Зыбучие пески
Шрифт:
Мы вместе ходили на прогулки, с каждым разом становясь все ближе и ближе, как никогда до этого. Она повезла меня в Фолкстон показать лагерь Цезаря; мы вместе отправились на холм Сахарная Голова и к колодцу Святого Томаса, где останавливались путники по дороге к усыпальнице святого Томаса Бекета, архиепископа Кентерберийского, чтобы передохнуть и испить воды. Мы вместе взобрались на стодвадцатиметровую высоту, на вершину лагеря Цезаря, и мне никогда не забыть, как она стояла на вершине, а ветер играл ее волосами, и глаза ее светились от восторга, когда она указывала на полевые укрепления и траншеи. День стоял ясный, и когда я обвела взором эти двадцать миль
С очередной оказией мы отправились в замок Ричборо – одну из значимых реликвий Британии времен римских завоеваний, как объяснила мне Рома.
– Рутупиа, – называла его Рома. – Император Клавдий основал здесь главный форт для легионов, прибывающих морем из Болоньи. Эти стены служат прекрасной иллюстрацией того, какой внушительной была эта крепость.
Ей доставляло истинный восторг показывать мне винные погреба, амбары, руины храмов, и невозможно было не разделять ее увлеченности, когда она демонстрировала мне все эти чудеса – развалины массивных стен из портлендского камня, бастион и боковые ворота, подземный ход.
– Тебе следует заняться археологией. Завести себе хобби, – уговаривала она меня отчасти с тоской, отчасти с надеждой.
Она искренне полагала, что если я увлекусь наукой, то обязательно заполню пустоту в своей жизни. А мне так нужно было заполнить эту пустоту! Мне хотелось ответить ей, что она сама и заполняет образовавшуюся пустоту; хотелось, чтобы она знала: ее забота и тепло и без того помогают мне ощущать себя не такой одинокой.
Но заикнись я об этом, Рома бы обязательно воскликнула: «Что за ерунда!» – если бы я попыталась ее поблагодарить. Но я пообещала себе, что в будущем мы обязательно будем видеться чаще, я обязательно буду интересоваться ее работой; я обязательно скажу ей, как рада тому, что у меня есть такая сестра.
И в попытках отвлечь меня от горьких мыслей она привлекла меня к работе: восстанавливать мозаичную кладку, которую обнаружили на месте раскопок. Работа эта требовала профессиональных знаний и навыков, поэтому моя задача состояла в том, чтобы подносить необходимые кисти и растворы. Это был желтоватый диск с неким рисунком. Наша цель заключалась в том, чтобы отреставрировать мозаику и вернуть ей первоначальный вид. Крайне деликатная работа, как сказала Рома, не дай бог что-нибудь сдвинуть. Но когда раскопки будут закончены, эта мозаика займет достойное место в Британском музее. Мне нравились осторожность и щепетильность, с которыми проводилась реставрация. И я вновь поймала себя на том, что волнуюсь, когда кусочки собираются воедино.
А потом я открыла для себя саму усадьбу Стейси – большой особняк, возвышающийся над окрестностями, благодаря владельцу которого Рома с коллегами получили разрешение на раскопки.
Я набрела на особняк неожиданно, и тут же у меня дух захватило от увиденного. В раскинувшемся пейзаже доминировала надвратная башня. Она состояла из центральной башни, по обе стороны которой располагались восьмиугольные башни повыше. Защитные. Я взглянула наверх, на эти зубчатые стены с бойницами, и была поражена веющей от них мощью и силой. В башне виднелись узкие окна. Через ворота можно было разглядеть высокие каменные стены. К воротам вела дорога, по обе стороны от которой так же располагались поросшие мхом и лишайником каменные стены. Я смотрела, как завороженная, и впервые с момента смерти Пьетро хотя бы на пару минут перестала думать о нем, а вместо этого испытала непреодолимое желание пройтись по этой дороге, войти в ворота, чтобы увидеть, что же находится по ту сторону стены. Я уже двинулась было в том направлении, но увидела, что вход стерегут резные горгульи – злобные на вид, язвительные создания, – и застыла в нерешительности. Они как будто предупреждали меня, чтобы я держалась подальше, – и я вовремя остановилась. Нельзя бесцеремонно вторгаться в чужой дом просто потому, что тот вызвал интерес.
Я вернулась в наш коттедж. После увиденного эмоции переполняли меня.
– Ох уж это поместье Стейси! – воскликнула Рома. – Слава богу, что они не построили особняк на месте виллы.
– А кто эти Стейси? – поинтересовалась я. – Там живет целая семья?
– О да.
– Любопытно узнать о тех, кто живет в подобной крепости.
– Меня волновал только сэр Уильям – старик. Он лорд и хозяин поместья. И только он мог дать столь необходимое нам разрешение.
Милая Рома! У нее мне ничего не узнать. Она воспринимает жизнь лишь сквозь призму археологии.
Но я вскоре встретила Эсси Элджин.
Когда я только начинала заниматься музыкой, меня отправили в музыкальную школу, и мисс Элджин была одной из моих учителей. Гуляя по небольшой деревушке имения Милл в паре километров от места раскопок, я встретила на главной улице Эсси. Несколько секунд мы в изумлении взирали друг на друга, а потом она произнесла со своим незабываемым шотландским акцентом:
– Вы только посмотрите! Глазам не верю. Крошка Каролина?
– Крошка уже выросла, – ответила я. – Разумеется, это я… мисс Элджин.
– И каким ветром вас сюда занесло? – допытывалась она.
Я рассказала. Она печально кивнула, когда я упомянула Пьетро.
– Ужасная трагедия! – воскликнула она. – Я слушала его в Лондоне, когда он в последний раз выступал. Специально приезжала на его концерт. Великий музыкант!
Она с грустью взглянула на меня. Я знала, что она думает обо мне. Жалеет, как все учителя, когда ученики не оправдывают их ожиданий.
– Зайдем ко мне в гости, – пригласила она. Последнее слово она произнесла в нос: «хости». – Я поставлю чайник, и мы пощебечем о том о сем.
И я приняла приглашение. Она рассказала мне, как оказалась в поместье Милл: ей хотелось жить у моря, и она пока не готова расстаться со своей независимостью. У нее есть младшая сестра, живущая в трех-четырех милях от Эдинбурга, которая хочет, чтобы Эсси перебралась к ней поближе. Мисс Элджин обдумывает это предложение. А здесь она наслаждается, так сказать, «последними годами свободы».
– Даете уроки? – спросила я.
Она поджала губы:
– Кому-то приходится давать уроки, милая моя. Здесь у меня небольшой домик, довольно симпатичный. Я даю уроки нескольким юным леди из имения Милл. Доход невелик, но положение улучшилось, когда у меня появились юные ученицы из хозяйского дома.
– Хозяйского дома? Вы имеете в виду усадьбу Стейси?
– А что же еще? Это наш хозяйский особняк, и, слава богу, там живут целых три молодых леди, которые обучаются музыке.
Эсси Элджин была прирожденной сплетницей, ее не приходилось подталкивать к откровениям. Она понимала, что моя собственная карьера – слишком болезненная тема, поэтому охотно переключилась на своих учениц из хозяйского особняка.
– Что за дом! Там всегда разворачивается какая-то драма, скажу я вам. А вскоре нас ждет свадьба. Сэр Уильям только об этом и мечтает. Он хочет увидеть этих двоих мужем и женой. Тогда он будет счастлив.