Звезды в кармане
Шрифт:
– А если они затаились? – хмуро спросил Васька. Его урбанизированная натура в чужих звездолётах ощущала себя уверенее.
– Не бойся, если встретим белочку – я не дам тебя в обиду!
– Угу… А если она будет не одна?
Терпение у меня лопнуло. Я двинулся вперёд.
Васька решил не отставать.
– Ягоды! – заметил он через секунду, – На чернику похоже!
– А по-моему – на волчьи…
– Волки? – встрепенулся Лубенчиков, – Думаешь, они здесь есть?
– Ага. И Красные Шапочки – тоже…
Минут
– О! – шепнул Васька.
– Это не белочка, – торопливо успокоил я, – Это зайчик!
– Скорее уж… зайчище.
Существо и впрямь казалось крупноватым. Но все остальные признаки, включая длинные уши, имелись в наличии. «Заяц» сидел вполоборота спиной к нам и безмятежно лакомился травкой.
Лубенчиков осмелел:
– Слушай, этот ушастый – он же килограмм на тридцать тянет!
– Ага… Только попробуй его поймать.
Васька взвесил в руке кухонный нож. Нас и «зайца» разделяло не меньше двух десятков шагов.
– Приманить его, что ли? Только чем? Морковкой?
– Лучше всего – зайчихой…
– Была б она у нас – на фиг нам нужен сам заяц.
– Кстати, ещё не известно какого он пола.
– Сходи познакомься…
Сзади негромко хрустнуло. Мы оглянулись. Бинк с бластером наперевес двигался в нашем направлении. Я махнул ему рукой и приложил палец к губам.
Волосатик молча кивнул. Бесшумно ступая, достиг наших кустов.
Лубенчиков указал ему пальцем. К счастью, «заяц» оказался не из пугливых и продолжал кушать травку. Разве что, чуть изменил позу.
Бинк прицелился.
Сверкнуло из раструба. Поляна окуталась облачком дыма и пара. А потом мы разглядели «зайца». Шагах в десяти от исходного положения. Ушастый принюхивался и таращился в нашу сторону.
– Ага! Ранили! – обрадовался Лубенчиков, – Ну-ка, Бинк, ещё поджарь зайчатинки! Люблю с дымком!
Но Бинк и так уже раз пять вдавил гашетку – без всяких последствий. Завертел бластер в руках. Что-то нажал, подкрутил. Опять стиснул гашетку и хрипло выругался:
– Чёртова мясорубка! Сломалась!
Тем временем, ушастый зверь презрительно глянул на нас и покинул поляну – с неторопливым достоинством. Будто давая рассмотреть, что на сероватом меху не осталось ни единой подпалинки.
Васька не выдержал этого зрелища. С диким воплем, с кухонным ножом наперевес он бросился вслед и тоже исчез за кустами.
– Догонит? – задумчиво прищурился Бинк.
– Врядли, – качнул я головой. И ошибся.
Откуда-то издалека донеслись крики, хруст сломанных веток. Мы торопливо двинулись вперёд. А минут через пять навстречу вышел сам Лубенчиков. Уже без ножа. С громадным синяком под глазом.
– Заяц? – ошеломленно выдавил я.
– Заяц… – хмуро отозвался Васька и добавил с надрывом в голосе, – Нет, ребята… Это не
Мы с хоббитом слушали, всё больше мрачнея.
История и в самом деле кошмарная.
– Бинк, туго нам придётся без твоей лазерной фиговины, – вздохнул Лубенчиков.
– А починить её можно? – спросил я.
– Здесь у меня – ни инструмента, ни запчастей, – развёл руками хоббит, – Правда, на корабле всё это имеется… Если бы мы вернулись… – Бинк с надеждой заглянул в мои глаза.
– А один ты не справишься?
– Не-а, – твёрдо отозвался волосатик, – Там дверцу заклинило… Втроём надо…
Я моргнул, рассматривая брата по разуму. Хоббит нетерпеливо засопел. В карих глазках Бинка явно поблескивал гипергенератор за четыреста тысяч. Ни о чём другом он и думать сейчас не мог.
Рискнуть что ли? Хрен с ним, с гипердвижком. А вот без бластера на этой загадочной планете не обойтись…
– Можно, правда, стать вегетарианцами… – озвучил я свои сомнения.
– Ну уж нет! – возмутился Васька, – Так и вовсе одичаем!
И привёл в доказательство исторические примеры. По Лубенчикову выходило, что все вегетарианцы были полными отморозками. И все – плохо кончили.
Я отнюдь не разделял его уверенности:
– …Может даже хорошо, что этот заяц дал тебе в глаз! Может он вообще был несъедобный?!
Васька аж подпрыгнул:
– Ты сам-то на чьей стороне?!
Пришлось уверять, что к нему я отношусь с гораздо большей симпатией.
Дальше спорить было бесполезно. Решение созрело и одобрено коллективом. Скрепя сердце, я кивнул:
– Идём к кораблю!
Мы прихватили наши железяки и зашагали к лесной опушке.
Пели птички. На разные голоса. Красиво, волнующе… И я вдруг подумал, что если вытащить из трусов резинку – можно сделать вполне пристойную рогатку. Кстати, перочинный ножик у меня имеется…
Тьфу-ты… Надо держать себя в руках.
В животе урчало. Чёртов пирог с трумлями – словно и не было его. Лишь разжёг аппетит!
– Самое трудное – снова отыскать горловину прохода, – сказал я вслух.
– Найдём! – уверенно хмыкнул Бинк. Волосатик лучился оптимизмом. Четыреста тысяч маячили перед ним и никакое искривлённое пространство не могло затуманить это чудесное видение.
Мы вышли из леса. Пересекли открытое место. Где-то здесь была исходная точка путешествия…
Лубенчиков замер, как вкопанный.
– Ты чего?
– Смотрите!
Мы с Бинком прищурились на ярком солнце. И тоже разглядели.
Троим робинзонам больше не грозило гордое одиночество.
Со стороны реки в нашем направлении двигался целый отряд. Уже можно различить отдельные фигуры. Две руки, две ноги… Всё вполне человекообразное… А рядом брело стадо каких-то домашних животных.