04.1912
Шрифт:
Лиззи прильнула щекой к грубой верёвке. Жар распространялся к плечам.
— Я… держусь! — прокричала она в пустоту.
— Отлично, — послышался удовлетворенный голос, — я вижу. А теперь отталкивайся.
Лиззи потерянно заскребла по канату ногтями.
— Как?
— Ногами, конечно же! — рассмеялся Джо. — Ты ведь уже лазала…
— Но я не помню, как!
Джо фыркнул, и в этом звуке ей отдалась эхом снисходительная, как над глупой младшей сестрой, насмешка.
— Отталкивайся ногами, — велел Джо, — как будто ты приседаешь, чтобы прыгнуть. И стремись туда — вниз, вниз. Представь, что ты прыгаешь наоборот!
Лиззи отчаянно напрягла руки и ноги. Мышцы отзывались тянущей горячей болью — отзвуком всего того, что она испытала, прежде чем Генри Уайльд снял её с каната. Джо был рядом, и это её успокаивало — казалось, тёплый плащ накрывает её, а чья-то невидимая рука поддерживает, не давая упасть.
— Во-от, ты всё делаешь правильно, — удовлетворённо произнёс он, — а теперь переставляй руки! Позволяй себе скользить! Просто верь канату, верь морю, и они тебя не предадут. Правда!
Лиззи снова глубоко задышала: сердце расшалилось в груди. Джо по-прежнему был рядом, и тёплый плащ не торопился сползать с неё, подставляя всем опасностям и ветрам открытого мира. Лиззи потёрлась щекой о канат, как о бок огромной доброй собаки.
«Я тебе верю», — подумала она, обращаясь к водам, что плескались под ней, к ветру, что кружил около неё. Она подумала об этом — и отдалась на милость каната.
— Отлично! — прокричал Джо сверху.
Что он добавил после, Лиззи не расслышала. Ветер загудел у неё в ушах. Казалось, что какой-то невидимый великан ухватил её за волосы и резко дёрнул вверх, а потом вниз. Воздух обжёг ей лицо, она поперхнулась холодом и закашлялась. Канат опасно раскачивался у неё в руках, словно безумец, поддавшийся пляске святого Витта. Лиззи даже не сразу осознала, что острая, непрекращающаяся огненная боль в руках — это боль от трения о канат. Её словно затянуло в безвременье. Она скользила вниз, сама не ощущая и не понимая того, а над головой у неё восторженно гикал радостный Джо.
— Да! Да! — кричал он. — Так держать, Лиззи! Молодец! Молодец! А теперь притормаживай… останавливайся… давай! Замедляйся!
Лиззи схватилась за канат крепче. Вне всяких сомнений, свежая розовая корочка кожи, затянувшая ссадины, была сорвана, и теперь ей казалось, что сотни мелких острых иголок противно тычутся в края ран.
— Я останавливаюсь! — крикнула она и сжала ноги.
Ветер затихал, боль лишь усиливалась. Эта боль пронзила всё её существо, и Лиззи закусила губу, чтобы не зареветь, как расстроенный младенец. Скольжение замедлялось: теперь она это чувствовала всем телом, прильнувшим к толстому канату. Вибрация его торжественно замирала.
— Молодец, — послышался удовлетворённый голос сверху. — Отлично прокатились. Может, теперь откроешь глаза?
Лиззи помотала головой и ещё крепче закусила губу.
— Ну давай, — продолжал увещевать её голос. — В этом нет ничего страшного.
Лиззи снова сурово помотала головой.
— Не буду, — буркнула она.
— Зачем тогда лазать, если не видишь всей красоты, а? — поддел её голос.
Он вдруг словно бы поплыл куда-то, удаляясь от неё и растворяясь в шорохе ветра, в мягком поскрипывании канатов. Ужас, как копьё, пронзил Лиззи, и она дёрнулась на канате.
— Стой! Куда ты?!
— Открой глаза, — теперь голос уже явно издевался. Звучал он не сверху, а справа от неё. — И увидишь.
Лиззи прижалась к канату ещё крепче.
— Я не могу, — доверительно сообщила она, — вдруг я упаду?
— И как же ты тогда собралась возвращаться на борт? — спокойно поинтересовался Джо. — Или стоит опять поднять шум и позвать мистера Уайльда? Не думаю, Лиззи, что ему это понравится. Тебя не высадят… но вот запереть в каюте до конца плаванья могут. И да, твоя сестра наверняка работу потеряет.
— Перестань мне угрожать! — вспылила Лиззи и аккуратно приоткрыла один глаз.
Стоило ей увидеть мягко поблескивающую гладь моря под своими ногами, как она тут же дрогнула и опять зажмурилась. Канат ненадёжно раскачивался, словно бы танцуя под слышную ему одному мелодию.
Джо безжалостно продолжал:
— Но ведь так оно и произойдёт. Мы сейчас напротив прогулочной палубы для третьего класса. Ты правда думаешь, что нас долго никто не заметит?
Лиззи отчаянно вцепилась в канат ногтями и взвыла:
— Хорошо! Ты победил! — а затем распахнула глаза.
В первые мгновения Лиззи не могла понять, где она и что происходит. Мир стал совершенно иным — чуждым. Она висела на толстом, но совсем не надёжном канате, под ногами у неё темнело спокойное море. Зеленовато-синюю гладь подсвечивали огни, озарявшие «Титаник». Казалось, что эта гладь дышит: она вздымалась и опускалась равномерно, спокойно, уверенно, и ждала — ждала первой же ошибки, первой же попытки пойти на бездумный риск, чтобы наброситься и навеки растворить в себе.
Лиззи медленно повернула голову. Мышцы шеи были как деревянные.
— Джо, — прошептала она, — пожалуйста, Джо, миленький, помоги мне…
Джо твёрдо стоял на палубе для третьего класса и критически поглядывал на неё. Руки его были сложены на груди, рукава закатаны до последних пределов приличия. Его глаза сумрачно блестели, а губы были плотно сжаты. И он совсем не собирался помогать.
— Джо, — слабым голосом повторила Лиззи, — пожалуйста… выручи…
— Нет, — сказал он, — не попробуешь слезть сама — в жизни не научишься. Давай, Лиззи, если что, я подхвачу.
Лиззи боязливо поглядела на море, плотоядно покачивающееся под ней.
— Разве? Ты сможешь меня вытянуть?
— Если ты вдруг сорвёшься, — подтвердил Джо, — в море ты не упадёшь. Тебе страшно пошевелиться, потому что ты не уверена в своих силах. Но послушай, слезть с каната гораздо проще, чем ползти по нему. Ты только и делала, что скатывалась, но и на это нужна сноровка. У тебя всё получится, Лиззи. Давай же!
Лиззи осторожно ослабила хватку. Стоило пальцам немного разжаться, как тяжесть, тянувшая её ниже, словно увеличилась многократно, и Лиззи с визгом вцепилась в канат снова.