100 великих авиакатастроф
Шрифт:
Но если бы все зависело только от летчиков… Тот Ан-32 был одним из самолетов ныне уже несуществующей авиакомпании «Московские авиалинии», базировавшихся в Найроби. Пилоты, надо отдать им должное, профессионалы высокого класса. Но, загнанные в угол безденежьем на родине, они готовы были на все, — даже, по словам одного из них, подписывать контракты «втемную» — текст прикрывался листом бумаги. Так что летели туда и тогда, куда и когда прикажут менеджеры, с любым грузом, в любое время дня и ночи. В результате происходили серьезные аварии и возникали международные скандалы, когда следствие сворачивалось даже по указанию самого Генерального секретаря
Стоит заметить, что российские (а раньше советские) самолеты и экипажи тяжело переносят специфические африканские условия (жару, экономические и организационные трудности). Вспомним хотя бы 1986 год, когда в Мозамбике разбилось сразу два советских самолета — Ан-26 и Ту-134. В последнем погиб президент этой страны Самора Машел. Тогда все верили, что гибель Ту-134 — это происки южноафриканских спецслужб. Кому мешал российский самолет в Заире? Может быть, конкурентам одного африканского коммерсанта, — принадлежавший ему груз был на борту самолета «Московских авиалиний»?
Хорошо еще, что российским летчикам удалось сбежать с места происшествия. А то не миновать бы им африканского самосуда и традиционного «ожерелья» — горящей на шее автомобильной покрышки.
По горячим следам события российским дипломатам удалось добиться вывоза на родину основной части экипажа самолета. Однако два пилота — Николай Казарин и Андрей Гуськов — предстали в Киншасе перед судом, который — после пятимесячного разбирательства — обвинил их в убийстве. Положение осложнялось тем, что у России и Заира нет соответствующих межправительственных соглашений.
Срок дали российским летчикам не такой уж большой. Всего два года за то, что они стали причиной трагедии в Заире.
Два года африканской тюрьмы — много это или мало? Родственники погибших после оглашения вердикта 6 августа бурно выражали недовольство мягкостью приговора.
Для белого человека это почти смертный приговор. И не потому, что от тюремной баланды протягивают ноги даже привычные к скудной пище африканцы. Камеры переполнены не только заключенными, но и полчищами крыс, вшей и тараканов. К тому же запросто можно подхватить менингит, холеру, туберкулез или что-нибудь, еще с местным колоритом, не говоря уж о СПИДе. К этому надо добавить черный расизм, а он не лучше белого…
В связи с этим вспоминается трагикомический случай: отданный под суд в Кении американский контрабандист наркотиков Майкл Картер здорово позабавил всех находившихся в зале, когда стал слезно умолять судей выдать его властям США. А там его ожидал несравненно более суровый приговор. Два штата — Вашингтон и Калифорния — добивались выдачи контрабандиста. Причина неожиданного всплеска тоски по родине проста: в ходе следствия, по словам Майкла, он делил небольшую камеру со 120 африканцами. Да и тюрьмы в Африке своеобразные — одна, например, разместилась посередине озера, кишащего голодными крокодилами.
Российские дипломаты сделали все возможное, чтобы вернуть пилотов в правовое поле России.
Самолет «Боинг-747» взорвался над Атлантикой
17 июля 1996 года после взлета из нью-йоркского аэропорта имени Дж. Кеннеди взорвался в воздухе и рухнул в Атлантический океан пассажирский самолет «Боинг-747-131». Погибли 249 человек.
Страшная трагедия, разыгравшаяся в вечернем небе Америки, останется и истории как одна из крупнейших воздушных катастроф. Принадлежавший
Несмотря на поздний час о трагедии сразу сообщили руководству страны. Около полуночи официальный представитель Белого дома от имени президента Клинтона выразил соболезнования всем пострадавшим. Не прошло и часа со времени катастрофы, как телекомпания Си-Эн-Эн начала вести прямой репортаж с места события.
По словам очевидцев, находившихся на острове Лонг-Айленд, над которым пролегала трасса рокового рейса, через полчаса после вылета «Боинга» из международного аэропорта имени Дж. Кеннеди они увидели сначала небольшую вспышку, а затем падающий в воду огненный шар и услышали несколько сильных взрывов. Можно только поражаться, как быстро люди, случайно оказавшиеся рядом, бросились на помощь. К моменту, когда подоспели катера береговой охраны, на месте трагедии находилось несколько десятков лодок и катеров местных жителей.
Но спасать было уже некого — пассажиры и члены экипажа погибли. На гладкой поверхности океана — огромное пылающее пятно горящего авиационного топлива. А вокруг, покачиваясь, плавали трупы, фотографии, документы, бумажники, кроссовки, блокноты, спасательные жилеты, письма, обрывки одежды и тлеющие обломки самолета. Над всем этим стоял какой-то странный тяжелый запах.
Час за часом катера, лодки, самолеты, вертолеты и корабли береговой охраны США вновь и вновь прочесывали район падения «Боинга». На берег доставляли извлеченные из воды обломки, личные вещи погибших. Удалось обнаружить останки 140 человек.
Одновременно поступали сведения о тех, кто летел рейсом номер 800. Управлял погибшим «Боингом» очень опытный экипаж: командир корабля Стив Снайдер и второй пилот Ральф Кеворкян работали в компании с 1964 и 1965 годов соответственно, ветераны полетов на «Боингах» этого типа. В кабине экипажа находились также два бортинженера — Ричард Кэмпбелл (в компании с 1966 года) и Оливер Кирк, пришедший в TWA четыре месяца назад. Пассажиров в салоне обслуживала бригада из 14 человек. Кроме того, на борту авиалайнера летел сменный экипаж в составе 3 пилотов и 14 стюардов и стюардесс. Они следовали в качестве пассажиров, чтобы сменить в Париже уставший экипаж. А вот полный список пассажиров компания сообщила только через 16 часов, что вызвало взрыв общественного негодования.
Соболезнования родственникам и друзьям жертв катастрофы выразили губернатор штата Нью-Йорк Джордж Патаки и мэр города Нью-Йорк Рудольф Джулиани. Они провели бессонную ночь и в числе первых посетили расположенный около аэропорта имени Дж. Кеннеди отель, который отвели для ожидающих известий родственников и близких тех, кто вылетел из Нью-Йорка рейсом, оборвавшимся над океаном.
Даже вездесущие репортеры не могли туда попасть. В самом отеле постоянно работало большое число медиков и специалистов-психологов, готовых оказать необходимую помощь делом и словом. Здесь царила удивительная атмосфера, когда люди, объединенные общим горем, сами, едва сдерживая рыдания, находили слова поддержки, чтобы помочь тем, у кого уже не осталось сил.