Звонок
Шрифт:
— В магазине? — переспрашивает трубка все более и более угрожающим голосом.
— В магазине, — тихонечко блеешь ты.
— Ах, в магазине?! — это обманутый супруг уже ворвался в кафе.
Причем он не просто влетел, он от ярости выломал стену, аккурат у открытой в заведении двери.
Ну а дальше, конечно, драка.
Достается всем: посетители мужского пола разбросаны по разным углам зала, столы и стулья раскиданы, официанты заикаются, бармен рыдает, а несчастный Джером спрятался под единственным
— Я убью тебя! — ревет Кларксон, разрывает на себе рубашку и бьет кулаком в грудь.
Джером падает в обморок. Верный его друг — деревянный стол — не оставляет его без поддержки. Ножка отламывается, и большая столешница накрывает тело модельера, словно одеяло.
— Мой герой! — выдыхаю я и бросаюсь ему на шею с поцелуями. — Ты нашел меня, чтобы спасти от коварного соблазнителя! — поглаживаю я его голую грудь сквозь рваную рубашку. — А кстати, как ты меня нашел? — невзначай интересуюсь я.
— У тебя в каблуке датчик, — нежно целует он меня в лоб, подхватывает на руки и уносит из разрушенного кафе.
Все деньги от выигрыша, все триста золотых, давно уже отданы в качестве компенсации пострадавшим от приступов ревности моего мужественного мужа.
Мы фактически нищие.
Пожалуй, ревность — это не так уж и приятно…
Я вернулась из своих фантазий оттого, что кто-то пребольно ущипнул меня за руку.
— Думаешь, ты лучше меня, да? — зло шипела Роза мне в лицо. — Думаешь, я прощу тебе то, что ты расстроила мою свадьбу?
От такого напора я даже растерялась, но руку из захвата этой ненормальной розы высвободила.
— Роза, ты о чем? Какую свадьбу? — мимоходом спросила я.
Задерживаться рядом с ней не хотелось, потому что Кевин в это время решился на активные действия, и теперь они вдвоем с Бенжамином танцевали вокруг Шерон.
Все это напоминало ритуальные брачные танцы коренных жителей Терры. Тем более что и убранство зала было соответствующим. Символичным. Для полного сходства не хватало только бубна.
О. Всё. Теперь сходство полное.
Только вот, откуда у них бубен, и причем здесь эта нежная лирическая песня Энн?
— Ты рядом, и я не чувствую боли! — махала руками Энн, придавая пению еще больше драматизма.
— И я знаю, что мое сердце будет биться! — естественно будет, с таким обеспеченным мужем ей болезни не страшны.
Любой стимулятор оплатит.
— Мы навсегда останемся вместе! — это, видимо, угроза.
— И ты внутри моего сердца! — какая образность!
— И мое сердце продолжает стучать! — взяла Энн особенно высокую ноту и дала петуха.
Алекс восторженно зааплодировал.
— Невинная овечка Джи, — выплюнула Роза, — а ты будто ничего не знаешь? Это
Можно было, конечно, и начать оправдываться, и объяснять, что с Беном мы познакомились совсем недавно, но тут я впервые (ладно не впервые), в общем, захотелось мне сделать ей гадость, и я сказала:
— Ах, ты об этом, — я противненько улыбнулась, — не понимаю, о чем ты, — добавила я и ушла от Розы с чувством выполненного долга.
Моя честь была отомщена.
Бывают в жизни минуты, когда за спиною будто отрастают невидимые крылья. Тело наполняется удивительной легкостью, и ты паришь над землёю словно ангел или сказочная птица с волшебных островов.
Нет, ты такая прекрасная бабочка. Яркая, сверкающая в лучах утреннего солнца посланница любви.
Так вот, это была я сейчас.
Это был триумф, сладкий миг победы. Безоговорочной и полной.
Я буквально видела, как мне аплодируют невидимые зрители, и какой-то очень именитый критик одевает мне на голову лавровый венец.
В этих приятных во всех отношениях мыслях я дошла до середины зала и встала рядом с Беном. Встала и задумалась. А чего я собственно сюда шла?
И, глядя на танцующего рядом с Бенжамином Кевина, я уже почти было вспомнила (прекрасные мужчины словно бы невзначай пытались оттеснить друг друга от объекта своих симпатий), как на танцполе появилось новое, хорошо знакомое мне лицо.
— Джи! — схватил меня за обе руки Брайан, а я поморщилась и обернулась на мужа.
Гейбл угрожающе приподнялся над стулом.
— Привет, Брайан, — поздоровалась я и поинтересовалась, — ты чего хотел?
— Джи, я долго думал, — совсем на него не похоже, — я не спал всю ночь! — судя по сияющему виду — наглая ложь. — Я понял, что люблю тебя, и что ты любишь меня! Я готов простить тебе этот нелепый брак с Кларксоном и позволить тебе снова быть моей девушкой! — радостно заявил этот образчик мужского шовинизма как раз в тот самый момент, когда резко выключилась музыка.
Потому что Энн она, видимо, показалась недостаточно громкой, и певица в процессе пения, подошла к усилителю и решила свою проблему радикально — выдернула шнур.
— Бух! — это Кевин в последний раз ударил в бубен.
— Круто! — подытожил Бенжамин. — Я всегда говорил, что Роза тебе не пара, и надо бы тебе с ней порвать. Молодец, что послушался!
— Ну вот, видишь! — обрадовался Брайан поддержке.
— Видишь ли, Брайан, — я постаралась говорить как можно спокойнее (говорят, с сумасшедшими нужно беседовать именно так), — видишь ли, Брайан, я не хочу быть твоей девушкой, я хочу быть женой Гейбла!
— Умница! — закричал папа, ненадолго отвлекаясь от своего занятия. — Уитлоки верные!