100 дней плена
Шрифт:
Целую соленую влагу, стирая остатки руками. Прижимаю к груди, желая загладить неприятный момент, и обещаю вернуться к этому разговору, как только проблема отпадет. Она, молча, кивает в ответ…
И молчание продолжается. Молчит по пути в ресторан, где встречаюсь с Андреем, молчит за ужином и почти не притронулась к еде, молчит, когда прошу посидеть в кабинете, пока говорю с другом. Ушла в себя и молчит. Это молчание, сука, бесит! Но я изо всех сил терплю. Даже не закрываю на ключ, как хотел, просто оставляю под присмотром двоих телохранителей…
Никогда
— Эй, — Андрей машет перед лицом, заметив мое подавленное настроение. — Ты в порядке?
— Нет… да… не знаю… — откидываюсь на спинку дивана.
— Поделись. Если хочешь, конечно.
— Настя планирует работать…
— А ты, вероятно, против? — уточняет он, уж кто-кто, а друг знает меня лучше всех.
— Обещал подумать, — и не верю, что смогу дать свободу.
— Что такого? — искренне удивляется, не разделяю этого. — Пусть работает, к себе устрой.
— Звучит просто…
— Еще проще сделать, — заверяет.
Может, стоит прислушаться? Натворю глупостей — о чем пожалею.
— Хочет найти работу, не привлекая меня.
— Тебя бесит факт желания работать или то, что она без твоей протекции мечтает устроиться?
— И то, и другое…
— Не мое дело и советы раздавать не любитель, но лучше пойди на уступки, иначе… Впрочем, сам знаешь…
«Знаю, все знаю…» — не надо «капать на мозг» очевидными вещами.
— Давай, сменим тему? И уже, по сути, поговорим.
Андрей быстро изложил все новости, за что благодарен ему. Ведь мыслями далеко отсюда, рядом с Настей: где она не сердится, не обижается, не молчит, прижимаясь своими пухлыми теплыми губами к моим…
«Черт…» — кажется, медленно схожу с ума.
Потер усталые глаза и внимательно слушал.
Спокойнее не стало, но хоть что-то… Есть информация по людям, есть план, есть возможности — это главное. Скоро все решится, я перестану дергаться, психовать и тогда другими глазами взгляну на ситуацию…
Попрощавшись с другом, направился в кабинет.
Настя сидела в кресле. При виде меня резко встала. В ладони зажала телефон, крепко прижимая к себе, словно боится, что отберу и узнаю лишнего… Не собираюсь этого делать, просто протягиваю ей руку. Неуверенно принимает.
Идем в машину.
Возвращаемся в мою квартиру, где добавились датчики движения на время отсутствия и сигнализация, в которой раньше не нуждался. Все ценное сейчас со мной.
Смотрю на Настю. Она отвернулась к окну и бесцельно разглядывает что-то, пока едем. Затяжное молчание не проходит. Но я не злюсь больше. Внутри разливается приятное тепло от ощущения, что имею возможность проживать эти эмоции, которыми наградили меня чувства. Да, не совсем адекватен, но счастлив, как безумец. И не позволю зверю все испортить, придется договариваться с ним.
Подсаживаюсь к ней ближе, развернув к себе. Вина гложет, не стоило говорить всего…
— Прости, — упираюсь лбом в ее лоб, обняв лицо ладонями. — Я
— Правда? — спрашивает охрипшим голосом.
— Честно, приложу все усилия, постараюсь… Ты нужна мне.
— А если попрошу кое-что, сможешь пообещать выполнить это?
— Насть? — отстраняюсь, заглядывая в глаза, в которых отражается непоколебимая уверенность. — Твои слова настораживают…
— Так да или нет?
— Да. Сделаю, как скажешь.
Соглашаюсь, хотя ощущение подкрадывается мерзкое от невысказанной просьбы. В горле застревает комок… Хочу взять свои слова обратно.
Но…
— Только пойми правильно, не злись и не кричи… — говорит она. — Как только разберешься со всеми недоброжелателями, отпусти меня.
Нервно сглатываю. Отпускаю ее лицо, сжимая руки в кулаки. Терплю, чтобы не сорваться. И водитель косится на нас. Надоело быть клоуном…
— Что это значит? — спрашиваю на всякий случай. Понять правильно? Куда ж яснее.
«И пусть не надеется. Не отпущу» — добавляю про себя.
— Это значит: нужно побыть одной, — ее голос дрожит от слез. И это болью отзывается во мне. — Наладить жизнь самостоятельно, — продолжает. — Если на тот период еще буду нужна, готова попробовать снова… Я задыхаюсь…
Прикрываю глаза, шумно втягивая воздух и собираясь с мыслями.
— Насть… Что за чушь ты несешь?
— Матвей… — она садится сверху на меня, руки сами собой тянутся к ней. — Посмотри, — берет мое лицо. — Я люблю тебя! Слышишь?! Люблю…
— Ты хочешь уйти…
— Не уйти… Просто дай мне это время. Много не прошу. И мы сможем видеться. Встречаться…
«Просто… Все просто… Где взять сил подписаться на это?» — зверь бунтует и воет.
— Володь, тормози, — обращаюсь к водителю. — Паркуй тачку и выходи. Подожди снаружи. Можешь прогуляться. Я позову.
Он делает, как говорю. И хорошо, что стекла тонированные…
Настя вопросительно смотрит, хотя по глазам вижу — поняла, что задумал, о чем мечтаю сейчас, не в состоянии терпеть ни минуты. Не позволяю отстраниться и целую, сминая губы в жестком напоре. Из ее рта вырывается сдавленный стон, от того насколько сильно сжимаю ребра, но не просит остановиться, страстно отвечая и расстегивая ширинку моих брюк. Я же просто рву тонкую ткань трусиков. И проникаю в нее с победным возгласом, яростно вбиваясь в податливое тело. На самом деле, проиграл… давно… окончательно и бесповоротно…
«Ты меня убиваешь, Настя…»
Глава 13. Тревога! Уровень красный.
Настя
Поглотившее нас безумие существует своей жизнью… Вырывается, когда ему угодно, постоянно доказывая обоим, что созданы друг для друга — одно целое, половинки которого будут притягиваться, даже если весь мир против. Это не изменить, сколько бы испытаний не выпало — хоть сотня, хоть тысяча… Мы справимся… И наши чувства не умрут…