Звёзды против свастики. Часть 2
Шрифт:
На этом славная история подводной лодки «Волкодав» подошла к концу. Не пугать ему больше намалёванной на рубке оскаленной собачей пастью «Серых Волков» Дёница. Впрочем, «Уссурийскому тигру» предстоит пройти не менее, а может, и более славный путь…
19-декабрь-41
Вашингтон
Госсекретарь США Эдуард Адельсон ехал в Белый дом. На коленях он держал папку, внутри которой был всего один листок: его докладная записка президенту по поводу утреннего визита в Госдеп (Государственный
Президент вошёл в Oval Office, не утомив Адельсона ожиданием.
– Привет, Тедди! Кого я должен благодарить за твой незапланированный визит?
– Привет, Фрэнки! Благодари Андрея Громыко, посла СССР и России.
– Вот как? – изобразил удивление президент. – И что же так взволновало наших русских друзей, раз их посол рискнул поднять тебя с постели?
«Уже доложили, – подумал Адельсон. – Однако, судя по настроению президента, только о визите посла, но не о содержании беседы». Раскрыв папку, госсекретарь достал вложенный листок и протянул президенту. Тот, не убирая ироничного выражения с лица, принял бумагу и углубился в чтение. Закончив читать, посмотрел на Адельсона уже безо всякой иронии:
– Как это понимать?
Адельсон пожал плечами:
– Громыко утверждает, что как предупреждение.
– Ну да, – кивнул президент, – на его месте я утверждал бы именно это. Но от себя добавлю: и как возможную провокацию – тоже. В любом случае вдвоём мы этот узелок не развяжем. Будем собирать малый совет!
Через час в том же кабинете протирали задами обивку изящных полукресел несколько высокопоставленных чиновников из администрации президента США.
– Итак, господа, – открыл совещание президент, – вы все ознакомились с документом Госдепа. Теперь попрошу высказываться!
Как зачинщик, первым взял слово Адельсон.
– Господа! Если предостережение русских сформулировать кратко, то оно будет звучать так: «В ближайшие дни, или даже часы, японцы совершат нападение на одну из тихоокеанских баз Соединённых Шатов». Теперь нам предстоит определить, что это: дружеское предупреждение, или хорошо спланированная провокация?
– А вы сами как думаете? – спросил директор ФБР.
Поскольку Адельсон медлил с ответом, могущественный чиновник обратился к президенту:
– Вы позволите?
– Разумеется, – кивнул тот, – вам слово!
– Я думаю, мы простим господину Адельсону его нерешительность, ибо, несмотря на немалый политический опыт, должность госсекретаря он занимает чуть больше месяца. – Пока главный охранник страны произносил эту тираду, снисходительная улыбка не покидала припухлых губ. – Я же выскажусь вполне определённо: это провокация, имеющая целью осложнить наши отношения с Японией. Ни для кого из вас не является секретом, что обстановка в Восточной и Юго-Восточной Азии достигла того предела, за которым начинаются военные действия. Не является секретом и то, какие страны станут основными участниками противостояния: Япония против СССР или США. И вот это самое «или» является на данный момент основной интригой. Или Япония всей своей мощью обрушится на СССР, а США достанется роль стороннего наблюдателя, или союзника России – о нашем союзе с Японией речи, к сожалению, я подчёркиваю, господа, к сожалению, не идёт, – или основное бремя ведения военных действий на Тихом океане ляжет на наши плечи. Насколько мне известно, переговоры, где мы аккуратно подталкиваем японцев к занятию правильной позиции, идут успешно. Странно было бы со стороны русских не попытаться в этих условиях нам помешать.
Мнение участников совещания было единодушным: никаких резких телодвижений в связи с предупреждением русских не предпринимать, но и бдительность при этом тоже притуплять не следует.
Москва
Госсекретарь СССР Жехорский работал с документами, когда на столе зазвонил телефон правительственной связи, в просторечии именуемый «вертушкой». Михаил снял трубку. Звонил Ежов.
– Ты в курсе, что японцы напали на Пёрл-Харбор?
– Да, мне уже доложили. С минуты на минуту ждём сообщения о выступлении президента США.
– Не вняли янки твоему предупреждению…
– Но попробовать, согласись, стоило. Ладно, у меня куча дел. Так что пока – и до связи!
Жехорский положил трубку и вновь зарылся в бумаги.
………………………………………………………………….
Наиболее значимые события союзного и международного масштаба за 1941 год по версии ТАСС.
Несмотря на то, что образование Восточного фронта всемирной борьбы с фашизмом потребовало значительных финансовых вложений, финансирование наиболее значимых проектов в прошедшем году продолжилось по ранее утверждённой схеме. В первую очередь это касается строительства второй очереди Трансполярной транспортной магистрали. По мнению компетентных источников, если финансирование «стройки века» и в дальнейшем не будет урезано, первый сквозной поезд от Лабытнанги до левого берега реки Енисей в районе проектируемого транспортного перехода пройдёт уже в 1943 году. В наступившем году продолжатся подготовительные работы к началу строительства 3-й очереди ТТМ.
Из международных событий наиболее значимым следует считать подвижку линии Восточного фронта с территории СССР на территорию Польши. Конец 1941 года также отметился началом военных действий между Японией и США, и объявлением в связи с этим войны Германией Соединённым Штатам.
………………………………………………………………….
19-январь-42
Петроград
…– Ну, зачем, зачем ты это делаешь, неужели только ради лишней звёздочки на погоны?
Пётр слушал упрёки Светланы, низко опустив голову, и вовсе не из чувства вины. Он боялся сорваться на беременную жену, которая не могла, а скорее всего, не желала понять истинные устремления человека, которого она, как утверждала, любила. При чём тут звёздочка? Ну да, сейчас на нём форма майора польской армии, но в своей армии он по-прежнему остаётся капитаном. Капитаном, который пребывает в бессрочном отпуске. Но разве он не пробовал по-другому? Или это не он за те несколько месяцев, что натаскивал польскую мотопехоту, дважды подавал на перекомиссию и дважды отбрасывался на прежний рубеж? А в середине декабря его вызвал командир полка, полковник Бронский, и объявил, что в начале января полк убывает на фронт, для плановой замены одной из союзных частей, и его, Ежова, срок пребывания в полку, стало быть, истекает.
Командир тряс руку, благодарил за службу, намекал на то, что завидует тому, что Новый год он встретит уже в кругу семьи, а Ежов стоял, словно в воду опущенный, ибо в тот момент прощался со своей последней надеждой снова попасть на фронт, оказаться в атмосфере, без которой он своего существования теперь и не мыслил. Почему? Да потому, что подсел Петя Ежов на войну, как на наркотик. Не в плане желания кого-то убивать, нет. Скорее наоборот. Он рвался храбро и умнО командовать людьми. Своим примером воодушевлять их на бой, а умелым манёвром сохранять им в этом бою жизни. Он уже всё это попробовал, и чувствовал, что у него получается.