандерильеро. Их двое, и каждый должен всадить в шею животного две бандерильи — деревянных копьеца с металлическим наконечником.
Это очень опасно, разъяренный от боли и крови бык бьет рогами с остервенением. Только недюжинная ловкость и самообладание спасают смельчаков. Один из них на наших глазах взлетел на воздух. Подоспевшие тореадоры спасли ему жизнь, своими мулетами скрыв бандерильеро от глаз быка.
И вот, наконец, животное достаточно утомлено. Пора приступить к развязке. Под аплодисменты появляется матадор. На арене только он с маленькой мулетой и бык. Зрелище достигает апогея. Бык видит единственного врага и кидается на него. Начинается игра со смертью. Матадор в доли секунды успевает увернуться от рогов, отводя животное колебаниями мулеты. Он обязан проделывать это не спеша, изящно, грациозно и очень близко от рогов. Двадцать сантиметров встречаются шиканьем, а вот два — овациями.
Каждый матадор старается блеснуть каким-нибудь особенным приемом. Один ждет быка на коленях, другой становится к нему спиной в самый критический момент, третий медленно поворачивается около торчащих рогов. А зрители, среди которых добрая половина женщины, беснуются и кричат.
Наконец матадору выносят шпагу, и он получает разрешение от президента корриды разить быка. Подобно римскому консулу Сулле, тот опускает большой палец вниз. Матадор делает выпад, стараясь поразить быка в сердце. Животное стоит несколько секунд, затем начинает шататься и падает.
Арена грохочет. Появляется лошадь с лямками. Тушу захлестывают за задние ноги и увозят по песку. На нее стараются взгромоздиться наиболее экспансивные зрители, прыгающие вниз со своих мест.
Затем полиция наводит порядок, следы крови посыпают свежим песком. Пятиминутный антракт, и на арене следующий бык. Его ждет другой матадор.
Антонио Лисарасо выступил блестяще. Почти не двигаясь с места, пропускал он мимо бедра рога животного, весившего более 400 килограммов. Теперь редко кто из матадоров идет на такой риск. Мы с удивлением узнали, что по-настоящему крупный и тяжелый бык — непобедимый противник в схватке с человеком, вооруженным одной шпагой. Узнали мы и другие особенности корриды: если, например, матадор нанес два удара шпагой, а животное устояло, то оно спасено.
Попался среди шести животных, вышедших на арену, и умный бык. Он не захотел гневаться и равнодушно смотрел на красные мулеты, красные платья, шарфы и зонтики неистовавших зрителей. В конце концов его выгнали с арены и заменили другим.
Опустошенными уходили мы с корриды. Жгучий интерес был удовлетворен, а в душе родились протест и отвращение. Впрочем, о вкусах не спорят: не зря Джек Лондон описывает критически бой быков, а Эрнест Хемингуэй с восхищением.
Меня на вторую корриду не тянет. Мне страстно хочется, чтобы футбол переманил с гладиаторских арен на стадионы всех любителей боя быков. Чувства, вызванные корридой, не помешали нам дружески распрощаться с Антонио Лисарасо — мужественным человеком, зарабатывающим свой хлеб в спорте, уцелевшем от средних веков и, по-моему, доживающем свои последние годы. Ведь не случайно Игорь Нетто не смог досидеть до конца корриды, а сам знаменитый матадор так любит футбол. Примечательно — он знал все об Игоре, а спартаковец ничего не слышал о Лисарасо. Вместе с тем Нетто были известны все подробности о латино-американской футбольной звезде ди Стефано.
Да, коррида заставляет восхищаться отвагой человека, она воспитывает огромное мужество и ловкость. Но ради чего рискуют отважные матадоры? Разве их доблесть двигает вперед культуру, науку, технику? Наконец, что воспитывает коррида у зрителей?
Мужество, ловкость, железную выдержку проявляют и футболисты. Защитник Николай Тищенко в полуфинале Олимпийского турнира в Мельбурне играл против команды Болгарии со сломанной ключицей. Рука была прибинтована к телу. И выдержал этот матч до конца.