Звезды во мраке
Шрифт:
Мертвецов в академии десанта не считали. До пятого курса доходило от силы пять-десять человек из ста, остальные отсеивались – кто по ранению, но большинство по причине смерти. Считалось, что это полезно для боевого духа и прошедший все испытания воин становился непобедимым. Отчасти так оно и было…
Пирса всегда и во всем спасала смекалка, у него не хватало знаний для решения сложных задач, но хитрости и ловкости было с избытком. Он замечательно понимал психологию людей, и этот главный козырь нередко вытаскивал его из самых скверных ситуаций.
Траст был тихим, застенчивым пареньком, и, если бы Пирс не взял его под свою опеку, мог погибнуть уже в начале первого курса, когда пришлось сражаться с волкодавами. Почему Пирс защитил Траста, и сам тогда не понимал – в десанте за такое наказывали, каждый должен был справляться со своими испытаниями и бедами сам. Дружба считалась если не глупостью, то явным недостатком, заставляющим поступать неадекватно, поэтому обычно друзей разводили в разные стороны, заставляя воевать друг с другом, что являлось тяжким испытанием. Многие не выдерживали и становились врагами.
Пирса за то, что помог Трасту, заставили дважды проходить испытание с волкодавами, но он ни разу не пожалел о своем поступке – дружба помогала выжить обоим, даже тогда, когда они воевали друг против друга.
После того как все попытки разбить эту пару провалились, руководство разрешило им участвовать во всех испытаниях вместе – вдвоем они намного увеличили свои шансы на выживание, замечательно дополняя друг друга.
Траст являлся великолепным аналитиком и большим мастером по использованию любой современной техники. Он уже мальчишкой, когда родители умерли, использовал компьютер, чтобы вскрывать замки, отключать сигнализацию и ночевать в самых больших магазинах города.
Пирс вырос на улице и много раз доказывал свое право ходить там, где ему хочется, и в том виде, как ему нравится. В результате драться ему приходилось постоянно, бои и сражения ему уже тогда нравились, он понимал, что у него есть талант полководца.
Боец, стратег и полководец, а рядом с ним аналитик, интеллектуал, готовый решать любую, самую сложную задачу, – они могли справиться с чем угодно, не зря же оказались вдвоем в звездной разведке – первой и последней парой за всю историю академии.
А скоро к ним присоединился Зигин, добавив свои ценные качества лидера и отменного психолога. К сожалению, их совместное существование продлилось недолго, поскольку их общий друг погиб в тюрьме, оставив им своего единственного сына на воспитание.
А теперь все трое оказались в беде, причем Даньке хуже всего, он оказался на планете первым. И виноват в этом Пирс, который лично послал парня на Дегу, своевременно не распознав тонкую интригу. Что ж, начало оказалось не очень хорошим, но пока они живы, а значит, битва еще не закончилась. Сейчас главное – успеть к началу драки, прежде чем Тупица Джонни не сделал какого-то своего очень опасного хода, к которому Траст будет не готов.
Да еще Данька… Он хороший мальчишка, неизбалованный и неглупый и поэтому просто обязан продержаться до его прилета.
Пирс ввел в программу корабля самые большие перегрузки, которые только мог выдержать, и залег в специально сконструированное для таких скоростей кресло.
“На что только не пойдешь, чтобы исправить ошибку. Стар уже стал для таких испытаний, ходить буду скрюченным дня три. Когда вернусь – Зануде не поздоровится…”
Даниил зашагал туда, откуда пахнуло сыростью. Ему хотелось пить, жажда стала почти нестерпимой, хотя он и попил в пещере. Сразу вспомнилась азбучная истина десанта: вода воде рознь, не каждая утоляет жажду.
Под ногами шуршала высокая, по колено, трава, которая временами сменялась пружинящим мхом. Изредка под ногой трещали сучья, и каждый раз юноша при этом вздрагивал: вряд ли стоит в незнакомом лесу с неизвестной живностью привлекать к себе внимание – так и съесть могут.
Уж Данька-то знал, как незаметно подкрадываться и нападать вот на таких беспечных ротозеев, которые даже ходить тихо не могут, – снежные волки научили, – но продолжал натыкаться на огромные стволы деревьев с шершавой грубой корой, прячущихся в густых зарослях колючего кустарника, и явно производил шума гораздо больше, чем ему хотелось бы.
После пещеры что-то в парне изменилось, почему-то сейчас он ничего не видел в обычной тьме, глаза словно застилала пелена. У Даньки даже возникла мысль, что он ослеп, но, запрокинув голову, увидел в темном небе звезду.
Лес оказался густым, никто в нем не протоптал тропинок – кусты, деревья и бурелом непроходимой стеной вырастали перед беглецом, куда бы он ни пошел.
Громкие, пронзительные крики, издаваемые неизвестным животным или птицей, слышались то вблизи, и тогда Данька замирал, нервно сжимая руки в кулаки, то снова отдалялись – тогда он, облегченно вздохнув, шагал дальше.
Данька мог только надеяться, что никто из местных хищников не захочет пообедать им, и в очередной раз укорял себя за то, что не удосужился посмотреть файлы этой планеты, – возможно, здесь совсем нет хищников, и тогда ему не надо трястись от страха, а может, и любая мелкая зверушка для него смертельно опасна.
От Траста юноша знал, что на многих вновь открытых планетах не раз встречались животные, которые используют для охоты и защиты разные яды, обычно неизвестные человечеству.
Бывало, даже мелкая букашка становилась убийцей, а иногда все животные, растения, насекомые и рыбы оказывались ядовитыми, и человек уходил с таких планет, потому что знал лишь один способ борьбы – тотальное уничтожение. Но уничтожить легко, а чем потом питаться?
Несмотря на то что флора и фауна на разных планетах не совпадала с земной, всегда имелось небольшое сходство на генном уровне. Ученые давно пришли к выводу, что человек является родственником всему живущему в этой Вселенной. Еще не удалось обнаружить ни одного существа, которое было бы абсолютно чуждо, в каждом находились похожие группы генов. Правда, существ, равных человеку по изощренности ума и цивилизованности в том виде, в котором его понимало человечество, пока обнаружить не удалось.