10 гениев политики
Шрифт:
Поводом для ее начала послужило решение президента послать подкрепление гарнизону форта Самтер, который был осажден южанами. 12 апреля конфедераты начали боевые действия. Численный перевес был на их стороне, и спустя двое суток гарнизон форта капитулировал. Флаг США, развевавшийся над фортом, был спущен, а вместо него поднят флаг конфедератов.
Через день после этого Линкольн объявил южные штаты находящимися в состоянии мятежа и созвал 75-тысячную армию для защиты конституции США. Началась Гражданская война.
На момент штурма южанами форта Самтер численность населения северных штатов составляла 22 миллиона человек, а населения южан — 9 миллионов, треть из которых составляли рабы. Экономическое превосходство также было на стороне северян. Поэтому южане видели основную военную задачу в том, чтобы максимально обезопасить свою территорию, не позволив северянам нарушить границы самопровозглашенной
По законам Америки, президент является главнокомандующим вооруженными силами, поэтому Линкольну пришлось взять на себя эту обязанность, выполнение которой занимало очень много времени и энергии. Он практически не имел опыта военной деятельности. Единственное соприкосновение с армией и войной произошло в его жизни во время непродолжительной службы в ранге капитана отряда «Черных соколов». Так что знакомиться с военным делом пришлось уже во время войны. Среди новых знаний и умений — способность оценивать стратегическое положение, вовремя предпринимать необходимые и решительные оперативные действия. В качестве первой меры Линкольн призвал штаты к мобилизации. Первые добровольцы состояли из 75 000 представителей северных штатов, чье население с чрезвычайно большим энтузиазмом откликнулось на события того периода. Их силами руководство собиралось подавить так называемый «мятеж», а по сути — Гражданскую войну. Вторую акцию Линкольн предпринял 19 апреля — он приказал произвести морскую блокаду южных штатов. Она была призвана парализовать Конфедерацию, которая всегда очень сильно зависела от морской торговли (вывоз хлопка, например), а тогда с нетерпением ожидала поставок военных грузов из Европы.
Первое крупное сражение произошло 21 июля 1861 года и вошло в историю как битва у реки Бул-Ран. Поначалу северяне брали верх. Им удался обходной маневр с переправой через реку, в результате которого они оказались в тылу левого фланга конфедератов. Но когда в Вашингтон уже было отправлено сообщение о победе, южане ввели в бой резервы. Основные силы северян были к тому времени сильно утомлены длительным боем и предшествовавшим ему марш-броском и не смогли оказать серьезного сопротивления. В итоге сражение едва не превратилось в разгром северян, которого они избежали лишь благодаря неопытности и усталости войск конфедератов.
Результаты этого сражения шокировали всю страну. Причем ужасало даже не то, что войска мятежников одержали победу, а количество жертв: потери только убитыми с обеих сторон превышали 800 человек! Казалось, что повод для гражданского конфликта не стоил того, чтобы ради него (фактически, из-за негров-рабов!) гибли полные сил молодые граждане. С обеих сторон раздались призывы прекратить войну и начать поиски компромисса. Однако разногласия к тому времени были неразрешимыми: Север, во главе с Линкольном, был готов согласиться лишь на отмену сецессии и ограничение рабства 36-й параллелью, лидеры южан требовали независимого рабовладельческого государства.
После сражения у Бул-Ран войска северян возглавил генерал Джордж Макклеллан. Ему удалось создать боеспособную армию, однако когда дело доходило до проведения наступательных операций, Макклеллан регулярно проявлял медлительность и нерешительность. Несмотря на то что в свое время Макклеллана называли «новым Наполеоном», его осторожно-выжидательная тактика вызвала ряд критических замечаний — тогда каждый считал себя знатоком военного дел, да и население хотело наконец увидеть хоть одну существенную победу. Положение усугубляло то, что Макклеллан принадлежал к партии демократов, естественно, вызывая скептические усмешки со стороны республиканцев.
На том этапе войны именно военные операции (и причем довольно успешные) играли главную роль для продвижения войны, для придачи ей позитивной оценки среди населения. Поэтому Линкольн находился в поиске политической концепции, способной связать понятия «война» и «общественные интересы», придав смысл борьбе между жителями одной страны. В этом отношении южные штаты и правительство Конфедерации находились в куда более лучшей ситуации — жители этих штатов боролись, прежде всего, за собственную независимость, за право сохранить привычный образ жизни — построенную на рабстве общественную систему, а также защиту исконных территорий южан. Мотивацией северных войск пока что был принцип, а не собственные интересы. Они боролись за принцип единства нации, и лишь во вторую очередь — за отмену рабовладельческого строя. В этой ситуации перспектива на успех появилась бы только в случае принятия населением некой общей политической идеи, обосновавшей и оправдавшей необходимость многочисленных жертв. При всем этом добавлялась еще одна, даже более сложная задача — новую консолидирующую идею должна была одобрить партия республиканцев. В ее состав входила очень разношерстая публика, от
Как-то незаметно, но достаточно быстро и эффективно Линкольну удалось достичь ряда компромиссов. Он наверняка понимал, что республиканская партия победит лишь при условии объединения, слаженности интересов и действий. Посредством ряда компромиссов он примирил враждующие группировки внутри партии. То, что в северных штатах Америки продолжался нормальный, повседневный политический процесс, — исключительно заслуга Линкольна. Ему удалось создать уникальную для мировой истории ситуацию — судьбу нации могли решать не только военные и государственная верхушка, но и простые граждане-избиратели. Скорее всего, причина этого кроется во внутренних убеждениях президента, в его политической школе, в глубокой вере в демократию, принципов которой он придерживался даже в военное время. Результат был налицо: двухпартийная система в северных штатах не потерпела никаких изменений, выжив в условиях войны. Она укрепляла тыл президента, так как все разногласия появлялись и решались на исключительно партийно-политическом уровне, не перерастая в междоусобную грызню, чего, кстати, нельзя было сказать о партии демократов.
В начале 1862 года северяне затеяли крупное наступление на позиции конфедератов. Армия генерала Улисса Гранта очистила от южан захваченный теми штат Кентукки и перевела боевые действия на территорию самопровозглашенной конфедерации — штат Теннеси. Вскоре северяне отпраздновали свой первый крупный военный успех, разгромив армию южан под командованием Джонстона и взяв вслед за этим крупнейший город Конфедерации Новый Орлеан. Но это наступление, осуществлявшееся с северо-запада, не было поддержано аналогичными успехами на Атлантическом побережье. Там наступление Потомакской армии северян, возглавляемой Макклелланом, не увенчалось успехом и более того, едва не закончилось катастрофой для правительственных войск. В определенный момент южане вполне могли захватить Вашингтон, столицу Соединенных Штатов Америки.
В это время Линкольн очень умело и своевременно раздавал военные посты ведущим демократам, например Бенджамину Батлеру из Массачусетса, Джону Логану из Иллинойса, Эдвину Стентону. Последний стал вторым военным министром Линкольна, приняв присягу в начале 1862 года. Ранее он руководил министерством юстиции в администрации демократа Бьюкенена. Новый министр поначалу очень остро критиковал президента, но со временем критика уступила место неподдельному восхищению. Постепенно члены демократической партии начали все теснее сотрудничать с республиканцами. Это случилось во многом благодаря идеологии Линкольна, который ссылался на принципы лояльности и на патриотизм во время войны. Демократов, ставших на сторону республиканцев, называли «военными демократами» — они вошли в коалицию с «Партией союза» (именно так назывались организованные республиканцы после 1862 года — по их словам, «из тактических соображений»). Среди них выделялись «Мирные демократы» — по-прежнему готовые пойти навстречу Югу, вступив с ним в переговоры, — и все ради мирного разрешения всех конфликтов. Эта группировка составляла большинство своей партии.
В принципе, президент имел практически безотказное, с юридической точки зрения, средство. Требовалось лишь на государственном уровне отменить заявление южных штатов о независимости, принудив их к возвращению в Союз. Но это, как не раз отмечал Линкольн, открыло бы путь к началу недвусмысленных переговоров по вопросу рабства. Президент отказывался от такого метода. Да, для него задачей первой важности было сохранить целостность нации, но неприязнь к южной общественно-политической системе давала о себе знать. 22 августа 1862 года, во время интервью для радикально-республиканского издательства «Нью-Йорк Трибюн», на вопрос, почему он медлит с освобождением рабов, Линкольн ответил: «Моей высшей целью в этой борьбе является сохранение союза, а не сохранение или уничтожение рабства. Если бы я смог спасти союз, не освободив ни одного-единственного раба, я бы сделал это, и если бы я мог спасти его, освободив всех рабов, я бы сделал это, и если бы мог спасти его, освободив одних рабов, а других не освободив, я бы сделал это. Что я предпринимаю в вопросе рабства и для цветной расы, я делаю потому, что верю, это поможет сохранить союз… Этим я объяснил здесь мое намерение, которое рассматриваю как официальный долг. И я не намерен изменять мое часто высказываемое личное желание, что все люди везде должны быть свободны».