Звонок другу
Шрифт:
— Мне нужен мой бумер, — повторил Ольшанский. — Ты поможешь?
Лага без всякой причины вдруг сделался грустным. Потухла улыбка, исчез огонек в глазах, уголки губ опустились.
— Ничего обещать не могу, — тихо сказал он. — В Москве за год угоняют больше двенадцати тысяч машин. Не единиц. Тысяч. И это официальная статистика. Значит, умножай на два, а то и на три. Примерно половина из этих тачек пропадет, не оставляя никакого следа. Понимаешь? Вообще никакого следа. Будто их в природе не существовало. Если бы этот бизнес был под контролем двух-трех больших бригад, ты бы получил все
— Тебе помогают с информацией менты?
— Какая разница? — вопросом на вопрос ответил Лага. — Вообще-то у меня несколько источников информации. И все заслуживают доверия.
— Этот чувак профи. Значит, должен состоять на ментовском учете. Скорее всего, он уже судим. Можно найти, если очень захотеть. Я буду должен тебе, как говорится, по гроб жизни.
— Судим… По какой статье? Когда прописался на зоне? Когда откинулся?
— Не знаю. Я ведь с ним не вел душевных разговоров. Этот Костя был знаком с Ваней Глотовым. Помнишь его? В Краснодаре вы встречались.
— Смутно. Такой седой мужик, вольтанутый на картах и девчонках, правильно?
— Точно, — кивнул Ольшанский. — Глотова замочили буквально на днях.
— Правда, замочили? А я не слышал.
— На его могиле еще земля не осела. Классный был мужик. Его пристрелили где-то в области. То ли в Мытищах, то ли в Балашихе. Может быть, он проиграл в карты чужие деньги, это с ним случалось. А кредитор не захотел долго ждать. А может, по-другому вышло. Глотов выполнял для меня кое-какие поручения. Короче, я видел его в компании с этим Костей. Мне тут среди ночи в голову мысль интересная стукнулась. Возможно, Ивана этот Костя и прибрал. Чувствую, он на все способен.
— X-м, интересно.
— Вот и мне интересно. Бумер назад получить. А заодно уж и за Ивана…
Ольшанский потер ладонью лоб. Он почувствовал, что известие о смерти Глотова не произвело на хозяина кабинета глубокого впечатления, даже вскользь не задело. Жаль. На этой струнке можно было бы сыграть. Месть за погибшего друга, святое дело и все такое прочее.
— Но сколько в Москве похожих людей, ты хоть соображаешь? — Лага поставил на стол локти и уткнулся лбом в раскрытые ладони, чувствуя первый приступ мигрени. — Сколько в Москве лиц тридцати с хвостиком лет, состоящих на учете или уже снятых с него. Тысяча? Пять? Двадцать пять? Пятьдесят? Или все сто?
— Не знаю.
— Какой же ты упертый. И дался тебе этот бумер. Господи, о чем мы вообще говорим… Ладно. Раз деньги тебе не требуются, улаживай эту проблему сам. А насчет тачки… Я, конечно, наведу справки.
— Черт, что же мне делать?
— Не сходи с ума, береги здоровье.
— Так ты мне поможешь?
— Предупреждаю сразу: дело тухлое. Шансов почти нет. Поэтому ни на что не надейся.
Лага поднялся из-за стола, давая понять, что время вышло и разговор подошел к логическому завершению. Виктору Ольшанскому ничего не оставалось, как встать и, тряхнув руку бывшего друга, убраться восвояси.
Раннее утро встретило путников мелким дождиком и туманом. Телефон в кармане Ошпаренного
— Але, але…
Короткие гудки отбоя. Димон выругался, спрятал трубку в карман. Но через минуту телефон вновь ожил.
— Але, — крикнул Ошпаренный. — Але, бля…
На этот раз ни голоса, ни гудков отбоя.
— Тишина какая-то, — сказал Димон.
— Похоже, пробивоны, — очнулся от дремоты Килла. — Вычисляют, где мы.
— Нездоровая канитель, — согласился Кот. — Надо мобилы вырубать. Нас могут по ним пропасти.
— Мою трубу вообще никто не знает, — возразил Рама. Всю ночь он провел за баранкой, а сна ни в одном глазу.
— Знают или не знают, ты чего думаешь, там лохи сидят? — Кот нахмурился. — Мой номер тоже никто кроме вас не знает. Надо вырубать.
Кот похлопал себя по карманам, пошарил в куртке.
— Что-то я свою трубу найти не могу. Никто не видел?
Килла осмотрел заднее сиденье, толкнул Димона. Тот глянул на резиновый коврик у себя под ногами, нагнулся, пошарил рукой под сиденьем. Пусто.
— Бензин кончается, — сказал Рама. — Сколько нам еще?
— Километров двести, если по прямой, — ответил Кот. — А так больше выйдет.
— Не доедем ни хрена.
— Да ладно, сейчас с какого-нибудь «зилка» сольем, — махнул рукой Килла.
— Черт, где же труба? — вертелся на заднем сиденье Кот. — Куда я ее сунул?
— Может, ты ее у Кулибина оставил? — предположил Килла.
Ошпаренный отключил свой мобильник.
— Батарейки тоже отсоедините, — сказал Кот.
— Батарейки? — Рама засмеялся. — Ты чего жути нагоняешь? Джеймса Бонда насмотрелся?
— Да ладно, Рама, реальная маза, труба все равно сигнал дает, — ответил Кот, по третьему кругу проверяя собственные карманы.
— Снимайте, а то всю плешь проедите, — Рама передал свой мобильник Коту. — Заправка скоро.
— А чего, лаве ни у кого нет? — спросил Кот. — На даче все будет. Нормально отсидимся.
— Двадцатка есть, — объявил Килла, вытаскивая из кармана пару мятых купюр.
Повернули к заправке, остановили бумер у бензоколонки. Вокруг пустота: окошко оператора закрыто, машин нет, людей тоже не видно. Рама вышел из машины, открыв багажник, вытащил магнитолу «Кенвуд», пылившуюся в дальнем углу. Подошел к ржавой будке, постучал в стекло, забранное решеткой, на которую проволокой прикрепили картонку с надписью «перерыв». Он постучал настойчивее, но не дождался ответа. Услышав звуки музыки, зашел за угол. За будкой стоял мотороллер, на багажнике магнитола. Пацан лет пятнадцати в каскетке и толстом свитере трясется под рэп.
— Слышь, а кто-нибудь попроще есть? — крикнул Рама.
Пацан, вздрогнув от неожиданности, шагнул вперед к мотороллеру, вырубил магнитолу.
И уставился на Раму широко раскрытыми глазами, не зная, чего ждать от раннего посетителя. То ли по ушам огребешь, то ли денег немного срубишь.
— Нет, уехали все.
— Бензин можно замутить как-нибудь?
— Не знаю. Нет никого. О, твоя? — Малый показал пальцем на бумер. — Классная тачка. Бэха семерка. Это семьсот какая?
— Пятидесятая.