Звезды видят все
Шрифт:
Нево уже больше не мог разыгрывать из себя оскорбленного.
— Ну, хорошо, — произнес он неохотно и сел в кресло, которого до сих пор так тщательно избегал.
Вспыхнула маленькая красная сигнальная лампочка. Аппарат был теперь переключен в такое положение, когда записанные мысли могли излучаться на человеческий мозг.
— А как вы этого достигаете? Передача сигналов проходит через те же самые электроды? — поинтересовался Хофстраат.
— Да. Ничего не меняется, — ответил изобретатель
— Поистине опасная штука! Подбивает на преступные действия! — вставил Нево.
— Вы неправы, — возразил Петер. — Человека, находящегося под гипнозом, нельзя заставить совершить преступление. Приказ гипнотизера совершить убийство остался бы невыполненным.
— Это меня успокаивает в какой-то мере! — Нево вымученно засмеялся. — Ну, включайте! Я готов!
Петер начал возиться у прибора. Красная лампочка погасла, вместо нее зажглась зеленая. Вновь послышался монотонный гул аппарата. Нево откинулся в кресле и закрыл глаза.
Хофстраат не проронил ни слова. Его очень утомило напряжение, испытанное при записи его мыслей. Опершись подбородком на руки, он задумчиво смотрел на неподвижно сидевшего Нево.
Медленно текли минуты. Магнитофонная лента все больше и больше перематывалась с одной бобины на другую.
На лице Нево не дрогнул ни один мускул — он сидел совершенно неподвижно и, казалось, спал.
Держа часы в руке, Петер следил за временем. Наконец его рука потянулась к выключателю и бесшумно перевела его в другое положение. Послышался тихий щелчок, гул смолк, лента остановилась.
Петер подошел к все еще продолжавшему сидеть неподвижно и с закрытыми глазами Нево и тихо провел пальцами по его лбу.
— Опыт закончен, господин Нево!
Физик открыл глаза, его взгляд встретился с взглядом Тербовена, он медленно возвращался к действительности. Он удивленно огляделся и, увидев адвоката, вздрогнул в испуге.
Призвав на помощь всю свою энергию, он заставил себя успокоиться и заговорил, с трудом выискивая слова:
— Опасная игрушка все это! — его голос странно изменился.
Через какое-то время он добавил:
— Впрочем, совсем неплохая речь, господин Хофстраат! — Он снова обрел уверенность. — В вашей практике, оказывается, случаются деликатные случаи, — сказал он напоследок, многозначительно подмигнув.
— Ну, расскажите, как все было! — попросил Петер и с интересом посмотрел на него. — Мысли господина Хофстраата вы воспринимали как свои собственные? — спросил он.
— Я понял, что это не мои мысли, когда вы меня разбудили. А во время приема я казался себе адвокатом, который держит речь.
Нево удивленно потряс головой.
— Странное
Нево недоуменно кивнул.
Петер сделал несколько шагов в сторону двери.
— Пройдемте лучше в другую комнату, там уютнее.
— И нет таких страшных кресел, — добавил Нево. К нему вновь возвращалось хорошее настроение.
После того, как все уселись, Нево вернулся к замечанию адвоката.
— Я, разумеется, ничего не знаю из того, о чем вы говорили в своей речи, господин Хофстраат, но тем не менее она не казалась мне чужой, поскольку мои собственные мысли были полностью выключены.
Хофстраат повернулся к Петеру, который с интересом следил за рассказом Нево.
— А нельзя ли, сконцентрировав свою силу воли, противостоять этому излучению?
— Нет, это невозможно. Передача происходит с такой интенсивностью, которая при любых обстоятельствах парализует человеческую волю.
— И это, по моему глубокому убеждению, даст изобретению большое поле деятельности, — констатировал Хофстраат.
Нево недоуменно посмотрел на него, и Хофстраат продолжил:
— Я имею в виду ого применение в медицине. С его помощью можно будет делать поразительные внушения. Разве нельзя будет лечить, например, душевнобольных, страдающих навязчивыми и бредовыми идеями?
— Верно! Об этом я еще не подумал!
Нево, глубоко взволнованный, посмотрел на хозяина дома.
— Вы сделали великое открытие, господин Тербовен! Примите мои поздравления!
— Надеюсь, что мне с моим изобретением повезет больше, чем отцу!
— А почему вам должно не повезти? Желаю вам всяческого успеха! — При последних словах Нево нервно взглянул на часы. — Мне пора!
Он попрощался. Вскоре ушел и Хофстраат. Петер проводил его до двери.
Вернувшись в комнату, он подошел к креслу, в котором напоследок сидел Нево, и нагнулся над ним. Потом осторожно провел рукой по его спинке. Послышался металлический щелчок, и часть спинки отошла в сторону, обнажив металлические части.
В этот момент сбоку на окне возникли очертания человеческой фигуры.
На террасе появился Хофстраат и бросил взгляд в окно. В следующее мгновение он уже снова исчез в сумеречном свете клонившегося к вечеру осеннего дня.
20
— Разрешите представиться, господин Хофстраат! Мое имя — Тернер. Джим Тернер.
Хофстраат поднялся с кресла, стоявшего в передней. Перед ним стоял элегантно одетый молодой человек, который вежливо пригласил его следовать за собой.