Звезды над урманом

Борисенко Олег

– Так это же ядра пушечные, – догадался Архип.

– Нет. Стрелы это. Куда гром ударит, там через семь лет они и вырастают, – не согласился с ним вогул.

Вечером, усадив совсем уже ослабевшего Анику на арбу Отара, друзья расстались. Он уже еле-еле сидел…

Сын Еркена повернул лошадь в обратную сторону. За время проживания у Ат-Базара он привык и к джунгарам, и к орысам. Ведь купцы, ночевавшие в юртах старого Еркена, стекались сюда со всего мира.

На стойбище Валихана в загоне для овец уже собрали нескольких рабов, привезенных из степных поселений. Они ждали отправки к сибирскому хану, откуда их потом доставят в Казань. Вскоре

там появится однорукий звонарь. Будет ли это наш Аника или другой совсем человек, мы никогда не узнаем.

А под проливным степным дождем, меся глину, шли трое беглецов навстречу поджидающим их опасностям.

Глава 11

– От нашего рода шыбыр пошло и название Сибири. Большое племя было, от великой черной реки Эртиса до холодной Сосьвы простирались владения племени. Хорошими воинами, хорошими охотниками были наши пращуры. Но пришли злые люди с юга и выгнали они мой народ в великий урман. Ушли шыбыры в лес, в топь до реки Воды – Об, – на ходу рассказывал Угор своим попутчикам. – Поселились они в лесу дремучем, город Эмдэр на реке Ендыр построили. Не один год жили, рыбу ловили, зверя добывали. Но добрались и сюда воины князей кондинских, побили людей, разрушили город и увели женщин.

– А ты-то как в живых остался? – поинтересовался Архип.

– Меня нельзя убить, я внук великого шамана. Горе будет великое тому, кто посмеет поднять на мужа нашего рода руку. Вот и продали Угора в рабство Бухарскому Хану. Думали, сгину. А я кольца, сережки лил, пряжки мастерил, вот и выжил. А после, как кыргысы на Бухарское царство пошли войной, меня и во второй раз заполонили, да убег я с вами, – и тут вогул в первый раз за всю дорогу от души рассмеялся.

Рассмеялись и его попутчики беспечно и весело, может быть, впервые за все время пребывания в рабстве.

***

ДВОРЕЦ КУЧУМ-ХАНА.

Двадцать лет назад

– Мы будем пока дружить с русским царем, – развалившись на подушках, попивая ароматный чай, молвил Кучум, – сын хана Муртаза Едигер поднесет царю еще тысячу шкур и другие дары, которые он, минуя наш запрет, получил с остяков и вогулов. Но не уйдет от кары Аллаха Всемогущего и Милостивого Едигер. Его брат Бекбулат уже подумывает поступить к царю Ивану на службу. А сам Едигер хочет лечь под урусов, принять вассальскую участь и платить им ясак, что нельзя назвать дружбой. Придет время, я захвачу власть и стану великим ханом Сибири. Я убью Едигера и Бекбулата лично. Мы готовим поход и выйдем против Едигера, как только подойдут ногайцы и узбеки, – окончил говорить Кучум, посмотрев на своего племянника Маметкула.

Тот почтительно кивнул в знак согласия и уважения.

– Дядя, а может, пока отправить царю Ивану грамоты о дружбе? – заискивающе спросил Маметкул, заранее зная намерения Кучум-хана.

– Я уже подумал об этом. Нужно убедить Ивана, что злых намерений у нас нет, – и Кучум хитро улыбнулся.

– Да, дядя, пока мы не покорим Едигера и не захватим его столицу Искер, с русскими ссориться нам незачем. Я позабочусь, чтоб грамоты и дары были посланы Ивану.

– И собери рабов тумен да тоже пошли в знак примирения. Царь Иван любит, когда возвращают его подданных, и даже платит деньги за бояр и князей, – расхохотался Кучум.

***

Исатай

медленно приходил в сознание. Ботагоз не отлучалась от раненого ни на минуту. Всегда свежая вода из притока Исиля находилась в медном тазу под рукой. И девушка тряпицей периодически обтирала тело воина, спасая его от июньской жары и духоты в юрте.

– Где я? – одними губами спросил Исатай.

– Дома у Еркена, а я дочь его. Тебя, раненного тремя стрелами, нашли на берегу. Джунгары ушли после дождей к святым могилам²². Мы очень боялись, что они придут на этот берег и убьют нас всех. Но Всевышний помог нам, и ойраты ушли в глубь степи. Они сейчас у белой могилы на стоянке Ак Мола. Уйдут к себе, так как в августе не будет корма лошадям, потому что трава высохнет от жары. А у нас же через три луны начнется конский базар, и приедут купцы с украшениями.

– А чем кормить лошадей, если трава засохнет? – пошутил Исатай.

– Не засохнет, у нас Исиль разлился весной, и только сейчас вода упала, так что травы хватит не на один табун…

– Выйди, дочка, – попросил Еркен, войдя в юрту, усевшись рядом с выздоравливающим. – Воин, а к тебе разговор есть.

Глава 12

Проснувшись раньше всех, Угор взобрался на яр и исчез в лесочке. Вскоре, нарубив тальника, он спустился с охапкой веток к месту стоянки и сел мастерить морду²³. Когда его товарищи встали, вогул уже доплетал ее, мурлыкая заунывную песенку.

– Опять поешь про щуку и ерша, лешак? Соснуть не даешь, неугомонный ты наш! – проворчал, просыпаясь, Архип.

– Нет, мать-реку прошу рыбу дать, говорю ей, что коли бы кушать мы не хотели, то не брали бы ее дары, – доплетая снасть, загадочно улыбнулся вогул.

– А ветки когды рубил, тожа у леса позволения просил?

– Да. Я сказал дереву, что нам морда нужна, поэтому и рублю.

– Странные вы люди. А просто ветки рубить нельзя?

– Нет, нельзя! Мать-природа обидится и помогать нам не станет, – уверенно заявил Угор, вставая с песка.

– А волков ты тоже просил с нами до речки идти?

– Да, волчица согласилась. Но они ушли уже назад в степь. Дальше не их угодья. Дальше пойдем одни. Айда рыбу ловить. Хватит спать, – предложил Угор.

Раздевшись донага, он полез в ручей к завесе и, выдернув пару колышков, установил морду горловиной в образовавшуюся брешь.

– А нам что робить? – спросили его Никита с Архипом.

– Ступайте вверх и от поворота идите по ручью ко мне. Топайте, плещите. Гоните рыбу.

Так и сделали. Вогул остался у колышков, а они ушли по берегу ручья за поворот. И, войдя в воду, с шумом и плеском ринулись вниз по течению.

Когда Никита и Архип подбежали к запруде, вогул уже вытаскивал мордушку на берег. В ней, блестя чешуей на солнце, плескалась и билась рыба.

– Доставай огненный камень, Архип, жарить рыбу будем, – обрадованно закричал Никита, спешно собирая хворост для костерка.

– Сухой собирай, – подсказал ему Угор и добавил: – дым меньше будет.

Кузнец снял веревочку с деревянным крестиком на нитке, вместе с которым висел кремень размером с голубиное яйцо. Осмотрев свою саблю, он нашел место у рукоятки с мелкой насечкой и, приложив кусок трута, принялся высекать искры. Вскоре трут дал дымок, и Архип, раздув огонек, подклал сухие листья.