Звонок другу
Шрифт:
Среди любовниц больше не встречались продавщицы из коммерческих палаток, вместо них нарисовалась молодая актриса, блеснувшая в парочке фильмов, и фотомодель, попадавшая на обложки модных журналов. Елагин занимал этот небольшой кабинет в офисе фирмы, название которой ничего не говорило постороннему человеку. Охранников в здании, как грязи в общественном нужнике, у подъезда Леню ждал джип «линкольн» и машина сопровождения, набитая вооруженными мордоворотами.
На теплый прием Ольшанский не особо рассчитывал, понимая, что все мужики, даже такие приличные, как Елагин, в душе — последние свиньи.
— Вообще-то я думал, что ты свяжешься со мной, как только приедешь в Москву, — сказал Лага. — Но ты даже не позвонил. Я уж грешным делом немного обиделся. Решил: ты забываешь старых друзей.
— Виноват, — кивнул Толмач. — Боялся, что ты не очень захочешь со мной разговаривать. Я же вижу, понимаю разницу. Кто в этом городе ты, и кто здесь я. Так, величина близкая к нулевой. Думал, немного расправлю перышки, встану на ноги и обязательно брякну. Дам о себе знать. Я ведь не забыл тебя, ничего не забыл.
— Ну, рассказывай. Как жизнь?
— Что рассказывать? — Ольшанский потер кончиками пальцев сломанный нос. — Разве по мне не видно? Хорошо базарить, когда фарт катит. А тут одна непруха.
Лага снял трубку трезвонившего телефона, с кем-то коротко переговорил, закончив разговор, посмотрел на собеседника пустыми глазами, словно старался вспомнить, о чем, собственно, шла речь. И вообще: кто сидит перед ним.
— Ты извини, — сказал Лага. — Только у меня времени буквально пятнадцать минут. Если можно, короче.
— Хорошо. Понял.
Ольшанский чувствовал себя скованно, говорил не то, что готовился сказать. Надо было вспомнить старую дружбу, потрепаться об общих знакомых, живых и мертвых, а потом перейти к делу. А он начал с мелочных оправданий. Чтобы немного развязался язык, хотелось глотнуть чего-нибудь покрепче газированной воды, но Лага не предложил вмазать по сто за встречу, а самому просить не хотелось. Пришлось перейти к сути проблемы.
— Я пришел к тебе с просьбой. Впрочем, к тебе только с просьбами идут. Короче, тут один штымп меня круто обул. Да что там обул, блядская муха… Он меня в дерьмо окунул и обратно на свет божий не вытащил.
— Вообще-то я в курсе твоих проблем. Сорока на хвосте принесла. Ты открыл зал игровых автоматов, а тебе что-то там разбили, испортили. И тебе по носу перепало. Так?
Да, у плохих вестей длинные ноги. Вот уже Лага все знает.
— Этот кекс со своей бригадой увел мой бумер, — сказал Ольшанский, и голос его задрожал. — Лучше бы он с моей любимой бабой потерся. А потом забрал ее в наложницы или продал в публичный дом. Единственное, чего я хочу, — найти того мудилу. И сделать из него мусор, потому что нет понта оставлять его живым.
— Единственная просьба, — Елагин выразительно поморщился. — Не в службу, а в дружбу. Поработай немного над своей лексикой. Сейчас как-то не модно ботать по фене, руки распальцовывать, вспоминать прежние ходки, чалки и прочую дребедень. Отошло все это. Сейчас в моде хорошие мальчики
— Без проблем, — кивнул Толмач. — Поработаю над лексикой. Так вот, помоги мне найти этот кусок… Кусок грязи. Я должен ответить.
— Когда ты позвонил, я решил, что тебе нужны деньги, чтобы подняться, — сказал Елагин. — Честно говоря, я даже в банке заказал некоторую сумму. Не думал, что ты попросишь навести справки о каком-то бандите. Я готов помочь деньгами. Но прошу тебя, не ввязывайся в эти дела. Будь выше. Договорились?
— Не в этот раз, — Ольшанский покачал головой.
— Послушай меня. Я в Москве нажил кое-какой опыт. Если ты начнешь этим заниматься, то не вылезешь из этой каши, пока…
Ольшанский про себя продолжил мысль Лаги: не вылезешь из этой каши, пока самого в деревянный бушлат не упакуют. Сначала станешь стрелять ты, потом сам станешь мишенью. Но все это хренотень, рассуждения на общие темы. Если бы дело касалось самого Елагина, он наверняка заговорил бы по-другому. Сам взялся бы за автомат или поручил грязную работу своим парням. Ясно одно: Лага вряд ли поможет в розысках угонщиков бумера. Но можно попросить денег. Тут он не откажет. Язык чесался сказать, что фанеры нужно много. Впрочем, это как прикидывать. Это для Ольшанского — много, у Лаги деньгам совсем другой счет.
— Итак, сколько тебе требуется?
— Нисколько, — бухнул Ольшанский.
— Брось. Предстоит закупить полтора десятка новых игральных автоматов, — сказал Лага, решив, что старому корешу просто неловко просить взаймы, сам пришел на помощь. — Решено: с деньгами я улажу. На остальное, ремонт игрового зала и бильярдные столы, наверное, сам наскребешь.
— Наскребу, — кивнул Ольшанский. — Но, повторяю, я пришел не за деньгами, за информацией. Мне нужен мой бумер. И я знаю, что его увел профессионал. Я знаю, как этот человек выглядит. Рост выше среднего, спортивного сложения, лет тридцать с хвостиком. И зовут его — Костян. Вот тебе для памяти.
Он положил на стол листок, исписанный мелким, но разборчивым почерком.
— Все, что я о нем знаю. Приметы и прочее. Живет где-то в районе Таганки.
— Не забивай себе голову, Витя, — Лага, кажется, начинал терять терпение. Он всегда нервничал, когда люди его не понимали. — Если деньги нужны на тачку, это тоже не самая большая проблема. Купишь новый бумер, рассчитаешься со мной, когда разбогатеешь. Надеюсь, это произойдет совсем скоро. Никаких расписок или процентов. Мы ведь старые друзья. Ведь твой бумер — это обычная серийная тачка. Это не «Астин Мартин» ручной сборки.
— Мне не нужна новая тачка, — Ольшанский упрямо сжал губы. — Я хочу обратно свою.
— Когда-нибудь вы встретитесь с этим Костей, потому что мир слишком тесен. И потолкуете. Но не сейчас. Тебе нельзя начинать на новом месте с разборок.
Ольшанский отвел взгляд. Он следил за голубем, севшим на подоконник. Птичка взмахивала крыльями, но почему-то не улетала. Надо признать, что разговора не получилось. Он приперся сюда, в чем-то оправдывался, порол какую-то хренотень… И, в конце концов, услышал «нет».