Зыбучий песок (сборник)
Шрифт:
— Вы женаты? У вас есть дети, которые будут за вами ухаживать, когда вы состаритесь и впадете в маразм?
«Глупый вопрос. Счастливый семьянин не будет торчать целый вечер в этом гнусном пабе…» — А вам какое дело? — воинственно спросил человек.
— Такое, что большинство наших пациентов не придурки, а старые одинокие люди, которые не хотят уходить потому, что никто и нигде не будет ухаживать за ними лучше, чем в больнице. Понятно? А теперь заткнитесь и дайте мне выяснить, что там произошло на самом
«Мне должно быть стыдно. Но такие люди выводят меня из себя.» Разрезая последовательно плащ, пиджак, рубашку, чтобы добраться до сломанной руки, он попутно расспрашивал раненого и получал ответы вперемежку со стонами — Я ехал в сторону Бликхема — полегче, черт подери!
Меня зовут Фабердаун.
Дерьмо, понятно? Удобрения и коровьи лепешки. Фирма перевела меня сюда в прошлом месяце, и я ни фига еще не знаю — Господи, я же просил полегче!
Заблудился, не там свернул. Потом заехал в лес в полумиле отсюда, остановился, чтобы осмотреться, понятно пока? Темно, что делать? И пока я разминал ноги…
Он замолчал, но на этот раз не из–за боли.
«Любопытно.»
Пол осторожно ощупал поврежденную руку. Насколько он мог судить, перелом был чистым, и с ним не должно возникнуть проблем, но шину нужно наложить обязательно. Отрезая остатки всех трех рукавов, он напомнил:
— Ну, и что же дальше?
Раненый с трудом проглотил комок.
— На меня набросились. Просто набросились, и все. Я ничего не сделал, ничего не говорил. Ни с того, ни с сего. Мне расцарапали все лицо, подбили глаз, а когда я попробовал защищаться, схватили, и как по телевизору показывают, швырнули о дерево.
Зрители слушали, боясь пропустить хоть слово.
«Просто упиваются, а? Видели бы они хоть толику того, с чем я имею дело каждый день…» Пол отбросил эту мысль. Он смотрел на Фабердауна, пытаясь проанализировать впечатления. Тридцать с небольшим, немного жуликоват — ирландский костюм в стиле «деревенский джентльмен»и явно не настоящий старый школьный галстук, чтобы добавить джентльмену солидности. Полноват.
Такого даже борцу–профи трудновато было бы бросить о дерево.
— Вы сможете опознать того, кто на вас напал?
— Все произошло так быстро… — Коммивояжер опять конвульсивно сглотнул.
Но после следующих его слов стала ясна причина предыдущих колебаний. — Могу только сказать, что это была женщина.
— Женщина?!
— Да, черт подери, я мог бы перепутать, если бы на ней был хоть клок одежды.
«О, Боже! Завтра все газеты будут орать, как полоумные: Голая женщина–маньяк разгуливает на свободе.» Дверь бара распахнулась.
— Скорая помощь, — возвестил жизнерадостный человек в кепке с козырьком.
— Сюда, — позвал Пол и добавил с преувеличенной любезностью. — Вы чертовски быстро приехали.
Пока коммивояжера укладывали на носилки, — тот пытался возражать, шок настолько им завладел, что он даже заявил, что вообще в полном порядке и не нуждается в лечении, — бар начала заполнять вечерняя волна посетителей, которой тут же сообшались все подробности произошедшей истории, от них она пересказывалась новым прибывающим, и так далее. Пол, отойдя в сторону, закурил и, не обращая внимания на болтовню, попытался решить, был ли в словах Фабердауна хоть гран правды.
«У нас есть буйные женщины?»
Ответ был, конечно, положительным, но способных разгуливать в феврале по лесу голыми и нападать на ни в чем не повинных коммивояжеров, держали обычно в специальных боксах со стальными решетками и тремя надежно запертыми дверями.
«Либерман?»
Вряд ли. Но сегодня утром у него нашли самодельный ключ, и слесарь не скрывал, что вознамерился пооткрывать в больнице все замки.
«Да, не исключено.»
Однако не логические умозаключения заставили его, в конце концов, действовать.
Это сделал случай, занесший в паб миссис Веденхол.
Он едва был с нею знаком, но увидев миссис Веденхол однажды, забыть ее было уже невозможно. Мускулистая женщина пятидесяти лет, одетая сейчас по случаю дождя в армейскую накидку поверх неизменного твидового костюма, шерстяных чулок и грубых туфель, она пополняла свой бюджет разведением собак в специальной псарне недалеко от Йембла, но, к сожалению, это занятие оставляло ей слишком много свободного времени, чтобы совать свой нос в дела других. Она была мировым судьей, а на последних выборах умудрилась даже попасть в муниципалитет: избиратели оказались слишком чувствительными, чтобы рискнуть ее расстроить.
Она бодро ввалилась в паб, осведомилась зычным баритоном, что, черт подери, происходит, выслушала ответ и энергично кивнула. После чего во всеоружии полученной из третих рук информации, она шагнула к Полу и обратилась к нему тем покровительственным тоном, по которому легко отличить людей, закончивших среднюю школу в двадцать восемь лет.
— Говорят, кто–то из ваших… гм… подопечных разгуливает среди холмов.
Если вы мне скажете точно, где напали на этого несчастного, я возьму с собой пару борзых.
Они быстро загонят ее в угол, можете мне поверить.
Пол смотрел на нее и не верил своим ушам. Он видел тяжелый второй подбородок, начинающийся прямо от нижней челюсти, мощный торс, на котором невозможно было себе представить женскую грудь, сильные ноги в шнурованных ботинках, занимающих на полу никак не меньше четверти квадратного фута.
— Вы всерьез предлагаете устроить на нее охоту? С собаками?
— Черт подери, это будет быстрее, чем искать ее по всему лесу с голыми руками.