Звезды в кармане
Шрифт:
Что связывает нас с Землёй?
Тонкие нити любви, дружбы, памяти…
Они кажутся призрачными.
Реальность – миллиарды километров тьмы и холода. Кипящая стихия гиперпространства…
Что сильнее? Даже задавать этот вопрос не хочется.
Мы молча смотрели вдаль. Потом Васька вздохнул:
– Теплая ночь будет… В такую ночь, хорошо спать на сеновале.
– Да… – кивнул я. И вдруг подумал, что там, за сотни световых лет, тоже сейчас вспыхивают огоньки. Для нас вспыхивают.
– О
– Знаете, а меня подруга ждёт… То есть две… Или три. Если та чёрненькая, ещё не…
– Никогда не заставляй девушку ждать, – раздался рядом звонкий голос. Сидевший на перилах Бинк испуганно дёрнулся. И кувыркнулся с балкона.
– Какой-то он нервный, – пожала плечами Илга.
Снизу донеслись проклятья.
– Что ты там говоришь? – насмешливо уточнила она.
– Говорю, перила у вас какие-то скользкие!
Васька притащил из спальни новую простыню. Мы спустили её с балкона и объединёнными усилиями помогли Бинку залезть назад.
Взъерошенный хоббит окинул принцессу суровым взглядом:
– Ваше высочество… Предложение было щедрым, но мы вынуждены отказаться. Мы остаёмся на вашей планете.
– А как же та, чёрненькая? – прищурилась Илга, – Неужто ей ничего не светит?
Бинк неопределённо хмыкнул. И объяснил, терпеливо, словно ребёнку:
– У нас нет шансов. Идти в гиперпрыжок, даже с хорошим кораблём – смертельный риск. Либо нас разорвут пространственные искажения. Либо без толку «посадим» энергореактор. И зависнем где-нибудь вдали от обитаемых миров. Без всякой надежды на помощь.
– Разве ты плохой штурман?
– Я – замечательный штурман. Но я не самоубийца. И уж тем более, не хочу подвергать риску Ваше Высочество.
– Такая забота похвальна… – Илга изящно опустилась в лёгкое плетёное кресло, – Кстати, у тебя ведь – гипергенератор с имперского крейсера. Для твоей посудины – более, чем достаточно…
– Он не подключён!
– Наши механики помогут.
Бинк тяжело выдохнул:
– Милая… То есть Ваше Высочество… Ну, как тебе… то есть вам, объяснить. Дело не в мощности движка. И не в быстродействии компьютера… Когда кругом сплошная нестабильность – всё решает чутьё.
– Значит, ты проходил Тёмные Пятна, – кивнула Илга.
– Один раз. У самого края. Просто, не было выбора. А те, кто висел у меня на «хвосте» – не смогли. Там и остались… Кое-что я умею. Но я не всесилен.
– Ты будешь не первым. Отсюда уже поднимались корабли. Шли восходящими течениями. До самого края Пятна.
– Про такое я бы слыхал…
Илга помедлила и уточнила:
– Никто не должен был знать. Триста лет назад… Во время Первой войны с урхиксами.
– Ага.
– Наша планета – не любая.
– Согласен. Она – замечательная. Поэтому, мы хотели бы здесь остаться…
Опять за нас решает!
Хороший, гостепреимный мир. И всё таки, мы здесь чужие.
Бинк – опытнее. Может ему, и правда, хочется на покой? Но отступить, сдаться именно сейчас? Когда замаячил шанс…
Мы с Васькой переглянулись.
Земля – не слишком благоустроенная планета. Но она наша…
– Бинк, – осторожно уточнил я, – Сколько стоит гипердвижок?
– Здесь он ничего не стоит! – отмахнулся хоббит.
– Вот именно! – кивнул Лубенчиков.
Волосатик окинул нас хмурым взглядом:
– Не соблазняйте меня, голокожие…
– Ты ведь и раньше рисковал.
– Ага. Только есть риск. А есть обыкновенная дурость.
Повисло молчание.
Мы стояли на балконе. Небесная синева густела. Всё новые золотые капельки вспыхивали, разгорались ярче с каждой минутой.
Они были такими же тысячи лет назад. И через сотню веков – останутся неизменными.
А мы? Меняемся или нет?
Разум – странная штука. Что тянет его вперёд? Даже, когда ничто не гонит. Когда сладкие покой и безмятежность разлиты в воздухе…
– Знаете, голокожие… – вдруг сказал Бинк, – Сегодня трудный день выдался. Пора спать. Ваше Высочество не возражает?
Илга улыбнулась:
– Отдыхайте. Если что будет надо – не стесняйтесь. Дежурные гарргавы – в саду рядом с домом.
– Это правильно, – кивнул Васька, – Крепче спится, когда тебя охраняют.
Мне думалось, что полночи мы проведём в рассуждениям и спорах.
Как бы не так.
То ли мы и правда умаялись за день, то ли кровати в нашей резиденции были особенно хороши. В общем, едва моя голова коснулась подушки – всё исчезло…
А когда я открыл глаза – солнечные блики уже золотили стены спальни.
– Доброе утро, – сказал кто-то.
Я повернул голову.
Белоснежный пёс сидел рядом. И изучал меня, склонив голову набок.
– Привет… – зевнул я.
– А у вас на планете все спят так долго?
– Ага, – в дверях возникла помятая физиономия Лубенчикова, – Это условия выживания нашей расы. Сладко спать, много есть и с девочками… э-э… побольше общаться.
Пёс изумлённо повёл ухом.
А Васька серёзно добавил:
– Без этого – мы чахнем и гибнем. Такие уж мы… высокоразвитые.
Пёс сочувственно заскулил.
– Ладно тебе. Не переживай, – успокоил Лубенчиков, – Пока что, мы держимся.
– Ага, – зевая, вставил я.