???????. Тайна золотого времени
Шрифт:
Лусия решила, что попросит прощения у капитана и завтра же покинет корабль. Роберт Льюис ждет невесту и было бы крайне неразумно не ответить на его чувства. К тому же… Предсказание Франчески должно сбыться наконец!..
На следующее утро Лусия встала, совершенно не чувствуя боли в ступне и лодыжке. Отек спал, но остался едва уловимый запах розового масла. И во всем теле была странная, непривычная легкость.
Было еще раннее утро, и тени блуждали по стенам каюты.
Лусия подошла к окну. Гроты Геркулеса скрывал молочный туман. Небо было скучно-сизым, а в водах отражалось волнение стихии…
«Ко всему прочему дождя не хватало», – тихо сказала Лусия, и на душе сразу стало тоскливо…
Она вышла на палубу. Было как-то непривычно, безлюдно-тихо на корабле. «Где все?» – подумала она, стараясь уловить
– Доброе утро, сеньорита, – услышала она, словно литое серебро, знакомый голос.
В двух шагах от нее стоял Дэвид Мирр. Серые воды океана отражались в его глазах. Спал ли он? Он был одет в бархатный жакет темно-синего цвета и белую шелковую рубашку; такого же цвета, что и жакет, были штаны. Черные, натертые до блеска сапоги, доходившие до середины колена, – такие были уже не в моде, – отметила про себя Лусия.
– Вы сегодня рано проснулись.
– Довольно прохладно, вам так не кажется? – сказала девушка, ежась от сырой погоды.
– Может быть… Я договорился со шкипером «Порт-Рояля». Капитана зовут Уильям Харрисон. Он с удовольствием примет вас на борт. Уже через день они выйдут в море, – сказал Дэвид, снимая и накидывая ей на плечи жакет. – Я дам вам все необходимое, чтобы во время пути вы ни в чем не нуждались.
Лусия ничего не ответила. Она вдыхала запах бархата, смолисто-сладковатый, густой, с глубокими нотками дыма, его запах, и наслаждалась тем теплом, которое исходило от его вещей.
– Странное сизое утро, не правда ли? – спросил он. – Но мы за всё должны благодарить Бога.
[19]Поскольку Дэвид читал стихи на арабском, то девушка ничего не поняла. Но слушала внимательно. Ее всегда поражала мелодичность арабской речи. Она слушала тембр, звук, голос и, несмотря на то, что не знала языка Корана, медленно какое-то упоительное блаженство и благодать стали наполнять всё ее маленькое женское существо.
19
(араб.)
Стихи из Корана:В знак ореола утреннего света,В знак все темнеющего крова ночи, —Тебя Господь твой не оставил,Тебя не разлюбил Владыка твой.И знай, что каждый будущий моментСчастливей для тебя, чем предыдущий…(Сура 93)
Есть поэтический перевод этой суры:И утренним светом, и сумраком ночи клянусьНапрасно ты думал, что Я от тебя отвернусь!Господь не покинул тебя, возродил для добра,И это прекрасней того, что имел ты вчера.Придет от Создателя все, чтобы счастлив ты был.Не Он ли тебя, увидав сиротой, приютил?Блуждал ты, а выведен Богом на праведный путьИ сделан богатым, и можешь от бед отдохнутьТак будь же душою высок, сироту приюти,В– Что это? – спросила она.
– Что?
– То, что вы сейчас читали.
– Ад-Духа.
– Что?
– Это Коран, мое дитя.
Лусия немного поморщилась. Собственное незнание было неприятно, тем более, она была почти уверена, что это стихи о любви. Арабы, она знала это, были искусны в создании любовной поэзии. А он снова назвал ее ребенком!
– Где все?
– На берегу. Морякам не часто приходится бывать на суше, и они при любой возможности бегут с корабля.
– А вы?
– Кто-то должен смотреть за судном.
Какое-то время они стояли молча.
– Простите меня. Я была не слишком хорошей и послушной гостьей… И мне бы хотелось поговорить с вами.
– Да, я слушаю.
Как будто два совершенно разных человека боролись в ней. Ее пугало и в то же время влекло все, что было связано с именем Дэвида Мирра. Она должна была как-то отблагодарить его…
– Нет, не здесь, в вашей каюте, – сказала Лусия, увидев, что моряки возвращаются на «»…
Когда дверь каюты захлопнулась, Лусия на какое-то мгновение осталась в полумраке. Капитан поспешно раскрыл окна.
– Я знаю, что не увижу вас больше…
Нервный ком в горле помешал Лусии сказать то, что уже жило в ее сердце и готово было вот-вот сорваться с языка.
– А мне кажется, я почти уверен, что увижу вас снова. Например, завтра…
– Вы еще смеетесь?! Я рада, что хоть изредка вы умеете смеяться… А мне почему-то не смешно.
Потом, помолчав, она глубоко вздохнула и продолжила:
– Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Я знаю, что только мешала вам все время. Простите за это… И большое спасибо за все, что вы сделали для меня… Я знаю, что, если бы не ваше прямое участие, я, наверное, нет, точно никогда бы не выбралась из этой чудовищной страны! Эти жуткие лица, эти бесчеловечные нравы… Простите, что говорю так… Я все время забываю, ведь вы тоже из Марокко… Но то, что случилось со мной и с моим отцом… Я даже не знаю, жив ли он… Может быть, он здесь, и я даже не знаю об этом…
– Здесь?!
– Да, здесь. Мне так хочется в это верить! Мы так близко от Испании… и в совершенейшей недосягаемости до нее… Увы, судьба часто преподносит нам уроки… Ведь если бы не эта проклятая лихорадка, вы бы доставили меня в Кадис, как и обещали. Не правда ли?
– Конечно… А что еще вы знаете?
– Я знаю, что вы – хороший человек, сэр Дэвид. Ведь если бы на вашем месте был кто-то другой, он сделал бы все возможное, чтобы я никогда не оказалась в Англии… Поверьте, я тоже кое-что знаю о жизни, слышала о ней… В лучшем случае меня сделали бы пленницей и держали бы до тех пор, пока мой дядя или кто-то еще не заплатил выкуп. И потом… у меня, к сожалению, в данный момент нет ничего, что могло бы… чем бы я могла отблагодарить вас за вашу доброту, заботу, внимание, но если бы я могла…
– Нет, мне не нужно от вас ничего, я говорил, – поспешно заверил ее капитан.
– И все же выслушайте меня, сэр Дэвид! Я знаю, что вы потратили много денег, времени и сил… А я не могу быть такой неблагодарной… Меня всегда учили ценить людей… Поверьте, если бы я была дома, я могла бы… могла… Как же мне поступить?.. Так сколько вы отдали за меня Саиду? Сто тысяч?!
– Вы действительно полагаете, что все измеряется деньгами?!
Но Лусия словно не слышала его.
– Позвольте мне взять бумагу и перо?
Капитан кивнул. Лусия подошла к столу и что-то быстро-быстро, круглым, красивым почерком стала писать.
– Если у вас появится когда-нибудь такая возможность, если вы будете в Испании, в Севилье когда-нибудь… Это письмо передайте моей кормилице Каталине. Она прочтет и сразу все поймет. Там я написала обо всем, и она скажет управляющему, и тот выдаст сумму, которую вы скажите… Но если вдруг я окажусь дома, если вдруг мое письмо вернется ко мне…
Голос Лусии заметно дрожал. Капитан стоял сзади, и она не видела, какими глазами он смотрел на нее. От его холодного взгляда не осталось и следа. Он накрыл ладонью ее маленькую, как у ребенка, руку. Лусия вздрогнула и затихла… Ее холодные пальцы какое-то время счастливо покоились под его большой горячей ладонью.