Звезды падают вверх
Шрифт:
Дело чести любого казино – позаботиться, чтобы игрок, выигравший изрядную сумму, благополучно вместе с этой суммой добрался домой.
Но любое казино имеет право знать, по возможности, как можно больше о том игроке, который подсадил его на большие деньги.
Именно поэтому двое охранников «Византии» проводили вчера вечером на своем «Пассате» Ивана Кольцова до самого дома Полуянова.
Далее в течение часа начальник службы охраны, Олег Качуков, сделал несколько звонков. Сперва от своего человека в МВД он узнал, что Иван Кольцов, военный пенсионер, проживает в городе Азов-13. Затем он попросил
Он отзвонил Вельской и доложил о результатах своего мини-расследования.
Итак, уже в три часа ночи Алла Вельская знала, что Иван Кольцов, безработный, прописанный в Азове-13 Ростовской области, нашел этой ночью прибежище в квартире Дмитрия Полуянова, журналиста «Молодежных вестей». Однако не знала и знать не могла (как не подозревали об этом, конечно же, ни Кольцов, ни Полуянов), что «машина прослушки» в подвале штаб-квартиры ФАПСИ из сотен и тысяч телефонных переговоров, происходящих в столице нынешней ночью, выхватила упоминание об Иване Кольцове. Те самые слова, которые произнес в свой сотовый телефон корыстный и беспредельно себялюбивый начальник охраны казино «Византия» Качуков. Его телефон был автоматически поставлен на постоянное прослушивание. Велась запись всех его ночных переговоров. А они, эти переговоры, опять касались Кольцова и полуяновской квартиры. (Записи этих неосторожных переговоров, скажем, забегая вперед, в конце концов и сгубили Качукова…)
Так что о том, где находится Иван Кольцов в эту ночь, стало известно не только Вельской.
Но ничего этого Алла, конечно, знать не могла. Она по телефону отдала Качукову команду: наблюдать за полуяновским домом. Сама же рассудила, что до утра Кольцов никуда не денется, а утро вечера мудренее.
Она тихо, как говорится, по-английски, через запасной выход удалилась из казино: пусть сотрудники думают, что их грозная шефиня все еще у себя в кабинете, и не расслабляются.
В одиннадцать утра пятнадцатого августа Алла, проснувшись в своей спальне, первым делом – еще даже не выпив кофе! – позвонила Качукову. Тот сообщил: журналист Полуянов покинул квартиру в девять сорок пять утра; Кольцов пока не выходил.
В одиннадцать сорок Вельская, напившись свежесваренного в бошевской кофеварке крепчайшего «эспрессо» и приняв душ, снова позвонила охранникам.
– Снимите пост ровно через тридцать минут, – сухо распорядилась она. – И езжайте отдыхать.
– А если Кольцов вдруг выйдет из дому?
– Тут же отзвоните мне. И продолжайте наблюдение.
Алла рассчитала, что за полчаса она как раз успеет доехать до дома Полуянова.
На своем пижонском лимонно-желтом джипе «Рэйнджлер» Алла вынеслась на Кольцевую дорогу и погнала на юг по крайней левой полосе со скоростью сто сорок.
Неужели, все думала она, этот парнишка в грошовой рубашечке и есть тот самый чистый талант, о котором она мечтала всю жизнь? Да еще такой талант, что – по его дешевым ботиночкам судя! – даже не подозревает о себе самом ничего подобного?.. Как это могло случиться? Вот уж поистине богатство России – в ее провинции… Сидел мужик у себя
Одна эта мысль заставляла ее все сильнее жать на акселератор. Нетерпеливо сигналя дальним светом, она сгоняла со скоростной левой полосы Кольцевой автодороги замешкавшихся «жигулят». Через двадцать минут Вельская свернула на Каширское шоссе и поехала в сторону центра. На первом же светофоре она повернула направо. До дома Полуянова оставалось четыре перекрестка – перед выездом Алла сверилась по карте и теперь прекрасно представляла дорогу.
Спустя пару минут лимонно-желтый, пижонско-пляжный джипчик Аллы свернул на Новороссийскую улицу – здесь жил журналист. Улица была уставлена бело-голубыми семнадцатиэтажными домами, похожими друг на друга, как ячейки «Лего». Алла взяла трубку сотового телефона и в третий раз за сегодняшнее утро набрала номер Качукова, следившего за квартирой. «Вы ушли? – спросила Алла. – Нет? Почему?.. Вам же было сказано!..»
Совершенно не нужно, чтобы Качуков заметил ее, свою хозяйку, здесь, в этом районе. Вельская затормозила свой приметный «Рэйнджлер», а потом свернула в первый попавшийся двор. Остановилась так, чтобы видеть улицу, заглушила мотор, закурила. Спустя пару минут по дороге, ведущей от дома Полуянова, проехал белый «Пассат» казиношной охраны.
Ну, теперь скорее в путь! Алла завела мотор, выехала на улицу. Глубоко вздохнула, несколько раз проговорила про себя: «Я должна его расколоть. Я должна его завербовать. Он будет моим». Аутотренинг всегда помогал ей добиться своего. Метров через пятьсот, увидев стандартный бело-голубой дом с цифрой тридцать пять, Алла остановила машину и решила не заезжать во двор – оставив свой приметный желтый угловатый «Рэйнджлер» на улице, не спеша пошла к дому Полуянова.
Подъезд, где жил журналист, выходил во двор. Никакого плана действий у нее не было. Она полагалась на вдохновение. Вдохновение никогда ее не подводило. Она шла не спеша, вдыхая все запахи, краски и звуки окраинного московского лета. Первый раз в жизни она жалела, что выглядит столь эффектно: жгучая брюнетка в черном топике от Армани и широких брюках от Валентино, все пальцы унизаны перстнями. Семнадцатиэтажный дом, казалось, уставился на нее всеми своими окнами, и Алла внутренне как-то поежилась.
А вот и нужный подъезд. Алла нырнула в его спасительную прохладу. Поднялась на восьмой этаж.
Вот дверь. Квартира девяносто пять. Глубоко вздохнув, Алла позвонила. За дверью – тишина. На миг ее охватила паника: вдруг он сбежал?
Нет – шаги. Голос из-за двери:
– Кто здесь?
– Вы – Иван Кольцов, – уверенным голосом сказала Алла. – Вчера вас обсчитали на восемьсот долларов. В казино «Византия». Я менеджер казино. Приехала, чтобы извиниться перед вами и передать деньги.
Глухой голос из-за двери:
– Вы меня с кем-то путаете.
«Будь настойчивей!»
– Нет. Вы же – Кольцов?
Молчание.
– Вы – Иван Кольцов, – повторила под дверью Алла. – Вы были вчера в казино «Византия», и наш кассир обсчитал вас на восемьсот долларов… Откройте же, я ехала через всю Москву!..
Молчание.
– Я менеджер казино «Византия», Алла Вельская. Меня уволят, если я не передам вам деньги!
Она старалась быть одновременно настойчивой и вызывающей жалость.