...Либо с мечтой о смерти
Шрифт:
— И что? — в волнении я остановился и подался к ней. — Майер обещал помочь? Интересно, каким способом?
— Мне самой безумно интересно! — На миг зубы ее блеснули в улыбке. Она отстранилась, заставив меня смутиться. — Пока не знаю. Майера ведь на острове сейчас нет. Жду не дождусь его прибытия. Но что вы застыли? На ходу говорится лучше.
— Вы уверены, что Майер это сможет? — Я не скрывал скепсиса.
— Не уверена. Но, если не сможет Майер, не сможет никто. Мой психотерапевт сказала, под большим секретом, что Майер не один год проводит такие опыты: по просьбе отдельных пациентов уничтожает их душу. Аннигилирует. Стирает из мироздания без следа, словно рисунок мелом на школьной доске.
По спине у меня пробежал
— Юдит, умоляю, скажите, что вы шутите. Нет?
Она промолчала.
— Уверен, вы не найдете здесь себе компании.
— В этом вы правы. Мне казалось, Хью такое решение вопроса окажется близко. Поговорила с ним, но он меня не поддержал, к сожалению.
— Здравый молодой человек, что отрадно. Несмотря на все закидоны.
— Нет. Сама идея у него не нашла возражений. Но он заявил, что не верит им: Маре-Майеру. Не верит никому из здешних вершителей судеб.
— И правильно делает. — Я еще раз попробовал ее переубедить. — Юдит, попытайтесь воспринимать свою жизнь как фильм. Вам достался жанр ужасов.
— Постмодернистский фильм ужасов, — уточнила она. — С изрядной примесью абсурда и жутким финалом.
— Финал вовсе не жуткий, если иметь в виду наш островок, — возразил я. — И это только сейчас. А потом…
— Потом будет мелодрама, или вестерн, или глупая комедия с Вуди Алленом? Бросьте, Норди. В прошлой нашей беседе вы пару раз упрекнули меня, что я выступаю в роли психолога. Отзеркаливаю этот упрек.
Никудышный из меня психолог. Да и могу ли я ее переубедить, если ощущаю Всевышнего как ненавидящую меня разрушительную силу? Если пропасть между «Бог существует» и «Бог есть любовь» для меня непреодолима? Но заткнуться в тряпочку и скорбно выкинуть белый флаг отчего-то не мог.
— Неужели вам не страшно? Аннигиляция… Полное и окончательное ничто.
Она взглянула на меня, словно увидев впервые. В прищуренных серых глазах читалось презрение.
— Страшно? Мне не страшно — мне странно. Странно, что вы и вам подобные — все, кто собрались здесь, надеетесь на какое-то лучшее воплощение, рай на земле, существование без боли и страха. Всё мироздание построено на боли и страхе, всё, а не только наш физический мир! Неужели вы этого не понимаете? А ведь показались мне поначалу тонким и умным человеком!
— Простите, что разочаровал. Но вправе ли вы с такой уверенностью и таким апломбом говорить обо всем мироздании?
— Да, вправе. Потому что все религии и все духовные учения лгут. Лгут из сострадания, из жалости к убогому человечеству, но ложь от этого не перестает быть ложью. Бесконечные муки ада и столь же бесконечные наслаждения рая — ложь явная, лезущая в глаза, которую не желают замечать лишь одурманенные своими догмами христиане, и то не все, а лишь самые мракобесные и оголтелые. Кармическая справедливость, бредни нео-индуизма и нью-эйдж — ложь скрытая. Стоит лишь немного подумать — самостоятельно подумать, не опираясь на авторитеты и догмы, как станет ясно, что закон кармы не работает. Если бы он работал, наш мир с каждым поколением становился бы лучше и лучше. Ведь подлецы наказываются, рождаются в худших условиях, праведники же награждаются, наделяются в следующих воплощениях деньгами и властью. Но мир не становится лучше, напротив. Он все больше растлевается и гниет.
— Пожалуй, в этом вы правы, — согласился я. — Тоже об этом задумывался. Законы кармы, разумеется, работают не в лоб.
— Я ненавижу всё мироздание, от и до, от фундамента и до высот! В моей жизни чересчур много плохого и мерзкого, перебор, излишек — а я ведь не была в прошлом ни Мессалиной, ни Лукрецией Борджиа. За что так сурово наказывать? В чем эта обещанная высшая справедливость?.. Но, будь у меня самая благополучная, самая слащаво-розовая судьба — с мужем-бизнесменом, уютным коттеджем с садиком и бассейном, тремя смеющимися малышами, я ненавидела бы мироздание с его законами не меньше. Если у меня все прекрасно и сладко, а у соседки попал под машину единственный ребенок, или сын-подросток умер от передозы, или мужу дали пожизненное за преступление, которого он не совершал — что мне в моем благополучии?! В целом мир остается мерзким и жестоким. Мир, где органы любви соседствуют напрямую с органами выделения, недвусмысленно символизируя, что любовь есть грязь. Где трижды в день организм поглощает в себя красивое и аппетитное, а извергает зловонное, в чем тоже можно увидеть глубокий символ. Где уродливы новорожденные и отвратительны старики. Я ненавижу этот мир! Я не хочу быть в нем никем, даже бабочкой, даже камнем!..
Голос ее звенел, глаза и щеки горели. Юдит разволновалась еще больше, чем в прошлый раз, когда призывала меня наблюдать за плясками с вершины горы. Я и не подозревал в этой тихоне такой вулкан страстей и столь взрослый, горький и презрительный ум.
— Знаете, Юдит, когда-то давно я вычитал у одного эзотерика-астролога такую фразу: «Когда ко мне приходит человек с очень пораженным гороскопом и спрашивает: отчего? За что? — я отвечаю: ваша душа вам доверяет и потому взяла на себя очень большие задачи». Насколько эта фраза легче ложится на душу, чем жестокое теософское объяснение: плохая судьба? Сам виноват — в прошлой жизни был подонком. Насколько больше она объясняет, чем туманное и алогичное христианское: чем сильнее тебя возлюбил Господь, тем сильнее испытывает. Она дает надежду.
— Моя душа мне доверяет?! — Юдит яростно сверкнула глазами. — О, спасибо ей, большое спасибо моей душе за доверие! Я бы еще поверила в это очередное сладенькое утешение, если б моя душа подбрасывала мне любовные трагедии, разрывы с друзьями, болезни… да что угодно, что мучает, но не унижает. Но мутноглазых зверей-насильников, что подстерегают ночью, как голодные вонючие вампиры? (Если вам интересно, Норди, меня насиловали дважды, и во второй раз тварей было трое.) Но собственного отца, который в детстве загубил мою психику, а в зрелом возрасте дважды пытался убить? Не понарошку, не испугать, а убить. В первый раз, он принялся душить меня, оттого что я без спросу взялась переклеивать обои на кухне, а он мучился тяжким похмельем. Я едва вырвалась и убежала ночевать к подруге. Во второй ударил молотком по голове, в качестве аргумента в споре, и меня выхаживали две недели в больнице. А знаете, Норди, как прореагировала моя мать?
Они требовательно уставилась мне в глаза, ожидая ответа.
— Попробую догадаться… Поссорилась с ним? Заговорила о разводе?
Юдит саркастически расхохоталась.
— Если бы!.. Ни в первый, ни во второй раз ее не было дома. Когда я рассказала о попытке задушить, была громогласна названа лгуньей. Следы на шее объявили несдержанностью моего любовника (которого на тот момент просто не было). Второй эпизод был связан с больницей и вызовом полиции, и объявить его моей выдумкой оказалось трудновато. И знаете, что она сказала врачам, а потом следователю? Я сама, злобная бесстыжая тварь, довела измученного нервного пожилого человека до удара. Сама вложила ему в ладонь молоток и подставила голову! Это вам как?.. Это всё — признаки безмерного доверия моей души? Да будь она проклята, моя душа, в таком случае, как прокляты все на свете садисты и изуверы!
— Юдит, пожалуйста…
— Мы все здесь жертвы! Мы — рестораны, бары, забегаловки, закусочные для бесов. О, как он был показателен, тот внушенный трип, помните? Вас грызли черти, Джекоба дикие звери, а Ница пили насекомые. Милая картинка, пир темных духов!.. Ни для кого нет гарантий: сегодняшний жизнелюб и весельчак завтра попадет под машину или заразится СПИДом, а если он спокойно испустит дух на одре в девяносто лет, не факт, что в следующий раз не родится помойной крысой. Законы кармы не действуют в лоб, вы сами сказали. Мы все изначально прокляты и извергнуты из высших уст, реально или потенциально. Мы все — жратва!