Зюзя
Шрифт:
Стрелять с такого расстояния даже не пытался, у меня же не автомат и не снайперская винтовка. Так, пугал больше, и это сработало.
— Хорошо. Вместе бежать к дом, ты прятаться там, я бежать дальше. Потом видеться.
Ответить ничего ей не смог — дышал, как загнанная лошадь. Поэтому просто кивнул и продолжил бег, изо всех сил надеясь, что нас не догонят.
На хозяйственный двор я влетел словно птица, не чувствуя земли под собой. Первое, что там увидел — пятерых мужчин, навьюченных огромными, выше голов, рюкзаками и уже собирающихся выходить на дорогу. Купцы, значит, тут привал устраивали, кроме них никто в здравом уме
— Бегите! Волки!!!
Мои вопли явно привели их в замешательство.
— Мужик, ты кто? Какие, к чёрту, волки! — раздалось с их стороны.
— Тва-а-а-рь!!! — это уже про Зюзю, которая, не сбавляя скорости, промчалась мимо них и исчезла в зарослях.
— Да не стойте вы! Они сейчас тут будут! — снова попытался спасти этих недоумевающих бедолаг я.
Не сработало. Ну что же, каждый сам за себя. Сделал всё, что мог, так что без обид.
Плохо соображая после этой безумной гонки на выживание, лихорадочно осмотрелся. Ага, вижу! В нескольких метрах от строения стоял на ободьях ржавый, древний ГАЗ-51. Бросился к нему, махнул в кузов, мечтая не застрять ногой в прогнившем полу, быстро перебрался на кабину, и замер…
До края крыши было метра два с половиной в длину и два в высоту. Закинул оружие за спину, а затем, проклиная неведомого мне водителя, так неудобно бросившего на последней своей стоянке бедный грузовик, с силой оттолкнулся ногами, и каким-то чудом уцепился пальцами за крышу. Слава всему сущему, удержался, не шлёпнулся вниз, на верную смерть! Подтянулся, перехватился поудобнее, закинул локоть, ногу, всего себя. Есть!
Вот только расслабляться не стал. Снова схватил «мурку» в руки и отбежал повыше, готовясь прийти купцам на помощь.
А помогать было уже некому. Во дворе началась резня. Никто из этих вьючных людей так и не успел как следует приготовиться к драке, когда твари ворвались на подворье. Волки их просто смели, мощными ударами грудью в прыжке сбивая с ног и вырывая гортань. Всё закончилось за несколько секунд, ну, может, десяток. Восемь матёрых волков на шестерых даже не успевших выстрелить — это равносильно библейскому избиению младенцев. Как танк против трёхколёсного велосипедика.
Один из тварей неожиданно поднял голову и наши глаза встретились. Мне показалось, или он улыбнулся? Издевается?! Ярость затуманила разум, я приложил к плечу ружьё и открыл огонь.
Выстрел… серый клубок с визгом стал кататься по напитывающейся людской кровью земле. Ещё выстрел… ещё один завизжал, падая. Картечь — это хорошо! Та-а-а-к… Какой? Какой из них?.. Мельтешат, сволочи… Выстрел… мимо. Я до крови закусил губу от злости на самого себя. Спокойно, выдох… Выстрел… ага, получил, урод?! Снова прицелился… Ух ты мой хвостатый… вот тебе пряничек свинцовый от дяди Вити! Попал!
Снова выстрел — вместо него ничего, тишина. Понятно, патроны кончились. Не отрывая взгляда от разбегающихся в разные стороны хвостатых мишеней, отработанным движением сунул руку в поясной патронташ. Вот только рука не нашла ничего, в пустоту провалилась. Твою же мать… На поясе ничего не было! И сразу до меня дошло, почему так случилось.
Я же свой ремень с подсумками передал вместе со всей одеждой тому самому молчуну Диме, когда из Фоминска делал ноги! В спешке тогда переодевался, вот и упустил, а потом позабылось… Похлопал по всем карманам — пусто. Весь мой боезапас в сидоре остался, между весёленькой тканью и тушёнкой с кашей сейчас лежит на дороге. Что называется, приплыл…
Осмотр
— Зюзя!!! Со мной всё в порядке! Встречаемся завтра там, где кушали в последний раз.
Очень надеялся, что она послушается и вернётся к тому самому домику обходчика, подальше отсюда. За то, что нарвётся на людей не переживал, больше боялся, чтобы не бросилась меня спасать. Помочь она мне ничем не сможет, зато голову сложить — запросто.
Вроде бы всё. Я в изнеможении сел на нагретую солнцем крышу, выбрав место повыше у края, и положил рядом теперь уже бесполезное ружьё. И что делать? Патронов нет, твари вниз не пустят, вода во фляжке еле-еле на дне булькает. Наказание от судьбы мне такое вышло. И из Фоминска ушёл, и из схрона ушёл… и лимит удачи, видимо, закончился. Накатила апатия. Сам не заметил, как лёг на живот, подложил ладони под подбородок и уставился невидящими глазами на эту жуткую площадку с покойниками.
Из отрешённого состояния меня вывела тень, мелькнувшая на грани восприятия. Сконцентрировался — и точно, твари проверяли обстановку, короткими перебежками двигаясь вокруг здания, постоянно скрываясь в зарослях от возможного выстрела. Мне оставалось лишь горько усмехнуться. Зря прячетесь, нечем мне вас к вашим дохлым родственникам отправлять. Поняли это и волки. С каждой минутой они всё смелее и смелее в своих маневрах приближались к трупам, а потом вообще подошли в открытую. Догадались о моей беспомощности, разумники чёртовы.
Против ожидания, твари не стали сразу набивать желудки такой доступной человечиной, а пошли к своему тяжело раненому собрату. Постояли, словно совещаясь, потыкались мордами в шерсть изуродованной, находящейся на последнем издыхании твари. Дальнейшее меня поразило — один из волков с хрустом вцепился в подставленное самим подранком горло и вырвал его, тут же выплюнув на землю ошмётки шкуры, гортани и крови. Такое вот последнее милосердие…
Двое других, зубами прихватив уже покойного серого за холку и спину, оттянули труп куда-то в кусты. Затем вернулись и так же поступили с остальными своими двумя мертвецами. На подворье остались лежать только люди. Что же, молодцы, своих не бросают даже после смерти, в отличие от нас, двуногих.
А затем начался пир. Я не стал на это смотреть и перевернулся на спину, рассматривая лёгкие белые облачка, медленно проползающие по голубому, летнему небу. Не слышал и чавкающих звуков разрываемой плоти, хруста обгладываемых хрящей ушных раковин и носовых перегородок. Отключился я от этого мира, такая вот защитная реакция психики сработала.
Не знаю, сколько так пролежал. Вернул меня в реальность вой. Не дикий, первобытный, с таким удовольствием смакуемый авторами мистических книжках прошлого, а самый обычный, нудный, с каким-то подтявкиванием.