Звонок другу
Шрифт:
— Ты мог бы сманеврировать, — сказал Килла. — Как-то уйти…
— Да пошел ты со своими советами, — заорал Ошпаренный. — Если бы ты оказался на моем месте, я бы посмотрел, как бы ты маневрировал и уходил. Меня натурально притерли к обочине. Выкинули из мерса. Их четверо, этих беспредельщиков, здоровые лбы. Сто процентов у них пушка была. И не одна. Я опомнился уже на асфальте. Эти твари сказали, что подъедут сюда к шести, и укатили. Вот и весь базар. Видно, хотели вернуть мерс, а за откат взять лаве. Но в последний момент почему-то передумали, нашли башливого клиента. Черт знает, что у этих
— Что на уме? — покачал головой Килла. — Они тачку забрали легче, чем у слепой старухи кошелек. Чтоб я так жил, за пять минут мерс свинтили. Что на уме… Бля, шустрые ребята.
Кот снова посмотрел на часы и подумал, что Килла прав, ловить тут больше нечего, стрела сорвалась.
— М-да, похоже, мы в пролете. Начало девятого.
— Надо подсасываться в «Тарелку», — Ошпаренный рубанул воздух рукой. — Сидят, наверное, кайф ловят. А про стрелу забыли.
— И что будем делать, если их и там нет? — спросил Килла.
— Да я слышал, что они про «Тарелку» что-то там базарили, — ответил Димон. — Там они. Однозначно. Ну, куда им деваться?
— Поехали, — сказал Кот. — Тут недалеко.
Уже совсем стемнело, когда жигуль тормознул в узком переулке, на углу шестиэтажного дома. Хозяева кафе даже не удосужились повесить вывеску над заведением, рассудив, что свои парни, постоянные клиенты, это место и так знают, а посторонним знать не обязательно. По слухам, забегаловка спокойная, что-то вроде семейного ресторана, где можно поесть, как у мамы дома, накатить у барной стойки рюмку кактусовой водки, потрепаться с друзьями. Не более того. Никакого веселья, никаких развлечений в заведении не предусмотрено. Музон в «Тарелке» не крутили, оркестр не играл, не было даже эстрады, где исполняли бы экзотические танцы, лярвы в коротких юбках за столы к мужчинам не подсаживались.
Ошпаренный первым вошел через парадное крыльцо. Прошагал через крошечный холл, где не было ни швейцара, ни гардеробщика. За стойкой вешалки дремала какая-то неряшливая старуха. Посетителей почти никого. Унылый интерьер тесного зала, светлые однотонные стены и полы, выложенные, как в общественном сортире, темными кафельными плитками, немного оживляли обычные столовые тарелки без рисунка, развешенные по стенам от пола до потолка, одна над другой. По бокам тарелок закрепили столовые приборы, ножи и вилки.
— Вот они, там, — Ошпаренный, остановившись у входа, кивнул на столик у бара.
Трое парней чокнулись налитыми под ободок рюмками. Закуска паршивая, какая-то рыба, видно, не первой свежести, мясное ассорти и овощи. Посреди всего этого сомнительного великолепия водка в стеклянном графине. Два мужика чернявые, похожи, как родные братья. Только один в очках, а другой, кажется, и без очков неплохо ориентируется. Третий мужик блондинчик, крашеный. Еще один кент из этой же компании уселся на табурете у барной стойки. Пятый парень сидел за отдельным столиком с торцевой стены. Похоже, он только что расправился с ужином и теперь, трезвый и одинокий, просто умирал от тоски.
Крашеный разлил водку, подняли рюмахи.
Глянув на это благородное собрание, Кот вспомнил слова своего лагерного кента Евдокима Вяткина: «Никогда не доверяй мужикам, которые
— Ну что? — очкастый поднял рюмку, вытянул вперед руку. — Будем?
— Давай, чтобы было, — толкнул тост белобрысый. Видно, на этот раз в красноречии он переплюнул самого себя.
Рама подошел к официантке, склонившейся над служебным столиком с грязной посудой. Девчонке необязательно слушать мужские разговоры.
— Слышь, как тебя зовут? — спросил он.
Девушка выпрямилась, удивленно посмотрела на Петю и вместо ответа только взмахнула длинными ресницами. Знакомство, общение или выпивка с посетителями служащим строго запрещалось. За такие фортели могут с работы турнуть. Официантка позволила себе улыбку. Ошпаренный вырос перед белобрысым парнем, как из-под земли. Но тот, кажется, не слишком удивился появлению непрошеных гостей. Влил в рот рюмаху и толкнул под локоть мужика в кожаном клифте.
— Слышь, дядь, — сказал он, обращаясь к очкастому. — Вон этот терпила приехал.
— Кто терпила, бля? — взорвался Димон. — Вы чего стрелу просохатили? Вы чего себе думаете?
— Ты чего городишь-то?
Белобрысый, не выдавая волнения, нацепил на вилку кусочек помидора, открыл пасть, хотел проглотить закуску, но Ошпаренный шлепнул ему ладонью по руке. Помидор оказалась на полу под столиком.
— Спокойно, Димон, — Кот хлопнул Ошпаренного по плечу, но тот уже не слушал.
— Ты чего, бля? — заорал Ошпаренный и съездил белобрысому кулаком по шее. Удар получился не слишком сильным, смазанным.
Белобрысый вскочил с места.
— Сидеть, — крикнул Димон, пытаясь схватить блондинчика за шею и усадить на место, но тот вырвался, вскочил на ноги, опрокинув стул.
— Ну-ка руки свои вонючие убери!
Белобрысый бросился на Димона, сделав нерасчетливую отмашку сразу двумя руками. Видимо, в кулачной драке он не был самым большим спецом. Димон оттолкнул нападавшего, но белобрысый вцепился ему в куртку, не позволяя противнику, сделав замах для удара, въехать кулаком себе в морду. Костян налетел на белобрысого сзади. В эту секунду Кот не хотел ни драки, ни крови. Он просто пытался остановить мясиловку и потолковать обо всем спокойно, без понтов и лишних эмоций. Но ситуация уже вышла из-под его контроля. Сзади кто-то вделал Коту кулаком в спину, костяшками пальцев точно между лопаток. Развернул его к себе лицом и мощно вложился справа в верхнюю челюсть.
Кот на секунду испытал ощущение полета, почувствовав, как подошвы ботинок отделились от скользкого пола. В следующую секунду он уже лежал на кафеле. Со своих мест вскочили двое парней, сидевшие отдельно от честной компании, хотели броситься вперед, но налетели на преградившего им дорогу Петю Раму.
— Стоять, суки, стоять всем, — заорал Килла.
Он выступил откуда-то из-за чужих спин. Смотреть на него было страшно, вены на шеи вздулись, глаза вылезли из орбит, зубы оскалены. Обхватив рукоятку ТТ обеими ладонями, он пальнул из пистолета в стену. Кот, медленно поднявшись с пола, сам невольно отступил назад, поглаживая пальцами скулу.