100 великих экспедиций
Шрифт:
От Пенжины отряд Атласова шел две недели на оленях по западному берегу Камчатки, затем пересек полуостров до берега Тихого океана. Местные коряки никогда не видели русских. Атласов призвал их в русское подданство «ласкою и приветом», не забыв взять ясак лисицами (их было немало близ становищ коряков).
Атласов разделил отряд на две группы, из которых одна под началом Луки Морозко пошла вдоль восточного берега Камчатки на юг, а сам Атласов перешел на западный берег. Вскоре на реке Палане, впадающей в Охотское море, в отряде Атласова группа юкагиров изменнически набросилась на казаков, трех убили, 15 ранили (в том числе
К ним Атласов направил верного юкагира. Ему удалось перейти через Камчатку и выполнить поручение. После того как оба отряда воссоединились, вновь двинулись на юг.
О камчадалах Атласов сообщал: «Одежду носят соболью и лисью и оленью, а пушат то платье собаками. А юрты у них зимние земляные, а летние на столбах вышиною от земли сажени на три, намощено досками и покрыто еловым корьем, а ходят в те юрты по лестницам. И юрты поблизку а в одном месте юрт ста по два и по три и по четыре. А питаются рыбою и зверем; а едят рыбу сырую, мерзлую… А ружье у них – луки усовые китовые, стрелы каменные и костяные, а железа у них не водится».
В долине реки Камчатки русские встретили четыре укрепленных поселения местных жителей, которые обрадовались приходу русских и охотно заплатили ясак. Они просили защитить их от сородичей с низовьев Камчатки и морского побережья, которые время от времени их грабили, а сопротивлявшихся убивали.
Вместе с камчадалами русский отряд отправился вниз по реке. Через три дня они подошли к селению, жители которого устраивали набеги. Там было более 400 юрт. Атласов предложил им платить ясак, но те отказались. «И он де Володимер, со служилыми людьми их, камчадалов, громили и небольших людей побили и посады их выжгли».
Атласов дал первое описание камчатских вулканов: «А от устья идти вверх по Камчатке реке неделю есть гора подобна хлебному скирду, велика гораздо и высока, а другая близ ее ж – подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет очью искры и зарево. А сказывают камчадалы: буде человек взойдет до половины той горы и там слышит великий шум и гром, что человеку терпеть невозможно».
Когда Атласов вернулся с низовьев реки, то не нашел своих оленей: их угнали кочевые коряки. Он отправился за ними в погоню, догнал у «Пенжинского моря» и после сражения отбил оленей. Затем отряд прошел до южной оконечности полуострова.
За 5 лет похода Атласов с отрядом прошел около 11 тысяч километров. Он неплохо изучил Камчатку, дав описание ее природы и населения; первым сообщил о северных Курильских островах и о Японии. Вот одно из таких описаний:
«А зима в Камчатской земле тепла против московского, а снеги бывают небольшие… А солнце на Камчатке бывает в день долго, против Якуцкого блиско вдвое…
А в Камчатской и в Курильской земле ягоды – брусница, черемха, жимолость – величиною меныпи изюму и сладка против изюму… Да ягоды ж растут на траве от земли в четверть, а величиною та иного меньше курячья яйца, видом созрелая зелена, а вкусом что малина, а семена в ней маленькие, что в малине… А на деревьях никакова овоща не видал…
А деревья ростут кедры малые, величиною против мозжевельнику, а орехи на них есть. А березнику, лиственничнику, ельнику на Камчатской стороне много, а на Пенжинской стороне по рекам березняк да осинник…
А в Камчадальской
Как видно из этих записей, русский человек вполне рассудительно и уважительно отзывается о местных жителях, не проявляя расовой или культурной, даже религиозной неприязни.
…Примерно в то же время, когда русские продвигались «встречь солнцу», осваивая Сибирь, западные европейцы завоевывали Америку в противоположном направлении, на запад. Пришельцы уничтожили два крупных местных государства с древней историей и высокой культурой. Природа новых территорий и культура местного населения были им чужды.
Возможно, именно поэтому заморские владения западноевропейских стран со временем и вполне естественно (хотя и не без борьбы) обретали самостоятельность. А Сибирь для русских сразу же стала родной землей, естественным продолжением – за Урал (за Камень) – Руси. Ведь существует на планете единый величайший континент – Евразия. Появилась и великая держава Евразийская. Адля нее стала необходима современная – по тем временам – наука и техника.
.. Легко ли было русским отрядам двигаться в неведомое, преодолевая вековую тайгу, горные перевалы, бурные сибирские реки, вязкие топи и даже таких «кровных врагов», как мошка и комары? Пришлось пересечь крупнейший континент планеты и район полюса холода Северного полушария. Отряд Стадухина, например, прошел от Ледовитого океана до Тихого, пересекая чукотские низменности и горы. Такое предприятие и в наши дни не назовешь простым.
О трудностях подвига землепроходцев можно судить по их потерям. В экспедиции Пояркова на Амур уцелело лишь около трети состава, из отряда Атласова вернулась после похода на Камчатку четвертая часть; из спутников Дежнёва и Попова, обогнувших по морю Чукотский полуостров, остался в живых примерно один из девяти человек. А сколько отрядов сгинуло без следа в студеных морях, на свирепых порожистых реках, в болотных сибирских глухоманях!
С полным основанием мужественный норвежский полярный исследователь Фритьоф Нансен писал: «Еще в XVII и XVIII столетиях русские совершали самые далекие путешествия на санях и нанесли на карты сибирские берега от границ Европы до Берингова пролива. Да и ездили они не только вдоль берегов, но и переходили по плавучему морскому льду до Новосибирских островов и даже еще севернее. Едва ли где-либо пришлось путешественникам претерпевать столько лишений и выказывать такую выносливость, как во время этих поездок».
Землепроходцам от царя и воевод давался наказ обходиться с местными жителями добром, а ясак собирать «ласкою и приветом, а не жесточью». Но стычки, порой кровавые, были неизбежны. И все-таки русские люди вторгались все дальше в глубь Сибири, открывая неведомые реки и озера, моря и проливы. Видится в этих деяниях удаль поистине молодецкая!
Немало зарубежных географов писали о Сибири как месте ссылок, каторги. Да и среди русских писателей, в народе упоминался этот край в том же смысле. Но Сибирь явилась той неведомой землей, где мощная дремучая суровая и прекрасная природа предоставляла вольнолюбивой русской душе «разгуляться на воле».