Звон в ушах

В предместье стоит старый дом, где живут только недовольные люди. – Каждого, кто туда входит, охватывает мучительное, неприятное чувство…

Мрачная лачуга, по самое брюхо провалившаяся в землю.

…В погребе

лежит железная доска: кто ее приподнимет, увидит черную узкую шахту со скользкими стенами, холодно указывающими в недра земли.

Многие спускали по веревке вниз факелы. – В самую глубь, во мрак, свет становился все слабее, пламя начинало коптить, затем угасало и люди говорили: там нет воздуха.

Так никто и не знает, куда ведет шахта.

Но у кого ясные очи, тот видит без света, – даже и во тьме, когда спят остальные.

Когда люди подпадают ночи и исчезает сознание, алчный дух покидает маятник сердца – он мерцает зеленоватым светом, очертания его расплывчаты и безобразен он, ибо нет любви в сердце у людей…

Люди утомились от дневной работы, называемой ими долгом, и ищут свежих сил во сне, чтобы нарушить счастье своих братьев, – чтобы задумать новые убийства на следующий день при солнечном свете.

Спят и храпят.

Тогда тени алчности шмыгают через трещины в дверях и стенах на волю, – в прислушивающуюся ночь, – и спящие звери скулят и вздрагивают,

почуяв своих палачей…

Они шмыгают и скользят в старый мрачный дом, в заплесневевший погреб, к железной доске… Железо ничего не весит, когда касаются его руки душ…

Внизу в глубинах шахта ширится, – там собираются призраки.

Они не приветствуют друг друга и ни о чем не спрашивают: – ничего не хотят они знать один о другом.

Посреди комнаты с безумной быстротой вращается, жужжа, серое стальное колесо. Его закалил нечистый в огне ненависти много тысяч лет тому назад, когда еще не было Праги…

На свистящих краях призраки точат алчные когти, затупившиеся от дневного труда человека…

Искры летят от ониксовых когтей сладострастия, от стальных крючков алчности.

Все, все снова становятся острыми, как ножи; ведь нечистому нужны новые и новые раны…

Когда человек во сне хочет вытянуть пальцы, призрак должен вернуться в тело, – когти должны остаться кривыми, чтобы руки не могли сложиться для молитвы.

Точильный камень сатаны все жужжит – неустанно.

День и ночь…

Пока время не станет и не разобьется пространство.

Кто заткнет уши, может услышать, как звенит он внутри.