Звёзды - это блюдо, которое подают холодным
Шрифт:
— Поэтому так важно сейчас помешать планам тенри. Не поддаться на провокацию, не дать им повода развязать войну… и уничтожить Мио.
— Как ваша планета оказалась оккупированной? — просипела Клементина, впрочем, не особо надеясь на ответ.
— Долгая история. Ряд взаимных территориальных претензий, незакрытые торговые сделки, старые счёты… Насколько я знаю, это было обоюдное соглашение: наш флот патрулировал орбиту одной из тенрийских планет. Но та планета погибла из-за своей звезды, которой пришло время переродиться в красного гиганта. В итоге мы отвели свой флот, а тенри — нет.
— Почему же было просто не отдать тенрийцам Землю в обмен на Мио? — поинтересовалась
— А ты бы этого хотела? — флойд посуровел. — Хотела бы?
Вспыхнув, она медленно покачала головой.
— Тенрийцам был важен не обмен, а повод для претензий и инструмент для шантажа. Хотя, не спорю, Земля им нужна. Но у них к планете сугубо шкурный интерес: стратегическая точка, ресурсы, а главное — почти восемь миллиардов соратников. Огромная армия. Но Землю ни в коем случае нельзя отдавать тенрийцам: это станет огромной ошибкой и стратегическим поражением. Такое решение укрепит позиции тенри и ощутимо ослабит флойдов. Ситуация патовая.
— А как же Мио?
Фау сокрушённо вздохнул.
— Не напоминай. Мио — больше чем просто планета с красивой природой и комфортным климатом. Это — сердце нашей цивилизации, наследие предков, центр нашей истории и культуры. Мы не можем её потерять.
— Цуцванг, — пробормотала Клементина.
— Как? Это слово мне незнакомо.
— Это шахматный термин. Ситуация, в которой любой ход ведёт к ухудшению позиции.
— Понятно.
Некоторое время оба молчали. Фау отрешённо вертел в руках чёрный диск с небольшим отверстием посередине — Клементина уже знала, что это флойдский аналог мобильного телефона. А она сама — тщетно пыталась собрать разрозненные факты в единую конструкцию, которые почему-то никак не желали состыковываться между собой.
— Если Шарк — тенриец, почему он не возглавил "Открытое небо"? Ведь будучи лидером ему было бы гораздо проще проводить нужные ему решения.
— Истинный лидер не обязательно в самом мягком кресле или на лихом коне впереди планеты всей, — мудро заметил Фау. — Иногда благоразумнее оставаться в тени — тем более, что ему нужно сохранить своё инкогнито.
— А если тенриец на Земле не один? — озвучила Клементина только что пришедшую в голову мысль. — Если их несколько?
— Маловероятно, — подумав, заключил Фау. — Во-первых, на каждый грамм материи, перебрасываемой по прямому гиперпространственному каналу, требуется колоссальный объём энергии. На двоих, а тем более троих энергии могло бы просто не хватить — даже если взорвать звезду. Во-вторых, количество не всегда равно качеству. В данном случае двое агентов вместо одного — это вдвое больше работы по созданию правдоподобной легенды и вдвое выше риск разоблачения. Я почти уверен, тенриец один. И это Шарк.
— Что будешь делать? — Клементина прерывисто вздохнула. — Расскажешь своим?
Но не успела она закончить вопрос, как флойд энергично замахал руками.
— Ни в коем случае. Наши захотят арестовать его как можно скорее.
— Но, может быть, так и следует поступить?
— Нет. Если тенри заметят, что мы начали действовать, они сразу поймут, что ты всё мне рассказала. А у них твой брат, не забывай.
— Ой…
— Вот именно. Но, зная тенри, я на все сто уверен, что они рассматривали и такой вариант. И предусмотрели его. Тенри славятся редкостным умением всё оборачивать в свою пользу. Они могут не просто убить человека, но и обвинить в этом убийстве флойдов, сфальсифицировав доказательства и выставив всё так, что даже расы Круга поверят в ложь. А это будет не просто трагедия — катастрофа.
Клементина зябко поёжилась. Потянулась за пледом, но не успела: неуловимым движением Фау скользнул к ней, привлёк к себе и обнял так ласково и нежно, как её не обнимал ещё никто. Даже родители.
От флойда едва уловимо пахло чем-то лесным, смолистым, хвойным, и девушка вдруг поняла, что это не парфюм, а его естественный запах.
— Всё будет хорошо, Клементина, — тихий шёпот будто огнём опалил кожу. — Мы их переиграем. И победим.
— А потом?
— Осталось совсем немного. Шесть месяцев — ваших календарных месяцев — и Земле больше никто не посмеет угрожать. — Она не видела — почувствовала, как Фау улыбнулся: искренне и добродушно. — В запрете на космонавтику больше не будет нужды. Ты понимаешь, что это значит?
Сердце радостно подпрыгнуло.
— А в качестве контрибуции за… гм… период вынужденного простоя мы поделимся нашими технологиями, — объятия флойда стали крепче и теснее. — И научим с ними обращаться. Строить корабли, способные летать меж звёзд… Исследовать космическое пространство… Искать планеты…
По телу пробежала жаркая волна, ничего общего с обуревавшими её эмоциями не имеющая. Флойд был так близко, как никто и никогда не был. Обнимал её так, как не обнимают друзей или подруг. А в голосе его сквозили отголоски чувств, которые невозможно спутать ни с чем.
"Почему ты ведёшь себя так, словно я для тебя что-то значу?"
"Разве флойды способны на подобные чувства?"
"Кто я для тебя, Крейн Фау?"
Вопросы, которые она даже под страхом смерти не решилась бы озвучить, съедали её изнутри, не давая покоя, и всё настойчивее требовали ответы.
— Это законно? — спросила Клементина первое что пришло в голову, только чтобы развеять внезапное наваждение.
— Разумеется. А как же иначе? Более развитым цивилизации следует помогать отстающим. Зачем вам мучиться и самостоятельно изобретать велосипед, если он уже давным-давно изобретён до вас? — Фау тихо рассмеялся. — Или ты думаешь, что во Вселенной есть какой-то злобный механизм, зорко следящий, чтоб все расы развивались сами по себе, без посторонней помощи?
— Вообще-то это довольно популярная идея среди фантастов. А ещё… в одной из земных религий есть такой сюжет: однажды к людям с небес спустились ангелы. Создали письменность, научили искусствам и ремёслам, медицине и астрономии. А Бог их за это жестоко покарал.
— Людей? Или ангелов?
— И тех, и других, — Клементина повернулась к флойду лицом, заглянула в глаза. — Те ангелы из легенды — они были вроде как не очень добрыми.
— Недобрыми? И при этом помогали бескорыстно?
— Ну… — Клементина поняла, что краснеет. — Не совсем бескорыстно. Они… взяли в жены человеческих женщин.
— Против воли?
Она задумалась.
— Да вроде бы нет. У них даже дети рождались.
— Тогда в чём именно корысть? Жить где хочется, быть с кем хочется и чувствовать себя счастливым?
Клементина пожала плечами.
— Ну… Вроде как у Бога были свои планы на человечество, а эти мятежные ангелы взяли и всё испортили.
— Свои планы? Век за веком бегать в звериных шкурах, не зная даже письменности? — Фау не пытался скрыть искреннее возмущение. — Какая несуразная легенда! Наказывать за желание помочь и за желание принять помощь — что может быть несправедливее? Взаимовыручка, милосердие, щедрость, не ставящая во главу угла преследование личных меркантильных интересов, — базовые ценности высокоорганизованного разума! Пожалуй, за исключением одних лишь тенри… — он резко замолчал.