Зыбучие леса
Шрифт:
Замотанное в полиэтиленовый мешок из все того же вертолета тело Сорок Четвертого пока отволокли подальше. До завтрашнего утра дотянет, благо сколько-нибудь крупных падальщиков за эти сутки с небольшим в долине мы не встречали, и вряд ли здешних зверей мог привлечь шум недавнего боя, для них это нечто новое и незнакомое, а значит, по определению такое, от чего лучше держаться подальше. Вот где-нибудь у Северной дороги в районе Угла – другое дело, там наверняка гиены и прочие свинтусы уже привыкли, что где-то через пару-тройку часов после того, как двуногие-на-колесах закончат спор за охотничью территорию, или зачем они там еще выясняют между собой отношения с применением своих громобойных железок, можно покружить рядом и принюхаться, скорее всего – найдется несколько вкусных и, главное, не сопротивляющихся
Наконец Хан, решив, что все уяснил, машет нам рукой и запускает двигатель. Четырехлопастный винт начинает раскручиваться, сперва медленно, затем все быстрее, и вот вертолет подпрыгивает и, качаясь как пьяный, все же поднимается в небо. Двадцать метров, сто, двести, вот он уже над окрестными утесами, вот обращается в гудящего шмеля размером чуть поболе большого пальца на вытянутой руке... и шмель этот, развернувшись носом в "белое пятно географии" на условный север, отправляется в свой последний путь. Как бы ни был плох автопилот в условиях неизбежной болтанки над Камским хребтом – пусть не на "штатные" свои триста – четыреста верст, или сколько там сия вертушка еще может одолеть в крейсерском режиме, учитывая дополнительные баки, но уж на сотню километров от озера святой Береники он всяко сумеет улететь, неуправляемый, прежде чем рухнуть по любой из тысяч мыслимых причин, а больше и не нужно, при простом поиске "по координатам" озеро и долину найдут легко, однако сам потерпевший аварию винтокрыл – разве что лет -дцать спустя, и то случайно. Говорят, таких вот сгинувших леталок на просторах Сибири – сотни, если не тысячи... здесь, в Новой Земле, поменьше, просто потому что их и летает-то много меньше, но вариант "куда-то вылетел и пропал без вести" – очень даже встречается с любым классом крылатой техники у любых анклавов, Орден не исключение.
А в небе чуть пониже удаляющегося винтокрыла разворачивается белое пятнышко парашютного купола. И еще минут через несколько Хан поднимается с земли, а мы с Чеканом и Динаром хлопаем его по плечам.
Сделано.
Кси-Кам, оз. св. Береники. Вторник, 17/09/22, 22:40
Вечер, сидим у костра, расслабляемся. Хан пускает по кругу трофейную фляжку с коньяком – редкий заленточный деликатес, однако, здешним любителям крепких напитков приходится довольствоваться скотчем, бренди и водкой. Нет, фляжку егерь, памятуя мой и начальственный наказ, оставил в вертолете, но коньяк из нее перелил в свою, разумно решив, что сей вещдок до возможных следователей не доживет. Правильно решил, тут на всю нашу компанию придется по паре-тройке глотков – к утру даже запаха не останется.
– Что в той тетради было? – спрашивает Грач, нарушая уютное молчание.
Ну да, кто бы сомневался, что именно контрразведчик поинтересуется первым.
– Ты уверен, что хочешь это знать? – уточняю я.
– При чем тут "хочу не хочу"? Не в детском саду, Влад.
– Тогда для начала послушай одну историю... – и пересказываю одиссею Сорок Третьей. Не сухой выжимкой, которая была передана Гонтарю, с ней-то Грача почти наверняка ознакомили, а полный текст.
– А ведь интересное умение... – помолчав, говорит Динар.
– Кто ж спорит, интересное. И полезное. Но вот методы...
– И ты решил, что нам таких методов не надо, и сжег все документы, – передергивает плечами Грач, и тут же морщится от боли, осторожно оглаживая основание перебитого носа. Вправить там все вправили, и даже зафиксировали – не знаю, гипсом или как, однако что-то в полевой аптечке у Листа на эту тему нашлось. С самим Листом возни получилось еще меньше, пуля рикошетом прилетела в левое бедро практически плашмя и, порвав штаны, вошла в плоть где-то на сантиметр – синячище вокруг здоровенный, а сама рана пустяковая, только пулю выдернуть да продезинфицировать. Что и сделали, на марш-бросок егерю лучше в ближайшие дни не выходить, но потихоньку-полегоньку хромать и передвигаться он может.
А контрразведчика я поправляю:
– Я
А еще, но этого я уже не озвучиваю вслух, точно такие же нелюди сидят в руководстве не одного только Ордена. Как говорил кто-то из классиков, "власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно" [114] . И мне категорически не хочется проверять, насколько его слова справедливы в отношении моего собственного начальства... Ну да, в протекторате Русской Армии нет "абсолютных властителей", потому как не самодержавная диктатура, формальный глава анклава, Владимир свет Игнатьич Аверьянов, в лучшем случае первый среди равных; так ведь и в Ордене таких самодержцев нет, массаракш, и за ленточкой давно уже не водится... а нелюди во власти – очень даже попадаются. И оно мало зависит от государственного строя, подобные нелюди были до Третьего рейха и остались после него.
114
Полная цитата: "Power tends to corrupt, and absolute power corrupts absolutely. Great men are almost always bad men" (англ. "Власть ведет к разврату, а абсолютная власть развращает абсолютно. Великие люди – почти всегда дурные люди"), Дж. Дальберг-Актон (1834-1902). К классикам автор причисляется в основном благодаря именно этой своей фразе, во всем прочем он обычный британский парламентарий средней руки.
Причем самое худшее даже не то, что такие нелюди есть.
Самое худшее – что такими нелюдями при определенных обстоятельствах, бывает, становятся обычные люди, причем нередко из лучших побуждений. О чем, собственно, вышеприведенная цитата и говорит. Вот тот же Кларенс – ну, орденский босс, подумаешь; да, птица высокого полета, но когда пролетает мимо и садится отдохнуть и почесать клюв, с такими вполне можно общаться, и ничего нечеловеческого в них нет. Вносить покойника в категорию нелюдей сугубо за то, что он решил, что я ему живым не нужен? так я о себе хоть и высокого мнения, но примерно такие же решения по отношению к другим персонам принимал и сам, а зарубки на прикладе не делаю только потому, что не считаю сии решения поводом для хвастовства.
Так что Кларенс, возможно, нелюдем и не был. Как не является им, быть может, любой орденский босс – или любой не-орденский начальник в больших чинах, в кого ни ткни пальцем.
Однако рисковать, что с получением интересного лабораторного журнала, с расшифровкой технологии получения довольно интересных... созданий, сей босс останется человеком, который плюнет и разотрет, массаракш, а не превратится в нелюдя, что отдаст приказ "воспроизвести и поставить на службу", и таких же целесообразных нелюдей наберет в лаборанты этого проекта, – не хочу и не буду. Поэтому черная тетрадь в любом случае отправилась бы в огонь.
Если Грач умный, авось да поймет сам.
Крофт поймет точно. Гонтарь тоже, думаю; на словах может не одобрить, и пробивать мне медаль "За отвагу" скорее всего не станет, ну так не ради висюлек работаю, обойдусь.
Кси-Кам, оз. св. Береники. Среда, 18/09/22, 11:02
Тащить тело Сорок Четвертого на импровизированных носилках из сложенного вчетверо парашютного шелка, который давно уже не шелк, пришлось далеченько, километров за десять по курвиметру горных тропинок. При этом практически все время мы прекрасно наблюдаем всю озерную долину сверху, а в бинокль Чекана можно разглядеть и наш лагерь. Вот точки пять и шесть, где Грач и временно охромевший Лист сейчас ассистируют Динару в раскопках, даже в бинокль не видны, слишком далеко, и по той же причине не добивают до них ходиболтайки.