Звезды против свастики. Часть 1
Шрифт:
– Светка, я выхожу!
И тут же получил столь же решительный ответ:
– Я с тобой!
… «Любовь от себя никого не отпустит»…Пётр ожидал уговоров, даже слёз, к этому он был готов. Но такое… Эх, плохо он ещё знал свою жену!
– Светик, это неправильно. Я, если повезёт, сразу уеду в действующую армию – ты ведь понимаешь, что это война? – и ты останешься одна в чужом городе. Будет гораздо лучше, если ты доедешь до станции
У Пётра кончались аргументы, а Светлана, после сказанных ей слов, больше никак не реагировала, только смотрела на него распахнутыми настежь глазами. От этого взгляда по спине бежали мурашки, хотелось сказать: «Конечно, давай выйдем вместе!» Но говорить надо было другое, а все нужные слова закончились.
– Вот и товарищ… – Пётр от отчаяния решил почему-то призвать на помощь соседа по купе, то ли рассчитывая, что у того словарный запас больше, то ли ещё по какой причине. Только тот, придавленный до того к полке словами о войне, вдруг разом обрёл подвижность, вскочил и, бормоча под нос какую-то околёсицу, ужом выскользнул в коридор.
Пока Пётр растерянно смотрел ему вслед, Света встала, закрыла дверь купе и обняла мужа за шею.
– Дурачок, – ласково сказала она. – Я ведь дочь командира, если ты не забыл. Мне с детства внушали, как следует себя вести в подобном случае. Я не буду на тебе виснуть и источать ручьями влагу. На фронт, так на фронт! В конце концов, на то ты и солдат! Но проводить мужа до эшелона долг каждой офицерской жены, и ты не должен лишать меня моего права! Давай собираться!
Дорогой читатель! Мы с тобой перелистнули уже не одну сотню страниц, и каждый раз ты тщательно обшаривал кусты в поисках спрятанного там рояля. В этот раз не буду оправдываться. Нет, всё-таки одно оправдание я себе позволю: жизнь – штука интересная и непредсказуемая, иногда она творит такие чуднЫе вещи, которые ни одной рояльной фабрике не снились!
На одном из дальних путей станции Екатеринбург, возле замершего на техническую стоянку воинского эшелона отец обнимал дочь.
– Папка, – шептала Светлана, по щекам которой вопреки обещанию текли слёзы. – То, что мы здесь встретились, такое только в кино бывает…
Полковник Галин погладил дочь по волосам:
– Я тоже этому рад, но только с одной стороны. А с другой – лучше бы вы проехали мимо!
– Не понимаю… – вскинула глаза Светлана.
– Я ведь не хотел, чтобы Пётр поехал на эту войну. По крайней мере, не сейчас. Хотел, чтобы вы подольше побыли вместе, да и мать возле вас душой отдыхала. На него в штабе округа уже и приказ о новом назначении заготовили. Э, да что там говорить! – Полковник в сердцах махнул рукой.
– Папка, папка, – покачала головой Светлана. – Ты хоть Петру и
– Решу. За это не волнуйся!
– А ты за нас не волнуйся. Особенно за маму. Ей скоро будет на что отвлечься…
– Ты это про что? – Галин внимательно посмотрел на скромно потупившую глаза дочь. – Да ладно… Быстро вы, однако, управились!
– А чего тянуть? – улыбнулась Светлана. – Или я не понимаю, какая теперь в мире обстановка?
– Пётр знает?
– Сейчас узнает.
– Это правильно. Так ему воевать легче будет. А вот и он!
Раскрасневшийся от быстрого бега Пётр замер возле них.
– Устроился? – спросил Галин.
– Так точно!
– Вот и ладно. Вы тут прощайтесь, скоро отправляемся, а я пойду.
Галин поцеловал дочь и упругой походкой пошёл вдоль эшелона.
Сколько они так простояли, обнявшись – никто время не засекал. О чём говорили – никто не записывал. Только когда паровоз дал гудок, следом за которым лязгнули буфера вагонов, Пётр окатил на жену таким взглядом потерявшегося щенка, что она невольно улыбнулась сквозь слёзы:
– Целуй и беги! Обязательно возвращайся, а мы тебя ждать будем: я и твой сын!
В глазах Петра вспыхнула безумная радость. Он стал быстро-быстро целовать мокрое от слёз лицо Светланы на глазах у гладящих из окон проплывающего мимо состава солдат.
– Беги, а то не успеешь! – Светлана вырвалась из объятий. Пётр метнулся к ближайшему вагону, где его подхватили крепкие руки товарищей и втащили на подножку. Он стоял на ней и махал пилоткой, пока поезд не увёз его за поворот…
Военный совет был прерван на полуслове вошедшим в комнату адъютантом. Присутствующие с напряжением – понимали: без веской причины такого бы не случилось! – следили за тем, как подтянутый подполковник подошёл к командующему фронтом и о чём-то негромко стал докладывать. Брови командующего Западным фронтом генерал-полковника Рокоссовского взлетели вверх.
– Что, так и говорят: не терпит отлагательства? – во всеуслышание переспросил он.
– Так точно! – в той же тональности ответил адъютант.
– Ну, коли так… – Рокоссовский пожал плечами и посмотрел на собравшихся офицеров: – Командарм 5-й Сибирской!
С места вскочил немолодой уже генерал-лейтенант.
– Пройдите на узел связи, – недовольно морщась, приказал Рокоссовский. – Вас срочно требуют из штаба армии! А мы, – он оглядел остальных, – тем временем продолжим…
Генерал-лейтенант в сопровождении адъютанта командующего проследовал на узел связи и чуть ли не вырвал из руки связиста телефонную трубку.
– Прошкин у аппарата! – прорычал он.