Звезды южного неба

Хэран Элизабет

Эстелла сидела на передней веранде, поджав под себя колени и крепко обхватив их руками. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой растерянной и никогда раньше так не тосковала по дому. Захватывающее по красоте небо испещряли мерцавшие красные, розовые, золотистые, желтые и оранжевые полосы, а облака будто пылали в огне, обещая еще один невыносимо жаркий день, но ничего этого Эстелла не замечала. Ее сердце тосковало по той жизни, которая у нее была совсем недавно: по прохладной зелени Англии и особенно, по тете Фло. Даже пробегавшие мимо дома кенгуру и эму, которые в поисках пищи иногда подходили очень близко, не могли отвлечь ее от ощущения безысходности.

Большинство

друзей Эстеллы одновременно были и друзьями Джеймса, поэтому о контактах с ними не могло быть и речи. Она заранее приготовилась идти на жертвы, но до этого момента, когда ее буквально затопило чувство одиночества, не осознавала, сколь многого она лишилась. Эстелла знала, что ее мать ужасно расстроится и будет сильно переживать, поэтому еще не написала ей ни одного письма и не сообщила, что беременна, и с Джеймсом рассталась. Она предполагала, что мать будет ожидать какого-нибудь вразумительного объяснения произошедшему, но даже не представляла, как сообщит ей про Давинию. В одном Эстелла была уверена: Каролина будет считать, что она сошла с ума, раз живет в Кенгуру-кроссинг и решилась занять место своего отца в качестве местного ветеринара. И, учитывая теперешнее положение вещей, у Эстеллы не было никаких оправданий этому своему поступку.

Эстелла взяла ручку и бумагу, которые принесла с собой на веранду. Она подумала, чем сейчас занимаются Мэй и Бинни, но решила, что ей лучше этого даже не знать. Солнце быстро опускалось за горизонт, и сумерки сгущались. Эстелла решила отправить письмо тете — единственному человеку, которому она могла доверить все свои мысли и чувства.

«Дорогая тетя Фло, — написала она. — Мне столько нужно тебе рассказать, что я даже не знаю, с чего начать».

Ручка замерла над бумагой, и Эстелла невидящим взглядом посмотрела вдаль. «С чего же начать?» — думала она. Ее глаза, уже распухшие от плача, снова наполнились слезами от жалости к самой себе. Ей очень хотелось излить душу своей тете, но она понимала: высказав в письме все, что у нее наболело, лишь заставит ту волноваться. Эстелла была уверена, что ее письмо ужасно обеспокоит Фло, поэтому решила, что будет лучше, если она опустит самые худшие моменты и просто сообщит ей, что медленно, но верно добивается успеха в своей новой жизни.

Пока Эстелла размышляла над тем, как помягче описать свое жалкое положение, на улице перед домом появилась какая-то собака. Стоя совершенно неподвижно в десяти шагах от дома, она внимательно смотрела на Эстеллу. Обрадовавшись компании, Эстелла почти шепотом проговорила:

— Привет, приятель!

Она вдруг поняла, что перед ней — дикая собака динго, которых раньше видела лишь на иллюстрациях в книгах о природе Австралии. Эстелле пришло в голову, что, может быть, собака изучает ее в качестве своей предполагаемой добычи, но когда та не двинулась с места, она отмахнулась от этой мысли. Ее восхитили стройное тело животного, длинные лапы и окрас. Спина и верхняя часть головы были теплого коричневого цвета, но живот, лапы, грудь и морда — кремово-белыми. Таким же был и пушистый хвост, кольцом поднимавшийся над ее спиной. Эстелла заметила, что это молодой кобель, что, скорее всего, и объясняло его миролюбивое настроение. Пока пес продолжал внимательно смотреть на Эстеллу своими темными умными глазами, она подумала, что, наверное, именно эти глаза видела недавно ночью. «А может, быть, Росс его приручил? — подумала Эстелла. — И заботился о нем?»

— Боюсь, мне нечем тебя угостить, — проговорила она тихо, жалея, что у нее нет мяса. — Но на заднем дворе у костра могут быть какие-нибудь объедки.

Вдруг пес задрал морду вверх и завыл. Этот вой показался Эстелле самым странным и даже жутким звуком, который она когда-либо слышала.

На веранде появились Мэй и Бинни.

— Не двигайтесь! — предупредила их Эстелла, показывая на динго. Она не хотела, чтобы они его спугнули. Когда Мэй увидела пса, который, бросив на них с дочерью внимательный взгляд, снова принялся выть, ее глаза расширились от страха, и Эстелле даже показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Что случилось? — прошептала Эстелла, вскакивая со стула.

Но Мэй, громко завизжав, бросилась в дом. Эстелла оглянулась, ища взглядом собаку, но та исчезла.

Эстелла не понимала, почему Мэй таким образом отреагировала на появление собаки. Она была уверена, что все аборигены не раз видели динго и наверняка слышали, как они воют. Эстелла знала, что динго не лают и вой — нормальное поведение для представителей семейства псовых. Вместе с Бинни Эстелла пошла в дом и нашла Мэй на кухне. Та, вытаращив глаза, возбужденно ходила из угла в угол, что-то бормоча про себя и отчаянно размахивая руками.

— Что с вами? — нетерпеливо спросила Эстелла. — У вас такой вид, будто вы увидели привидение… И вы напугали Бинни.

— Дух Росса… дух Росса вернуться, — закричала аборигенка с ужасом в голосе, а ее глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.

— Что вы такое говорите, Мэй? — переспросила ее Эстелла, думая, что она неправильно поняла ее слова.

— Росс… он умереть… здесь, — сказала Мэй, показывая в сторону его спальни.

Эстелла бросила взгляд на дверь его комнаты.

— Я знаю. Чарли мне говорил, — ответила она, не желая об это вспоминать. — Ну и как это связано с динго, который только что был здесь?

— Его дух вернуться… в динго, — сказала Мэй, хватая дочь за руку и выбегая из дома.

— О, Бога ради, Мэй, это же смешно! — крикнула ей вслед Эстелла. Она прошла к задней двери и увидела Мэй, стоявшую у костра с явно испуганным видом.

— Это он! — завизжала она, прижимая к себе Бинни.

Эстелла направилась к ней, полная решимости быть терпеливой. Ей стало интересно, все ли аборигены такие суеверные.

— Мэй, это невозможно. Вы пугаете Бинни подобными глупостями. Поэтому прекратите сейчас же.

— Этот динго… он появиться здесь, только когда умер Росс, — сказала она. — Я никогда не видеть его раньше.

— Это еще ничего не значит, — сказала Эстелла. — Может быть, Росс его подкармливал, когда вас не было в городе.

— Тогда почему… он воет?

— Я не знаю, почему воют динго, — ответила Эстелла.

Она вынуждена была признать, что для собаки это было довольно странно. Обычно они воют, когда слышат вой других собак. Это стайное поведение, корнями уходящее к волкам.

Так как Эстелла не смогла дать разумного объяснения, Мэй посмотрела на нее широко открытыми глазами, всем видом показав, что осталась при своем мнении. Ее страх, каким бы безосновательным он ни был, казался неподдельным.

— Динго уже ушел, и я собираюсь ложиться спать, — сказала Эстелла. Она посмотрела на перепуганную Бинни, и ее сердце кольнула боль жалости к ребенку. Она погладила девочку по голове. — Если что, я буду в приемной, — прошептала она.

Эстелла проснулась, почувствовав, как что-то щекочет ее лицо. Открыв глаза, она увидела всего в нескольких сантиметрах от себя Бинни. Позади девочки через воздушные занавески ярко сияло солнце, образуя вокруг ее темноволосой головки нечто вроде нимба. В руке девочка держала большое перо, которым щекотала кончик носа Эстеллы.