04-Версии истории (Сборник)
Шрифт:
Оракул говорил, ни на йоту не двигаясь, только губы чуть шевелились, доказывая, что вопрос «Кажется?» имеет отрицательный ответ и процесс «говорения» таки наличествует.
Молчать не следовало.
— Да, — не нашел ничего лучшего Смотритель.
— Да… — неожиданно ворчливо скрипнул Оракул. — Все говорят «да», когда не знают, что сказать… Да… Вот ты зачем сказал «да»?
Оракул откинул свой высокий капюшон, потер ладонями лицо…
(светло-желтое печеное яблоко)…
медленно, опираясь на руки, сполз (именно так) с кресла-трона, встал, покачиваясь.
Смотритель малость опешил от такого его поведения: неужто так немощен?
— Я сказал «да», потому что… — Смотритель торопливо придумывал объяснение.
— Вот то-то и оно! Не можешь объяснить. Ты же не просто смертный, а Хранитель Времени, ты-то почему онемел?
— Я…
Смотритель всерьез не понимал, что с ним случилось. Не было такого никогда, не могло быть, мистика, бред, навязанная реальность.
— Я-а-а… — передразнил Оракул. — Не ожидал? Думал, что Оракул — фигура мистическая, осененная сиянием с небес?
— Да…
— Опять «да»! Ты другие слова знаешь?
— Да… — Смотритель как-то вдруг пришел в себя. Или обрел себя. И уже малость развлекался. Самую малость. — Знаю, конечно, знаю другие слова. Много слов знаю, быть может и лишних. Но я действительно удивился: не ожидал…
— Не ожидал, что Оракул — обыкновенный человек, у которого есть глаза, уши, руки-ноги… трясущиеся, к сожалению, руки, да и ноги ходят плоховато… это удивило?
— Простите… — Смотритель понятия не имел, как обращаться к Оракулу, кем величать, поэтому обошелся без величания. — Игнорировать вопросы мне запретили, но я бы хотел сейчас нарушить этот запрет.
— Понимаю тебя. Нарушай. Да и спрашивай, что хочешь. На что смогу — отвечу. — Оракул, похоже, устал. Так же трудно, как слезал, опять взобрался на трон. — Я все про тебя знаю, хоть ты и таинственное существо. Откуда взялся — не известно. Какого роду-племени — тоже. Головой ударился — знаю. Из Хранителей Времени самый сильный — тоже знаю. Потому-то и позвал тебя. Хотел своим людям сказать, чтобы тебя нашли и привели, а ты сам явился.
— Зачем я вам?
— А зачем ты шел за нами? Зачем хотел встретиться?
— Да, пожалуй, интерес у нас обоюдный, — согласился Смотритель. — А почему вы решили, что я хотел встретиться с вами?
— Потому что все хотят. И очень немногие готовы без оружия и без маленькой сильной армии разгуливать по местности, кишмя кишащей орками. А ты — не просто гулял, ты очень целенаправленно шел. Я заметил тебя, когда ты еще прятался в улицах города.
Заметил? Сквозь плотную ткань капюшона? Он же головы даже не повернул…
— После удара паровиком я был как младенец: мир с нуля узнавал. Про Оракула узнал — так интересно стало. Спросил у Ноя… это горожанин, я пока живу у него… можно ли встретиться, а он страшные глаза сделал: невозможно, сказал.
— Верно сказал. Невозможно — если по собственному желанию. Но если Оракул захочет, тогда не встретиться не получится.
Смотритель был внутренне рад: желания у обоих совпали, приличия соблюдены, достоинство не пострадало, интерес — в процессе удовлетворения. То есть процесс начался.
— Не будем терять Времени. — Оракул вновь посерьезнел.
Слово «Время», четко услышал Смотритель, он произнес с прописной буквы. Как принято здесь. — С чем пришел?
— С вопросом пришел, хоть и запрещено это. Вопрос такой: я чувствую сильное изменение во Времени. Очень сильное. Сегодня на площади услышал косвенное подтверждение своих ощущений. Ты знаешь, Оракул, — рискнул обратиться по… званию? по должности?.. — что я могу только ощущать изменения, но не умею объяснить их суть и причины. — Поправился: — Не всегда могу… Что происходит? Что должно произойти?.. Могу ли я знать и можешь ли ты объяснить это?
Он же — Хранитель. Он и говорит с Оракулом, как Хранитель. А как иначе?..
Оракул беззвучно пошевелил тонкими губами — как пожевал их, сказал:
— Я бы мог прогнать тебя, но ты мне пока интересен. Придется ответить. Видишь ли, Хранитель… Гай, так тебя зовут?.. видишь ли, Гай, я чувствую… нет, это твое умение — чувствовать!.. я знаю, что ты лучший из Хранителей, поэтому можешь помочь мне прояснить тайное.
— Я?.. Как? Я не ведаю тайного. Я пришел узнать о нем у тебя…
Оракул молчал. Долго. Складывалось впечатление, что он не спешит отвечать, не спешит говорить, а думает над тем, что сказать человеку…
(пусть особому, Хранителю, человеку чувствующему, но все же человеку)…
о себе. Да, сказать о себе! Потому что Оракул для всех в этом мире — не совсем человек…
(так уж случилось, что Смотритель узнал иное, но и у него не все сомнения рассеялись: да, человек, да, очень старый, фактически — древний, древнее всех в этом долгожительском мире, но ведь откуда-то, как-то он знает о нем, об этом мире Нечто, а знающий сильнее чувствующего)…
он существует где-то совсем рядом с богом. Или с Царем небесным — по здешней терминологии.
— Должен тебе рассказать кое-что. — Оракул наконец прервал молчание. — Тебе известно, что функция Оракула — передавать людям то, что хочет донести до них Царь Небесный?
— Мне известно это теперь, Оракул, и, уверен, что мне было известно это и прежде — до потери мною памяти.
— А кто такой Царь Небесный?
— Мне неведомо это, Оракул. Полагаю, он непознаваем по определению.
— По определению? Пожалуй. Я не познал… Не удивляйся, я ничего не ведаю о Царе. Представь себе — ничего! Моя работа только со стороны величава и необъяснима… Хотя нет, необъяснима — на самом деле. Нет объяснений. А величава…
Да она проста до скукоты: узнал — запомнил — сказал. Ничего более. Я не могу понять и уж тем более объяснить, кто мне сообщает слова Царя. Я даже не понимаю, как это происходит.
— Но ведь вы как-то общаетесь с Царем?
— Общаюсь? Допустим. Если этот процесс можно назвать общением. Пирамиду видел во дворе? С ее помощью и общаюсь. Выхожу, встаю вот сюда, — Оракул ткнул пальцем в макет пирамиды на столе, — внутрь захожу, под самую вершину, и…
Оракул опять замолчал, опять задумался. С чем сравнить его поведение? Так вращается в прозрачном держателе…