100 великих кораблей

Кузнецов Никита Анатольевич

В 14:32 Нахимов приказал прекратить бой, но еще долго пришлось добивать не спустившие флаги турецкие корабли или вдруг ожившие батареи. Окончательно все завершилось к 18 часам. Спастись бегством смог только пароходо-фрегат «Таиф». На выходе в море его попытались перехватить русские парусные фрегаты, а также подоспевшие к месту сражения пароходо-фрегаты эскадры вице-адмирала В. А. Корнилова (начальника штаба Черноморского флота). После неудачной погони Корнилов вернулся к Синопу, и на рейде произошла встреча двух адмиралов.

Очевидец событий вспоминал: «Мы проходим совсем близко вдоль линии наших кораблей, и Корнилов поздравляет командиров и команды, которые отвечают восторженными криками “ура”, офицеры машут фуражками.

Подойдя к кораблю “Мария” (флагманскому Нахимова), мы садимся на катер нашего парохода и отправляемся на корабль, чтобы его поздравить. Корабль весь пробит ядрами, ванты почти все перебиты, и при довольно сильной зыби мачты так раскачивались, что угрожали падением. Мы поднимаемся на корабль, и оба адмирала кидаются в объятия друг друга. Мы все тоже поздравляем Нахимова. Он был великолепен: фуражка на затылке, лицо обагрено кровью, а матросы и офицеры, большинство которых – мои знакомые, все черны от порохового дыма. Оказалось, что на “Марии” было больше всего убитых и раненых, так как Нахимов шел головным в эскадре и стал с самого начала боя ближе всех к турецким стреляющим бортам».

Действительно, «Императрица Мария» пострадала серьезно: 60 пробоин в корпусе, в том числе и в подводной части, изуродованный рангоут (бушприт разбит, стеньги и мачты повреждены). Экипаж понес большие потери – 16 матросов погибли, четыре офицера, включая Барановского, три унтер-офицера и 52 матроса были ранены. Состояние корабля оказалось таким, что Корнилов убедил Нахимова перенести флаг на менее пострадавший «Великий князь Константин». Когда 20 ноября победители покинули Синоп, «Императрицу Марию» в Севастополь уводил на буксире пароходо-фрегат «Крым».

Победа было очень высоко оценена российским императором и всем обществом. Победители получили немало наград – орденов, повышений в чине, денежных выплат. Корабли, несмотря на кажущуюся серьезность повреждений, тоже удалось отремонтировать достаточно быстро. Но у медали оказалась и вторая сторона: Меншиков недаром предупреждал Нахимова о нежелательности разрушения Синопа. Именно это обстоятельство послужило поводом для Британии и Франции начать ожесточенную антироссийскую кампанию, весной 1854 г. приведшую к войне. Теперь Черноморский флот уступал противнику численно и, что особенно важно, в техническом отношении. Наличие винтовых линейных кораблей и пароходов с мощными машинами давало союзникам большое преимущество. Это стало важнейшей причиной нежелания командования выходить в море для решительного сражения.

Высадка союзников в Крыму и поражения русских войск на суше создали непосредственную угрозу главной базе Черноморского флота – Севастополю. Чтобы избежать прорыва англо-французской эскадры в севастопольские бухты, 11 сентября 1854 г. на внешнем рейде пришлось затопить пять линейных кораблей и два фрегата. Борьба за Севастополь была долгой и жестокой, обе стороны понесли большие потери. Экипажи почти всех русских кораблей (за исключением пароходов) сражались на суше, на вооружение крепостных батарей пошли и снятые морские орудия. 27 августа 1855 г. французы заняли Малахов курган. На следующий день русские войска оставили Южную сторону Севастополя и по понтонному мосту отступили на Северную сторону. В связи с этим были затоплены на Севастопольском рейде оставшиеся корабли Черноморского флота, в их числе оказалась и «Императрица Мария».

«Грейт Истерн»

К середине XIX в. широкую известность получили два больших и очень совершенных для того времени парохода – «Грейт Вестерн» и «Грейт Бритн». Оба они были построены по проекту талантливого инженера, изобретателя, конструктора и судостроителя Изамбарда Кингдома Брюнеля (1806—1859). Этого человека еще при жизни называли Леонардо да Винчи нового времени. Он прославился проектированием и постройкой железных дорог, железнодорожных и висячих мостов, строил доки и пирсы,

трудился на прокладке туннелей. А еще он был прекрасным математиком, хорошим художником, часовщиком, обучавшимся у самого Бреге. В годы Крымской войны Брюнель руководил созданием британского госпиталя у Дарданелл и, надо сказать, добился его небывалого для того времени уровня техники.

«Грейт Истерн»

Неудивительно, что предложение выдающегося инженера построить совершенно невероятный по размерам и техническому оснащению пароход было принято руководством «Истерн Стим Навигейшн Компани». Считается, что разработкой проекта Брюнель занялся в 1852 г. Он заявил: «Нужно построить судно, которое сможет принимать запасы угля на 22 000 миль. Компания, располагающая таким пароходом, легко сможет контролировать всю торговлю с Востоком и Австралией».

При проектировании гиганта, в чем Брюнелю помогал опытный судостроитель и один из владельцев верфи на Темзе Скотт Рассел, было учтено многое: отличные условия для пассажиров и возможность в военное время перевозить большое количество войск, вопросы облегчения труда экипажа и проблемы обеспечения безопасности. На судне, первоначально названном «Левиафан» в честь библейского морского чудовища, применили множество технических новинок. Его корпус был железным, для обеспечения непотопляемости имелись не только двойное дно, но и двойной борт, причем пространство между ними переборками разделялось на небольшие отсеки. Сам корпус десятью водонепроницаемыми переборками делился на 12 отсеков, на протяжении машинных и котельных отделений имелись также продольные переборки, а на борту предусматривалась целая флотилия из 20 спасательных шлюпок и двух паровых катеров.

Имелись паровые лебедки и чудо тогдашней техники – паровая рулевая машина. Очень необычным считался набор оборудования, призванного помогать судоводителям: указатели числа оборотов винта и гребных колес, указатель положения руля, машинный телеграф.

Технические характеристики детища Брюнеля даже в наше время вызывают уважение, а в 1850 е гг. они просто поражали воображение: наибольшая длина – 210,4 м (между перпендикулярами – 207,5 м), ширина – 25,21 м, осадка при полной загрузке – 9,1 м. Валовая регистровая вместимость – 18 915 рег. т, полное водоизмещение – 32 000 т! Общая мощность двух четырехцилиндровых машин, призванных вращать 7,3 метровый винт и два бортовых гребных колеса диаметром по 17 м, достигала 8000 л.с. Пар для машин вырабатывали 10 котлов, для каждой пары котлов имелась общая топка и своя дымовая труба. В дополнение к столь мощным машинам предусматривалось шесть мачт с парусным вооружением, которое весьма условно можно отнести к баркентинам: на четырех передних – прямое, на двух кормовых – косое. Впоследствии моряки именовали их по дням недели, от понедельника до субботы. А на вопрос, почему же нет воскресенья, немного мрачновато шутили: «В море выходных не бывает!»

Пассажировместимость предусматривалась невероятная (и недостижимая еще лет 80) – 4000 человек, из них 800 – в каютах 1 го класса, 2000—2 го и 1200—3 го. Очень большим оказался и экипаж, насчитывавший свыше 400 человек. Чтобы судно могло без дополнительных угольных погрузок доставить своих пассажиров на другой конец Земли, вместимость угольных ям предусматривалась около 12 000 т. Не так уж много, если учесть, что суточный расход на полном ходу достигал 380 т.

Еще раз напомним, что все вышеперечисленные цифры относятся к судну, строительство которого началось в период Крымской войны. Для сравнения, построенный в то же время последний русский деревянный линкор «Император Николай I» имел водоизмещение 5426 т при мощности паровой машины 600 л.с.