Звезды южного неба
Шрифт:
Несколько минут Эстелла стояла в одиночестве, наблюдая, как силуэт Мэй постепенно растворялся в темноте.
За последние три недели Чарли несколько раз звонили из Англии. Первый звонок был от очень расстроенной Фло, которая переживала из-за того, что Каролина и Маркус рассказали Джеймсу о ребенке. Остальные звонки были от Каролины Вордсворт. Когда та потребовала, чтобы Чарли позвал Эстеллу к телефону, он ответил, что плохо ее слышит, и повесил трубку. Когда она перезвонила, обвинив Чарли в том, что он ее обманывает, они стали спорить. Каролина даже пригрозила возбудить против него судебный иск, на что Чарли лишь рассмеялся и все равно наотрез отказался позвать Эстеллу к телефону или передать ей сообщение. За несколько дней до этих звонков Эстелла рассказала Чарли, что у нее едва не случился выкидыш. И теперь он сообщил Каролине, что Эстеллу ни в коем случае нельзя волновать. А когда Каролина заявила, что было бы лучше, если бы Эстелла потеряла ребенка, поскольку его отец отказывается ей помогать, Чарли рассердился и снова повесил трубку.
Неделю спустя Каролина позвонила снова и пообещала, что не будет расстраивать Эстеллу, если сможет с ней поговорить. Она утверждала, что хочет лишь убедить ее вернуться домой, где о ней будут заботиться надлежащим образом. Чарли к тому времени уже очень полюбил Эстеллу, а весь город буквально гудел от разговоров о том, каких успехов она добилась в лечении Звездочета. Они даже стали с осторожностью одобрять Эстеллу. Чарли не видел никакой пользы в возвращении Эстеллы в Англию.
Фло очень рассердилась, узнав, что Каролина и Маркус приезжали к Джеймсу и рассказали ему о ребенке. Она винила себя за то, что сообщила о нем Каролине, и заставила Чарли дать обещание, что он не скажет Эстелле о том, что Джеймс знает о ее беременности, поскольку это ее, несомненно, расстроит. Фло молила Бога, чтобы Джеймс не пытался связаться с Эстеллой, но после того, что ей рассказала Каролина, это казалось маловероятным.
Джеймс утверждал, что хочет жениться на Давинии, и проявил полное отсутствие интереса к ребенку. Чарли обещал Фло, что сделает все, чтобы защитить Эстеллу, и если это означало отделываться от телефонных звонков ее матери, женщины, которую он никогда по-настоящему не любил, то именно так он и будет поступать.
Во время последнего разговора с Чарли Каролина пригрозила приехать в Кенгуру-кроссинг, чтобы лично вернуть Эстеллу в Англию.
— Это будет ошибкой, — ответил Чарли с нотками злорадства в голосе. — У нас в городе еще никто не забыл, как ты оставила Росса.
Его тон бросил Каролину в дрожь.
— И даже не думай ей писать, Каролина, — добавил Чарли. — Марджори Уайтмен по-прежнему заведует почтой, а у нее хорошая память.
— Она не осмелится вскрывать почту Ее Величества, — ответила Каролина. — Это уголовное преступление.
— А я и не говорил, что она вскрывает чужие письма, Каролина, но почтовая служба здесь не очень надежная. Иногда… письма теряются.
Еще никогда в жизни Каролина не чувствовала себя такой разочарованной.
— Эстелла сама не останется в вашем захудалом городишке. Она слишком образованна для этого.
— Как раз наоборот, Каролина. Эстелла — настоящая дочь своего отца. У нее есть практическая хватка и сила воли — в общем, все то, чего не хватало ее матери.
Чарли бросил трубку и налил себе кружку пива. Еще никогда в жизни он не чувствовал большего удовлетворения.
Глава 18
Эстелла направлялась в гостиницу повидаться с Чарли, когда услышала, как кто-то позвал ее по имени. Это была Энни Холл.
Она стояла в тени веранды гостиницы вместе с двумя своими младшими сыновьями.
— Энни! Как я рада вас видеть! — воскликнула Эстелла, подходя к ней.
— Вы хорошо выглядите, — сказала Энни, обратив внимание, что со времени их первой встречи лицо Эстеллы округлилось.
Эстелла не могла ответить комплиментом на комплимент. И без того уже слишком стройная Энни похудела еще больше, а под глазами у нее появились темные круги.
— Мне очень понравилось рагу из барашка, которое я приготовила из ваших продуктов, Энни. Еще раз огромное спасибо.
Сухие губы Энни тронула легкая улыбка.
— Мой огород никогда не славился изобилием, а теперь на него просто больно смотреть. У нас осталось так мало воды, что приходится использовать ее по многу раз. После того как мы все помоемся, постираем, вымоем полы, вода уже почти не приносит пользы огороду.
— Но у вас же есть скважина, — Эстелла вспомнила, что видела ветряную мельницу недалеко от загонов для скота.
— Да, скот может жить и на этой воде, но в ней слишком много серы. Мы не можем ее пить, и ею нельзя поливать огород, — посмотрев на своих маленьких сыновей, она спросила, снимая с них шляпы: — Вы еще незнакомы с моими сорванцами? Это Филипп и Кристофер.
Волосы у мальчиков были того же цвета, что и песчаные холмы на горизонте, а обгоревшие на солнце веснушчатые носы шелушились. Одинаковые рубашки, заправленные в серые шорты, выцвели и были им маловаты. Их ботинки и шляпы были поношенными и пыльными.
— Когда я к вам прилетала, они как раз занимались в радиошколе, — сказала Эстелла. — Здравствуй, Филипп, здравствуй, Кристофер.
Мальчики, забрав свои шляпы у матери, быстро надели их снова себе на головы, будто чувствовали себя без них голыми. Задрав подбородки, они, прищурившись на солнце, посмотрели на Эстеллу из-под широких полей, застенчиво улыбнувшись. У самого маленького не было передних зубов, а у мальчика постарше зубы росли криво. По их унылому виду было заметно, что они думают о том, как весело бы им было сейчас на пастбище, где они могли бы гоняться за варанами или кенгуру со своим рогатками.
— А Марли в городе вместе с вами? — спросила Эстелла.
Улыбка Энни растаяла, как утренняя роса под лучами австралийского солнца.
— Нет, она присматривает за… хозяйством.
Эстелла подумала, что Энни имеет в виду — Марли ухаживает за отцом.
— Мама, а можно нам мороженого? Ну, пожа-а-а-а-луйста! — стал канючить Филипп.
Вид у Энни был раздраженный. Эстелле показалось, что ее сыновья канючат мороженое уже очень давно. Эстелла подумала, что при нормальных обстоятельствах Энни вряд ли бы переживала по этому поводу, но в последнее время жизнь для нее была довольно тяжелой, и, очевидно, напряжение давало о себе знать. Она вдруг поняла, почему Тедди так отчаянно старался защитить свою жену.
— Ну, хорошо, — раздраженно ответила детям Энни. — Но чтобы тут же вернулись назад, слышите?
Порывшись в сумочке, она достала оттуда монетку. Филипп и Кристофер одновременно бросились ее выхватывать, и монетка полетела в пыль на дороге. Мальчики ринулись за ней, а Энни принялась их отчитывать, но было видно, что они уже ее не слышали. Крича от восторга, Кристофер бросился бежать в сторону магазина, держа монетку в высоко поднятой руке. Филипп кинулся следом. Наблюдая за ними, Энни лишь качала головой. Казалось, она хотела что-то крикнуть им вслед, но потом передумала и лишь тяжело вздохнула.