10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
«Оранжевая революция» представляла собой непосредственную реакцию общества на незаконные попытки перераспределить власть, протест против манипулирования людьми и наглого использования административного ресурса. А российские политики придали выборам в Украине характер голосования «за» или «против» России. В результате поражение Януковича стало восприниматься как поражение российской власти и личная неудача Путина. Российских политиков напугал внезапный взрыв недовольства украинцев против коррупции, наглого манипулирования властью, фальсификации выборов. В Москве, похоже, искренне поверили в то, что
Начиная свое президентство, Владимир Путин хотел занять заметное место в кругу руководителей мировых держав. Ему льстила возможность быть с ними на равных. Через несколько лет его жизнеощущение изменилось. В очередном послании Федеральному собранию президент Путин раздраженно высказался относительно «товарища Волка», который делает, что хочет, имея в виду Соединенные Штаты…
Путин заговорил о «диктатуре в международных делах, упакованной в красивую обертку псевдодемократической фразеологии», об опасности «попыток перестроить созданную Богом многоликую и многообразную современную цивилизацию по казарменным принципам однополярного мира».
Находясь с визитом в Турции, еще жестче высказался о Западе – «добрые, но строгие дяди в пробковом шлеме» указывают, как жить:
– А если туземец будет возражать, то его накажут с помощью ракетно-бомбовой дубинки, как это было в Югославии.
Тогдашний Госсекретарь США Колин Пауэлл не принял упреков в попытке установить американское влияние на постсоветском пространстве:
– Мы не соревнуемся и не боремся за эти территории. Мы не принуждаем их выбирать между Востоком и Западом. Мы живем совсем в другом мире, в котором люди стремятся к свободе, демократии. Они хотят иметь возможность самостоятельно выбирать себе лидеров, партнеров и друзей.
Из его слов следовало, что Россия и Запад живут в разных мирах…
Групповой портрет с президентом
За восемь лет, что Владимир Путин находился в Кремле, абсолютное большинство политиков успевают надоесть избирателю. Недавние кумиры вызывают раздражение, претензии или даже насмешки. Самый хороший начальник с годами перестает нравиться. Счастливый роман российского общества с Путиным продолжался к всеобщему удовольствию.
Александр Солженицын отказался принять орден от Ельцина, но принял Государственную премию от Путина.
«Путину, – считал Солженицын, – досталась по наследству страна, разграбленная и сшибленная с ног, с деморализованным и обнищавшим большинством народа. И он принялся за возможное – заметим, постепенное, медленное – восстановление ее. Эти усилия не сразу были замечены и тем более оценены…»
Президентам тоже не просто даются годы у власти. Они вступают в должность полные планов, бодрые и веселые, а уходят пасмурные, разочарованные и не очень здоровые. Путин же после двух президентских сроков находился в лучшей физической форме, чем когда занялся большой политикой.
Он и раньше делал гимнастику, плавал в бассейне, ходил пешком, парился в бане. Но в последнее время серьезно занялся спортом и в свои годы отлично выглядит. Не благодаря искусству медицинских светил, не благодаря чудодейственным таблеткам, а потому что позаботился о себе сам. Хватило силы воли… Если бы отношения с Англией были бы получше, можно было бы сравнить экранный образ нашего президента с Джеймсом Бондом в исполнении британца Дэниела Крейга. Раньше на роль супершпиона выбирали очевидно фактурных актеров. Но эстетические предпочтения меняются. И явно есть нечто общее: отличная фигура, быстрая реакция, немногословность, ироничная усмешка.
Встречающиеся с ним иностранцы говорили, что видят раскованного и абсолютно уверенного в себе человека.
«Путин, несомненно, один из самых умных и культурных глав государств в новейшей истории России, – писал профессор Дмитрий Фурман. – Первый, после Ленина, знающий иностранный язык и ни разу не ошибившийся с ударением…
Путина очень многие любят. Некоторые его, естественно, ненавидят. Но он ни у кого не вызывает тех презрительных насмешек и ощущения стыда, которые раньше вызывали у бессильных подданных многие наши всесильные правители…»
Путин, заметил когда-то питерский писатель Борис Стругацкий, последняя надежда на то, что у нас все, наконец, «устаканится». Что зарплаты будут выдавать вовремя, и они будут большими. Что пенсии будут не ниже прожиточного уровня. Что воры будут сидеть в тюрьме. Что по улице вечером можно будет пройти, ничего не опасаясь. Что Россия возродится как великая держава…
В Путина поверили миллионы людей, которые сперва разуверились в коммунистах, потом в демократах, да и вообще во всех. Осталась последняя надежда – добрый царь. Добрый, сильный, властный и здравомыслящий. И вся эта надежда многие годы была сосредоточена на Путине…
Считается, что в России верховный правитель должен быть высоким, значительным и громогласным, с осанкой и повадками настоящего барина. Ельцин или Черномырдин казались самыми подходящими для такой роли. Внешне Путин не соответствовал этой роли. Но он проявил два очевидных таланта: он свой среди людей, принимающих решения, и одновременно умеет разговаривать с народом.
Не так просто определить взгляды Путина. Те, кто давно работает с ним, говорят, что он не из тех, кто раскрывается. Президент, конечно же, не коммунист. Сам говорит, что большевики в семнадцатом году украли «землю и свободу». Государственный аппарат занял командные высоты в нынешней российской экономике, но возвращение к прежней, советской жизни не состоялось. Путин на собственном опыте имел возможность оценить преимущества развитого капитализма.
– А правда, что вы однажды гонялись с палкой за крысами? – спросили президента американские журналисты.
– Да, было такое однажды, – подтвердил Путин. – И сделал для себя очень любопытный вывод: если крысу загнать в угол, она разворачивается и атакует, причем ведет себя очень агрессивно, преследует убегающего противника. Это, знаете, многому научило…
Возможно, поэтому в политике Путин осторожен. Он, кажется, не берется за решение неразрешимых проблем. Полагает, что менять надо только то, что необходимо. Его подход совпадает с мнением большинства. Множество проблем – в жилищно-коммунальном хозяйстве, в образовании, в здравоохранении – остаются нерешенными. Но не все в стране жаждут реформ. Скорее боятся их, опасаясь, что лекарство окажется хуже болезни.