100 великих экспедиций

Баландин Рудольф Константинович

Чем же привлекала Сахара путешественников? Почти все эти люди в чем-то резко отличались от подавляющего большинства европейцев. Никто из них не был профессиональным ученым (хотя некоторые со временем становились ими). Да и любознательными туристами их не назовешь: слишком трудными и опасными были их предприятия.

Возможно, кого-то из них прельщала слава первооткрывателя; кому-то хотелось получить награду, обещанную за определенный маршрут. Не исключено, что у кого-то была надежда найти путь к золотым рудникам, из которых через Сахару издавна привозили драгоценный металл. В любом случае риск был слишком велик, а материальная или моральная награда проблематична.

И все-таки находились

чудаки, уходящие с торговыми караванами в глубь Сахары. Одним из них был Густав Нахтигаль – сын священника, после учебы на медицинском факультете поступивший военным врачом в прусскую армию. Когда его отец умер от туберкулеза легких, а вскоре скончался от той же болезни старший брат, Густав решил, что и его ожидает та же судьба, если он не сменит климат на более сухой.

Он переехал в Тунис, на северное побережье Африки. Благодаря успешной врачебной практике, получил должность лейб-медика Тунисского бея и сопровождал его войска в походе против воинственных племен пустыни. За это время он научился говорить по-арабски и жить в походных условиях. Его заинтересовала пустыня. Он вел полевые наблюдения и читал литературу, посвященную исследованиям Сахары.

Набравшись сил и здоровья, Нахтигаль уже собирался вернуться на родину. Однако жизнь его круто изменила неожиданная встреча с Герхардом Рольфсом. Этот человек совершил путешествие, вошедшее в историю географических открытий. По натуре он был авантюристом, а потому отправился в Северную Африку и вступил во французский Иностранный легион полковым фельдшером. Участвовал в военных походах и за 6 лет службы выучил арабский язык, освоился с местными условиями.

Выйдя в отставку, он (как военный разведчик?) прошел по Марокко, пересек пустыню на юге Алжира и через город Гадам ее пришел в Триполи. В мае 1865 года он организовал караван и отправился к озеру Чад, а оттуда к Нигеру. Но проводник завел их в безводную местность и сбежал. Если бы группа Рольфса погибла, можно было поживиться всем их товаром. Спас их внезапный ливень.

В августе они подошли к Нигеру. Начался сезон дождей, идти пришлось полтысячи километров через леса и болота вниз по течению реки. Цель – Лагосская лагуна Гвинейского залива – была достигнута вмае 1867 года. Это было первое пересечение Африки от Средиземного моря до устья Нигера. Рольфе стал прославленным путешественником, почетным членом Берлинского географического общества; его наградили золотыми медалями географические общества Парижа и Лондона.

Побывав на родине в Пруссии, Рольфе вновь прибыл в Африку. Король Пруссии просил его передать подарки шейху Омару, правителю Бону в районе озера Чад, в знак дружбы и сотрудничества. Но Рольфса привлекали неисследованные районы Восточной Сахары и повторять свой маршрут до Чада ему не имело смысла. Поэтому он стал упрашивать Нахтигаля посетить шейха Омара.

«Сознавая свою полную научную несостоятельность, я все же не мог устоять перед искушением, обещавшим мне как минимум богатую впечатлениями поездку», – вспоминал Нахтигаль. Этот минимум был превзойден с лихвой. Ему довелось провести более пяти лет, как он писал, «в полной духовной изоляции, в жестокой нужде, тяжелых лишениях, под угрозой неумолимых болезней и других опасностей – это больше, чем может вынести самый пламенный энтузиазм».

В феврале 1869 года Нахтигаль с несколькими спутниками, имея 7 верблюдов, отправился к озеру Чад. Через 35 дней они пришли в Мурзук. Навстречу им нередко попадались караваны рабов. В городе они пробыли несколько месяцев, поджидая попутчиков – торговцев, чтобы двигаться большим караваном, имея возможность отбивать нападения разбойников. Отдых в оазисе сильно омрачали несметные мухи и обилие вшей, клопов.

Нахтигаль

решил использовать время ожидания для того, чтобы проникнуть в неисследованную горную страну Тибести, где обитало коварное разбойничье племя тубу. Его отговаривали местные жители и слуга Мухаммед, отец которого был из той страны. Однако Нахтигаль понадеялся на опытного проводника Колокоми, обещавшего заручиться покровительством знатного тубу Арами.

Маршрут с самого начала незадался. Солнце палило немилосердно; температура в тени достигала 49 градусов. Ноги Нахтигаля были обожжены, доставляя ему постоянные страдания. Они пришли к крупному колодцу Бир-Мешру.

«Окрестности колодца были усеяны выбеленными человеческими костями и скелетами верблюдов, – писал он. – С содроганием я заметил наполовину засыпанные песком мумифицированные трупы детей, еще покрытые синими тряпками, служившими им при жизни одеждой. По-видимому, на этой последней остановке долгого, безрадостного, полного страданий пути немало несчастных детей из стран Черной Африки нашло свой конец.

Длинный путь при недостаточном питании и скудном рационе воды, резкий контраст между их родиной с ее животворящей природой, влажным климатом, и пустыней, изнуряющей своим сухим воздухом, бремя трудностей и лишений, возложенное на них их хозяевами и случаем, постепенно подорвали силы молодых организмов. Память о родине, отступившей от них в недостижимую даль, страх перед неизвестным будущим, бесконечный путь, побои, голод, жажда и смертельная усталость вконец парализовали их волю. Когда у несчастных не было больше сил встать и идти дальше, их просто оставляли на произвол судьбы, и их жизненные силы медленно угасали под уничтожающим воздействием солнечных лучей, голода и жажды».

Если Нахтигаль искал приключений, то они были отпущены ему в полной мере.

Чтобы избежать встреч с разбойниками, Густав решил отклониться от обычного караванного пути. Тут их ждала смертельная опасность. Они подошли к колодцу, но оказалось, что он сух. Колокоми повел к другому источнику воды. Но двигались они ночью и прошли в стороне от него. Вскоре выяснилось, что они заблудились. Прошел день, другой, запас воды кончился, а колодца с водой не попадалось. Даже верблюды изнывали от жары и жажды. Пришлось разбить лагерь в низине.

На каждого из десяти путников осталось по стакану воды. Они ее выпили, и только Колокоми, прополоскав рот, выплюнул воду и передал свой почти полный стакан Нахтигалю:

– Пей! Вам, людям воды, трудно.

На последнем привале ни у животных, ни у людей не было сил двигаться дальше. Только проводник рано утром ушел на поиски колодца. Чем выше поднималось солнце и нестерпимей становился зной и жажда, тем безучастней становились путники. Одни молились Аллаху, готовясь к мучительной смерти, другие впали в прострацию, смирившись со своей судьбой.

Но вот явился Колокоми и принес немного воды: он нашел колодец. Караван двинулся дальше. Они пересекли хребет Тарсо с вершиной Тусиде (2700 м над уровнем моря). На перевале дневная температура достигала 40 градусов, а ночью падала до десяти.

Наконец, они пришли в город Бардак, столицу племени тубу: в широкой долине возвышались группы финиковых пальм, в тени которых стояли хижины знатных жителей. Нахтигаль был первым европейцем, пришедшим в эти края.

Вскоре он понял, почему сюда не попадали исследователи. Несмотря на покровительство влиятельного Арами (а оно стоило недешево), Нахтигалю не раз угрожала смерть как неверному, осквернившему своим пребыванием их землю. В него бросали камни мальчишки, а взрослые вымогали мзду У него уже ничего не осталось, Колокоми вынужден был исчезнуть, чтобы не пострадать за то, что привел сюда иноверца.