№ 10 2007 г.
Шрифт:
— Все они мужчины. Все далеко не юноши, однако не подошли к такому рубежу, когда силы начинают уходить. И все хотели покинуть планету.
Я увидел еще один общий фактор:
— Каждый из них ниже среднего роста. Сравни с остальными.
Помощник подтвердил, что Савьен и Морвен были мельче остальных соискателей. Човери также оказался самым невысоким в своей группе.
— А что нам известно о внешности Эверна Чаза?
— Тоже ростом не отличается.
— Ага! Картина начинает складываться.
— И что она означает? — вопросил
Помощник мой находился рядом со мной в телесном облике, а не был рассеян по всей комнате в виде различных компонентов, и я ответил на неподходящий вопрос таким же взглядом, каким осадил бы собеседника-человека. Смысл его сводился к преждевременности любых утверждений о сути обнаруженной мною закономерности.
— Вот что тебе нужно сделать, — сказал я. — Незаметно накрой этот рекламный сайт «колпаком», который не помешает его нормальной работе, пока «Бродяга» не вернется и не повторит свое предложение. Но как только это будет сделано, твоя задача — обеспечить, чтобы его получил только я.
Гриннет моргнул.
— Готово, — сообщил он. — Думаешь, последует и четвертое предложение?
— Тот, кто заманивает маленьких мужчин и увозит их с планеты, согласится и на более крупного, если выбора не останется. Даже на человека со странным существом на плече.
Конечно, следовало бы изложить эту гипотезу Оску Риевору, чтобы тот оценил ее интуитивным проникновением, однако Оск погрузился в слишком глубокие размышления. Вместо этого я сказал помощнику:
— Закажи мне столик в «Ксантоулиане». Перед дальней дорогой следует хорошенько заправиться.
«Бродяга» оказался нарядным и ухоженным корабликом — корпус у него был выкрашен в яркий желтый цвет, а спонсоны и кормовые надстройки в столь же яркий синий. Он стоял на посадочной площадке в южной части космопорта возле терминала, предназначенного в основном для частных владельцев, чьи шлюпки проводили на стоянке больше времени, чем в космосе. Все корабли на соседних площадках стояли запертыми, и я никого не увидел, подходя к шизанульнику. Носовой люк у него был распахнут, и льющийся из него золотистый свет немного разгонял сумерки, в которых постепенно таяли силуэты теснящихся вокруг пустых кораблей.
Я уже связался с интегратором космопорта и выяснил, что «Бродяга» вернулся из полета по Спрею, его немедленно заправили и пополнили запасы провизии, а все портовые сборы оплатило агентство, которое улаживало подобные формальности для тысяч клиентов наподобие Эверна Чаза. Корабль был готов взлететь в любой момент.
Протоколы, описывающие правила для желающих попасть на борт космических кораблей, утверждены давным-давно. Владельцы имеют полное право применить жесткие меры к нарушителям границ частной собственности. Поэтому, поднявшись на три ступеньки складного трапа, я остановился перед люком и крикнул:
— Эй, на борту! Можно войти?
Я видел главный салон корабля с удобными креслами, общим столом и складным буфетом, демонстрирующим набор аппетитных закусок и напитков.
Эверна Чаза на борту не оказалось.
— Вы можете войти и подкрепиться, — произнес голос в воздухе. И все же я медлил.
— Где владелец? — осведомился я, все еще стоя на верхней ступеньке. — Мне нужно обсудить с ним покупку корабля.
— Вас ждали. Пожалуйста, входите. Овощная закуска перед мясным блюдом свежая, а вино хорошо подышало.
— Я разговариваю с интегратором корабля?
— Да. Прошу вас.
— Где владелец?
— Задерживается, но я уверен, что он ждал вас. Входите же.
— Секундочку.
Я спустился по лесенке и отошел на несколько шагов.
— Ну? — спросил я у сидящего на плече помощника.
— Никакого заряженного оружия, ни емкостей с парализующими веществами. Еда и напитки ядом не пахнут, но мне надо их проанализировать.
— А Эверн Чаз?
— Никаких признаков его пребывания на борту, хотя отсутствие его запаха можно объяснить и работой очистных систем корабля. Он может прятаться где-нибудь в каюте с толстыми стенами, не позволяющими мне услышать его дыхание.
Ну что ж, раз приглашают… Я сообщил полковнику Брустраму Варханни из Бюро расследований, что отправляюсь в космопорт и поднимусь на борт «Бродяги», а если не вернусь, то он может предполагать худшее. Полковник подергал себя за кончик длинного носа, взглянул на меня печальными глазами и осведомился, совпадают ли наши определения слова «худшее». Я счел этот вопрос риторическим.
Вернувшись, я снова нерешительно постоял у люка, но все же вошел. Интегратор корабля вновь предложил напитки и закуски, но я ответил, что подожду возвращения хозяина.
— Возможно, ожидание затянется, — сообщил интегратор и предложил мне сесть.
Я опустился в одно из комфортабельных кресел и при этом мысленно отметил, что запрошенная цена намного ниже реальной стоимости корабля.
— Владелец продает корабль, потому что он его не удовлетворяет? В ответе я уловил тот оттенок легкой невозмутимости, который указывал, что мои слова были восприняты как оскорбление, хотя ни один интегратор ни в коем случае не признается, что такое вообще возможно.
— Я и мой наниматель полностью едины во мнении о состоянии и работе «Бродяги», — сказал он и тут же поинтересовался: — Возможно, вечерний воздух слишком прохладен? Я закрою люк.
Входной люк закрылся. Секунду спустя я ощутил подошвами легкую вибрацию. Вопросительно взглянув на своего интегратора, я получил в ответ легкий подтверждающий кивок.
— Полагаю, мы только что взлетели, — сообщил я.
— Неужели?
— Именно так, и я предпочел бы вернуться на планету. Ответа я не услышал и повторил свое требование.
— Весьма сожалею, — ответил интегратор, — но я не могу выполнить вашу просьбу. Однако прошу вас, налейте себе выпить.