05-Мой престол - Небо (Дилогия)
Шрифт:
— Я полагал, — перебил его Петр, — что два Мастера, остававшиеся в реальном времени в момент блокировки Биг-Брэйном тайм-капсул, по определению должны подчиняться Главному инспектору Службы. Прости, Сережа, но ты не потерялся в броске. Почему тогда ты здесь, в Киншасе, в стране Храм, а не в Довиле под началом Дэниса?
Ответил не Липман. Ответил Петру, опередив Липмана, Уве Онтонен. Усмехнулся — чуть-чуть, уголком рта. Он вообще редко смеялся, Мастер-один, он всегда был чересчур серьезен, на взгляд Петра, поэтому, может быть, именно Уве придумал и сформулировал Кодекс Мастеров — самый серьезный текст, что когда-либо читал Петр. Такой серьезный, что не принять его и не подчиниться ему не мог и самый веселый и легкомысленный из пятнадцати, если таковые среди них имелись. Петр, во всяком случае, о легкомысленных не слыхал.
Онтонен усмехнулся и заметил с легкой укоризной:
— С каких пор ты стал задавать вопросы, зная заранее ответы на них? Ремарка для непосвященных? Пожалуй… Отвечу тогда. Параграф седьмой Кодекса Мастеров гласит: «Мастер не имеет права использовать свои паранормальные способности против любого субъекта в реальном времени, если они могут принести оному субъекту — материальный или моральный»… Думаю, что в данном проекте мы с нашими рыцарскими принципами были бы помехой Дэниcy. Во всяком случае, он к нам не обращался с момента блокировки каналов времени. О его действиях мы впервые узнали от Мастера Иешуа.
— И поверили? — тоже усмехнулся Петр.
— И проверили. — Уве опять был серьезен.
— И послушались паранорма, который десятки, если не coтни, раз нарушал в реальном времени параграф седьмой! Я имею в видy Мессию, вы поняли…
— Он — не Мастер, Петр. Он не присягал на верность Кодексу. Мы не вправе осуждать его. А если попробовать бесстрастно оценить им сделанное, то я не вижу в его действиях никакого вреда ни для кого, ни материального, ни морального. Чего нельзя сказать о нашем коллеге… — И Уве в упор посмотрел на Анну Ветемаа, Мастера-пятнадцать, по-прежнему стоящую столбиком между Латыниным и Крузом.
Эти военно-полевые ребята, к слову, ни хрена не понимали в происходящем, но внимали ему с нескрываемым интересом. Еще бы: происходило нечто, выходящее за рамки не только обыденности, но и реальности. Даже не совсем реальной реальности, к которой все давно привыкли в стране Храм.
Правда, при этом Мари они пасли бдительно. Да она и не пыталась как-либо дергаться. Стояла смирно, слушала — этакая студентка перед синклитом профессоров: глазки Долу, ручки по швам, пятки вместе, ступни врозь. Сказано: стол-оиком. И опять — нулевой фон. Блок ей кто-то ставит — атомной омбой не разрушить! Или все же это она сама?..
Интересно, откуда она взялась — такая гениальная?.. И Петр решил спросить у более опытных и, не исключено, более мудрых.
— Интересно, откуда она взялась в Службе? Я только слышал о ее появлении… ну, то, что было в открытом досье… и узнал-то чуть ли не перед началом запуска проекта «Мессия».
Он машинально, походя отметил, что все Мастера молчат как в танке, только едят суровыми глазами студентку-глазки-долу, а право говорить отпущено только Мастеру-один. Может, это потому, что он — создатель Кодекса и ему поручено, если по Торе «творить суд и правду»?..
— Откуда она? — повторил вопрос Онтонен. Они говорили об Анне так, будто ее здесь не было, но она была, она внимательно, хотя и отстраненно, слушала диалог двух Мастеров, и не ощущалось, что он хоть как-то ее задевает, будто не о ней шла речь, а о какой-то посторонней, ничего для нее не значащей женщине. Ниоткуда. Обычная девочка из близкого к Довилю городка. Ле-Туке-Пари-Пляж, знаешь? Дэнис ее нашел или кто-то из людей Дэниса — неизвестно, но обнаружили в ней небольшую паранормальность, очень узко направленную: внутреннее чутье на грядущие события. Хорошее, впрочем, чутье, жить ей оно помогало изрядно: она профессионально играла, пока ее не отыскали, путешествовала по Европе. Рулетка, «black Jack», бридж… Короче, нашли, уговорили или купили — не суть, доставили в Довиль. Ты не прав, это было задолго до начала проекта «Мессия», года за три, пожалуй. Просто ее готовили к чему-то — загодя… Видишь, не зря готовили, пригодилась…
— Чутьем своим пригодилась?
Ответил Петру не Уве — Иешуа, остановив жестом руки уже открывшего было рот Мастера-один:
— Простите, Мастер, я отвечу Петру, все-таки это мой вызов и моя операция…
— И воля тоже ваша, Мессия, — слегка склонил голову Онтонен.
— «И небрегли о воле Всевышнего»… — странно и, на слух Петра, не к месту процитировал Иешуа, но тут же начал по делу: — Ты же знаешь, Кифа, что Дэнис готовил наш проект… — он сказал именно «наш», и это удивило и обрадовало Петра, — …давно, еще, пожалуй, до обнаружения меня в качестве отца семейства в Нацрате. А когда меня обнаружили и объявили проект «Мессия», Дэнис стал готовить Мари… — он по-прежнему называл ее привычным именем, — ценаправленно готовить. Он еще не очень-то понимал — для чего конкретно ее готовит. И лишь когда Йоханан стал одним из Апостолов, он исподволь повел тебя к тому, чтобы сохранить мне жизнь и так либо иначе переправить в реальное, как вы выражаетесь, время.
Будто там, в Иудее, оно нереальным было… Ну ладно, это — лирика. Короче, историю эту ты знаешь не хуже, а лучше меня. Может, только не догадываешься, что Дэнис тебя постоянно подводил к нужному для него решению, используя стороны твоего характера, который… как бы помягче… не слишком соответствовали вашей железной профессии, Мастер…
— Почему не догадываюсь? — спокойно, слишком спокойно спросил Петр. — Не только догадываюсь — знаю.
— Дэнис! — догадался или услышал Петра Иешуа. — Верно, он с тобой встречался… Тогда — проще. Короче. Он делает Мари Мастером-пятнадцать, она присягает на Кодексе в присутствии пятерых Мастеров… Кого, мастер Онтонен?
— Был я. Карл, Вик, Пьер и Джек, — перечислил Уве.
— И вы приняли ее в Мастера? — изумился Петр. — Вы же только что, Уве, сказали: небольшая паранормальность, хорошее чутье… Да таких в мире хоть одним местом ешь! При чем здесь Мастера?
— Мы приняли присягу Мастера, Петр, — сказал Уве, — очень сильного Мастера. Посильнее многих из нас…
— Каким образом рядовой паранорм становится большим Мастером? — не сдержался, заорал Петр. — Я что-то не припомню подобных фактов!..
— Сейчас припомнишь, — тихо и очень ласково произнес Иешуа. — Вспомни: Иершалаим, Песах, двенадцатилетний деревенский мальчик встречает богатого и доброго господина, потом — дом в Нижнем городе, еще двое взрослых незнакомцев, потом — провал в памяти и… Вспомнил?.. Конечно же вспомнил, ты и не забывал ни на секунду, ты щадил меня все эти долгие годы, Кифа, спасибо тебе, друг и учитель, только теперь мне не страшна никакая правда обо мне. Я есть я. Такой, какой есть… Так что Мари, Кифа, — это всего лишь очередная отличная продукция психо-матрицы. Как и я, Кифа, как и я…
«А если не Мастер? Если не совсем Мастер?»
«…буду руководить тебя, око Мое над тобою…»
«Я — машина самообучающаяся…»
Самое время для антракта.
ДЕЙСТВИЕ — 2
ЭПИЗОД — 10
КОНГО, КИНШАСА, 2160 год от Р.Х., месяц май
(Окончание)
Антракта не получилось. События не терпели остановки, гнали вперед по накатанной, а там уже маячил любимый беллетристами всех времен свет в конце туннеля. Правда, никто из беллетристов во все времена, лелея надежду вырваться сюжетом к свету, не задумывался о том, что именно ждет их героев на свету. Действовали по идиллическому библейскому принципу: «Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце». Правда, в другом библейском тексте измученный персонаж вопрошает: «На что дан страдальцу свет и жизнь огорченным душою?»…