Зыбучие леса

Иторр Кайл

Ну и ладно, трое нас здесь, трое их там, не пропадем.

И вот наконец тот самый "дальний утес", и разлом под ним, и вполне удобная площадка, на которой так и представляется прощальная церемония юберменшей. Какой именно канон "старых богов" исповедовала доктор Келлер, и соответственно ее подопечные – лично я без понятия, в Третьем рейхе сие полуофициальное неоязычество бытовало в нескольких вариантах различной степени... оригинальности. Зато с прообразом всех этих вариантов, сиречь с мифологией германо-скандинавских народностей, я вполне знаком. Правда, именно с мифологией, а не с погребальными ритуалами как таковыми – там тоже имелись свои особенности, воспроизводить которые здесь и сейчас глупо, даже если бы я их точно помнил.

Ничего страшного. Зато слова к запланированному сейчас ритуалу у меня есть, правильные слова, а сказаны они – для живых,

потому что мертвым уже нет дел даже до самых правильных слов.

Раскачав длинный сверток в руках, мы с Чеканом запускаем тело Сорок Четвертого в короткий полет с утеса в провал скального разлома. И я, вроде как "следом", декламирую:

Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам; но смерти не ведает громкая слава деяний достойных.

Да, Ингольв, мой хороший приятель из Мидгарда, охотно произнес бы их на языке оригинала, благо "Хавамаль" [115] помнит наизусть. Ну так у них там весь городок такой, слегка сдвинутый в хорошем смысле данного слова, а я по-старонорвежски, он же нынешний исландский, не разумею. А кроме того... вот никто не убедит меня, что именно старонорвежский был РОДНЫМ языком Вотана-Одина, ведущего эти высокие речи, потому как родился сей достойный деятель, согласно собственной генеалогии, не в Исландии и даже ни в какой не в Скандинавии, а в известном всякому образованному человеку стольном граде царя Приама – крепкостенной Трое, а в скандинавские края прибыл уже после длительного странствия [116] . Правда, в тексте не указано, до или после Приама дело было, бо к общей датировке событий люди тех времен, слабо разбирающиеся в математике, относились с изрядным пренебрежением... Так что старина Хрофт, владыка Асов, недаром прозванный Скитальцем и знающий много языков, классический перевод Корсуна должен понять. А самое главное, что сказанное поймут люди, для которых это говорится здесь и сейчас.

115

Havamal – "Речи Высокого" (старонорв.), фрагмент "Старшей Эдды".

116

По крайней мере, согласно "Младшей Эдде". Схожей версии происхождения скандинавских племен придерживался Тур Хейердал, см. "В погоне за Одином" (2001), только он искал следы их пребывания в Азербайджане и Приазовье, видя в этих названиях родство с Асами.

Возможно, во времена, когда Асы ходили по срединному миру, после моих слов над разломом должна была бы вспыхнуть радуга Бивреста, показывая, что душа ушла куда ей положено. С другой стороны, в те времена погребальные церемонии точно выполнялись иначе. С третьей стороны, если боги сурового Севера и бродили некогда по старушке-Земле – это все же была именно Старая Земля, а не Новая, неважно, является она другой планетой в том же космосе или обитаемым миром в сопредельном измерении. С четвертой стороны – какая богам разница, по которой из земель бродить, ведь путь для них, тот самый радужный мост, проложен не константами гомеостатического мироздания, но единственно верой человеческой...

Кси-Кам, оз. св. Береники. Среда, 18/09/22, 14:38

Возвращаемся к лагерь. Отчет о проделанной в наше отсутствие работе: точка шесть совсем пустая, в точке пять Динар снова обнаружил ухоронку. Хоть стой, хоть падай – три банки консервов, этикетки с белой жести давно сошли, но выдавленный готическим шрифтом буквенно-цифровой код на месте. По слухам, кое-кто из "черных копателей", вскрывая схроны времен войны, изредка находил там немецкую тушенку, и то ли от большого ума, то ли от внезапно проснувшегося аппетита рисковал попробовать "железные пайки", срок хранения которых вышел два поколения назад. Снова-таки по слухам, бывало вполне съедобно – я так понимаю, про несъедобные рассказывать было уже некому, потому как в глухие полесские леса никакая "скорая" к клиенту добраться не успевала. Нет уж, собой любимым я ради гастрономического интереса точно рисковать не собираюсь, и в группе таких... альтернативно одаренных особей тоже не наблюдается.

С чем

и собираемся на короткий "военный совет".

– Итого выходит, что никакой реальной отдачи от нашей экспедиции нет, – подводит итог Чекан.

– Особых шансов тут и не было, – комментирует Грач, – и начальство с самого начала предвидело, что ничего и не выйдет. Мы по сути отправлялись отвлекать внимание, осмотр тайников – так, для очистки совести, мол, авось что и выгорит.

– Чтобы отвлечь внимание, нам еще надо вернуться, – добавляю я, – и желательно при этом иметь с собой какой-нибудь ящик напоказ, мол, что-то нашли, а уж что именно – пускай гадают до посинения.

– Ящик не проблема, – говорит Чекан, – щас возьмем чей-нибудь цинк из запасов, счистим маркировку и слегка помнем камнями, будет иметь вид свежевыкопанного...

– Проще в костре чуток поджарить, – вставляет Хан. – После такого уже мять и незачем.

– Краску бы, – добавляет Динар, – намалевать свастику, орла и еще какую-нибудь пакость, а потом частично стереть, если даже после костра лишнее останется...

– У меня "Туман" остался с того выхода, пойдет? – предлагает Лист.

– Что за зверь такой?

– Морду мазать в засадах, – поясняет егерь. – Не знаю только, как эта краска будет держаться на металле, с кожи-то горячей водой смывается...

– Да плевать как, – хмыкает контрразведчик, – нарисуем, подсохнет – и в мешок, а купать этот ящик по дороге и не будем.

Театр? Безусловно. Ну так нам именно театр и нужен, ради него, Грач прав, и посланы.

Меняю тему:

– Когда вертолет из Орлеана вызывать будем, сегодня или уже завтра?

Чекан пожимает плечами.

– Вызовем сегодня – прилетит завтра.

– Так еще ж и полудня нет?

– А ты не забыл, что мы сюда летели почти четыре часа? Вертушке или придется до рассвета сидеть здесь, или срываться в ночь. Второе чревато, в темноте сажать вертолет даже на оборудованную полосу – тот еще цирк. Лучше сегодня договориться обо всем, чтобы завтра человек вылетал с самого утра.

– Тогда вызывай, что ли. До завтра времени вагон, успеем подготовить весь реквизит и отдохнуть-позагорать.

– Добро.

Зовет в помощь Хана, и они объединенными усилиями устанавливают некую конструкцию, которая лично мне напоминает старый детский мультик "Дом для леопарда". В смысле, нечто столь же эфемерно-хлипкое из двух пятиметровых телескопических удочек, установленных вертикально и зафиксированных на растяжках метрах в тридцати с гаком друг от друга, и натянутого между ними длинного куска провода, а уже к этой системе подсоединяют ящик носимой рации. Предварительно удочки как-то ориентировали по компасному фэншую, но какими методами вычислялся нужный азимут – это уже однозначно радистское ноу-хау. Дальше Чекан надевает наушники и колдует над рацией, долго и методично пытаясь что-то как-то уловить; ага, кажется, понял, если склероз не изменяет, радисты сей процесс зовут "оседлать волну", мол, сперва надо твердо выйти на нужную частоту, а уже потом включать передачу. Снова же, определение нужной частоты, в смысле с кем можно связываться, а с кем нельзя, есть великое радиотехническое шаманство.

Я тем временем помогаю Грачу, Листу и Динару превратить стандартный натовский патронный короб из-под "семерки" в реквизит. "Туман" оказывается не просто коробочкой краски, а целой "боевой косметичкой", в алюминиевом футляре с зеркальцем под крышкой – полдюжины початых тюбиков с краской разных цветов (черный, серый, желтый, коричневый и два оттенка зеленого); кисточек не полагается, эту краску наносят прямо пальцами, не знал, ну да мне оно и не нужно было по профилю... Изобразить в такой палитре даже какой-нибудь классический лесной пейзаж вроде "Соснового бора" – весьма затруднительно; впрочем, у нас задача куда более скромная, а что художники мы исключительно на букву "Хы", и это отнюдь не "хорошие" – не так уж важно. Отрезать-оторвать ручку для переноски, закрасить темной зеленью белую маркировку "20 °CARTRIDGES 7.62 MM NATO M80". Посадить пару черно-серых свастик сверху и сбоку, Динар скупыми движениями рисует орла – на мой неискушенный взгляд, сия порода больше напоминает римского, чем германского, но плевать, – и нечто абстрактное буквенно-цифровое вразброс. Оставить короб на полчасика на солнце, подсохнуть, а там, как и предлагал Хан – в костер его. Потом, как остынет, чуток пройдемся пылью и песком, мыть не надо. На сейф с золотом Третьего рейха, разумеется, похоже не будет даже спьяну, однако нас-то не за золотом посылали... а за чем именно – поди догадайся. Вот и пусть, кому сильно интересно, гадают, что в черном ящике.