100 великих монархов
Шрифт:
Избавившись от внешней опасности, пишет Юстин, Птолемей замыслил преступления против своих родичей. Так, он начал строить козни против вдовы Лисимаха — своей единокровной сестры Арсинои. Прежде всего он хотел убить двух её сыновей, которые со временем могли стать для него опасными соперниками, а кроме того, Керавну очень хотелось отнять у бывшей царицы принадлежавший ей богатый город Кассандрию. Чтобы легче добиться желаемого, Птолемей, по своему обыкновению, решил действовать коварством: он притворился влюблённым и стал просить сестру выйти за него замуж. Иным путём, кроме как разыгрывая из себя друга сестры, он не мог подобраться к её детям, царством которых уже завладел. Но Арсиноя знала, что воля её братца всегда направлена ко злу, и потому долго не поддавалась на его ухаживания. Видя её недоверчивость, Птолемей громогласно объявил, будто хочет управлять государством совместно с её сыновьями и будто он не потому сражался с ними, что хотел отнять у них владения, но потому только, что желал вернуть Македонию потомкам Лисимаха как дар из своих рук. Пусть, говорил он, сестра пошлёт к нему свидетеля клятвы, которую он готов дать; в присутствии этого человека он поклянётся перед лицом отечественных богов и свяжет себя какими только захочет клятвами. Арсиноя колебалась, не зная, как ей поступить. Наконец, опасаясь больше за детей, чем за себя, и считая, что своим браком она обеспечит по крайней мере безопасность своим сыновьям, Арсиноя отправила к Птолемею одного из своих друзей — Диона. Птолемей привёл его в святилище Зевса, древнейшую македонскую святыню, и, возложив руки на жертвенник, коснувшись великих изображений и священных седалищ богов, поклялся неслыханными и самыми страшными клятвами в том, что совершенно искренне просит сестриной руки, что поименует её царицей и что не будет иметь других детей, кроме её сыновей. После этого Арсиноя исполнилась надежд и, отбросив опасения, сама переговорила с братом. Выражение его лица и глаза, полные ласки, обещавшие верность, не менее чем клятвы привели к тому, что она согласилась на брак с братом, несмотря на протесты своего старшего сына Птолемея, убеждавшего мать, что её обманывают.
Свадьба была отпразднована с большой пышностью на радость всем. Птолемей возложил венец на голову своей сестры и провозгласил её царицей. Это привело Арсиною в восторг, так как она снова получила то, чего лишилась после смерти своего первого мужа Лисимаха. На радостях она пригласила своего мужа в свой город Кассандрию. (Она ведь не знала, что страстное желание Керавна обладать им и заставило его подстроить весь этот обман!) Прибыв в Кассандрию раньше супруга, царица объявила день его приезда праздничным днём, приказала украсить дома, храмы и все улицы, всюду разместила жертвенники и жертвы. Своим сыновьям, отличавшимся замечательной красотой, — шестнадцатилетнему Лиси и тринадцатилетнему Филиппу — Арсиноя приказала, надев венцы, выйти навстречу отчиму и самим приветствовать его. Так исполнились все надежды злокозненного царя!
Чтобы скрыть коварный замысел, продолжает свой рассказ Юстин, Птолемей при встрече обнял обоих пасынков с горячностью, превосходившей искреннее и истинное чувство, и долго осыпал их поцелуями. Но когда праздничное шествие подошло к воротам города, Птолемей приказал занять крепость, а мальчиков немедленно зарезать. Спасаясь от убийц, они оба бросились к матери. Она, обняв несчастных, пыталась защитить их своим телом. Оба были умерщвлены на её глазах. После этого бедной матери не дали даже похоронить её детей-царевичей в разодранной одежде, с распущенными волосами выволокли вон из города и бросили неведомо где. Самой Арсиное Птолемей позволил покинуть страну, но перед этим отнял у неё всё имущество. Она удалилась в изгнание, сопровождаемая лишь двумя рабынями.
Казалось, Птолемей добился всего, чего желал. Но, увы, добытую путём стольких преступлений власть он удерживал в своих руках менее двух лет. В 279 году до Р.Х. галлы, которых не вмещала их земля, послали 300 тысяч человек искать новых мест для поселения. Имя этих диких варваров внушало такой ужас, что многие цари торопились купить у них мир за громадные деньги. Только Птолемей не придал опасности никакого значения и вышел навстречу галлам, имея под началом небольшое и нестройное войско. Соседи-дарданцы хотели прислать ему 20 тысяч вооружённых воинов, но Птолемей высокомерно отверг их помощь. «Дело ведь идёт о Македонии, — сказал он, — если македонцы, сражаясь в одиночку, сумели покорить всю Азию, то неужели они нуждаются в дарданцах для защиты земли своих предков?» Когда эти слова были переданы царю дарданцев, тот с сожалением заметил, что Македонское царство, созданное трудами стольких славных людей, в скором времени падёт из-за дерзости одного незрелого юнца.
Галлы отправили к Птолемею посольство, предлагая мир, если он захочет его купить. Птолемей собрал приближённых и хвастался перед ними, будто варвары вступили в переговоры только потому, что боятся с ним воевать. А послам царь высокомерно заявил: он согласен даровать галлам мир, но лишь тогда, когда они выдадут ему в качестве заложников своих старейшин и сдадут оружие. Так безумствовал он, не ведая в своём ослеплении, что уже стоит одной ногой в могиле! Спустя несколько дней произошло сражение. Как и следовало ожидать, македонское войско было побеждено несметными полчищами галлов и предано почти что поголовному истреблению. Сам Птолемей, покрытый многочисленными ранами, попал в плен. Ему отрубили голову, насадили её на копьё и для устрашения врагов пронесли перед всем строем.
АНДРОНИК I КОМНИН
Андроник был сыном севастократора Исаака, младшего брата византийского императора Иоанна II, и приходился двоюродным братом императору Мануилу I. Это близкое родство всегда внушало императору опасения. В 1143 году во время охоты Андроник был захвачен турками и провёл долгое время у них в плену. Мануил, тогда только что получивший престол, не спешил его выкупать, и Андроник потом никогда не мог ему этого простить. Возвратившись наконец в Константинополь, он повёл себя независимо и вольно. А поскольку он был искусный воин, имел острый язык, был богат и всеми почитаем, невозможно было оставить его выходки без внимания. Всегдашняя свобода Андроника в речах, его сила, которой он превосходил многих, его прекрасная наружность, достойная императорского сана, и его неукротимый характер делали из него опасного соперника. Кроме того, он был страстный и горячий любовник, по которому сходили с ума многие знатные женщины. Евдокия, одна из племянниц императора, лишившись мужа, жила с Андроником в преступной связи и делала это не тайно, но явно, у всех на виду. Когда Андроника упрекали за эту связь, он шутя говорил, что подданные любят подражать своему государю и что люди одной крови всегда бывают похожи один на другого. Этим он намекал на Мануила, который жил с дочерью своего родного брата (в то время как Андроник — только двоюродного). Подобные шутки бесили родственников Евдокии. Поэтому естественно, что против Андроника затевали и строили множество козней и тайно, и явно, но он, по словам историка Хониата, благодаря своему мужеству и уму, уничтожал их как нити паутины и рассеивал как детские забавы на песке. Не раз случалось, что враги устраивали засады и нападали на него, но он неизменно обращал их в бегство.
Однако вскоре он навлёк на себя гнев самого императора. Андроника, управлявшего Враницовой и Белградом, обвинили в том, что он тайно соединился с сербами и условился с их вождём лишить Мануила власти. В оковах его препроводили в Константинополь и заключили в одной из башен Большого дворца, где он провёл довольно долгое время, не переставая искать путей для бегства. Наконец Андроник притворился больным, и ему назначили в услужение молодого наёмного слугу из иностранцев, плохо говорившего по-гречески. Этому слуге Андроник поручил унести потихоньку ключи от дверей башни в то время, когда стража, порядочно подвыпив, уснёт после обеда, и с этих ключей сделать из воска точные слепки. Слуга исполнил приказание и передал слепки сыну Андроника Мануилу. Мануил сделал из меди такие же ключи и переслал их отцу в амфоре с вином вместе с льняной верёвкой, клубком ниток и тонкими шнурками. Ночью Андроник отпер все замки и с верёвкой в руках вышел из темницы. Остаток ночи и два следующих дня он провёл в густой и высокой траве, которой поросли некоторые места дворцового двора. Когда искавшие его угомонились, Андроник устроил из палок лестницу и, спустившись со стены между двумя башнями, сел в лодку, ожидавшую его здесь по уговору. Едва они отплыли от берега, их задержала вуколеонская стража. Однако удивительная изобретательность спасла Андроника и на этот раз. Сменив греческий язык на варварский, он изобразил из себя беглого раба, которого хозяин везёт после наказания. Его сообщник подкупил стражу дарами и был отпущен. Добравшись наконец до берега, Андроник смог избавиться от кандалов. Домашние снабдили его лошадью и подорожными документами. Из столицы он отправился во Фракию. Конечной же целью его была Русь, где Андроник надеялся получить убежище и защиту. Ему удалось благополучно проехать большую часть пути, но в Болгарии его опознали и заключили под стражу. Зная, что Андроника разыскивает император и надеясь на большую награду, несколько болгар повезли его обратно в Константинополь. Чтобы обмануть своих стражников, Андроник притворился, что страдает поносом. Он часто сходил с лошади, отходил от спутников и готовился к отправлению естественной нужды. Много раз он проделывал это днём и ночью и наконец обманул своих стражей. Однажды, поднявшись в темноте, он воткнул в землю палку, на которую опирался в дороге как человек больной, надел на неё хламиду, положил сверху шляпу и таким образом сделал нечто похожее на присевшего человека. Предоставив стражам наблюдать за этим чучелом, он тайком пробрался в росший неподалёку лес и бросился бежать. Наконец он добрался до Галицкого князя Ярослава Осмомысла, был принят им с распростёртыми объятиями и прожил у него несколько лет. В 1165 году Мануил, считая длительное отсутствие двоюродного брата опасным для себя, вызвал его в Константинополь и примирился с ним.
В 1166 году Мануил назначил Андроника правителем Киликии и отправил в Тарс. Здесь он часто вступал в битвы с Торусом, владетелем Армении, но потерпел от него несколько поражений. Вскоре, однако, Андроник отвлечён был от ратных подвигов новым романом: он вступил в связь с Феодорой, вдовой иерусалимского короля Балдуина и родной племянницей императора Мануила. Рассерженный император отправил правителям Сирии приказ схватить Андроника и лишить его зрения. Но грамота эта попала к Феодоре, которая предупредила своего любовника об опасности. Вместе они бежали из Иерусалима и после долгих странствий добрались до Салтуха, султана Колонии (в Каппадокии). Здесь он поселился с Феодорой и двумя прижитыми от неё детьми — Алексеем и Ириной. Мануил много раз пытался заполучить Андроника, но все его попытки были безуспешны. Наконец в 1177 году при помощи Никифора Палеолога, владевшего Трапезундом, императору удалось захватить Феодору. Тогда Андроник, увлекаемый страстной любовью к ней и детям, отправил к Мануилу послов и просил прощения за все свои поступки. Мануил разрешил ему вернуться. Перед тем как явиться к императору, Андроник надел на шею тяжёлую цепь, спускавшуюся до самых пят, и скрыл её до времени под одеждой. Допущенный к трону, он тотчас растянулся на полу во всю длину своего огромного роста и со слезами на глазах пламенно и трогательно попросил прощения. Мануил, изумлённый этим зрелищем, прослезился и приказал поднять его. Но Андроник встал не прежде, чем его протащили за цепь по ступеням престола. Вследствие этого Андроник был прощён, принят блистательным образом и удостоился великолепного угощения. Потом его переправили в Эней, с тем чтобы он поселился там и отдохнул от бродячей жизни.
В 1180 году император Мануил умер. Власть после него наследовал малолетний сын Алексей II. Но в действительности распоряжение делами оказалось в руках его матери императрицы Марии, которая стала править на пару со своим любовником протосевастом Алексеем Комнином. В делах сразу начались беспорядки, казна расхищалась. Громко говорили о том, что Алексей, согласившись с императрицей, рассчитывает свергнуть юного императора и сам сделаться обладателем царства. Андроник, узнав о смерти Мануила, стал раздумывать над тем, как овладеть императорской властью. Прежде всего он ополчился на протосеваста Алексея Комнина, стал рассылать повсюду письма, возмущаясь его поведением и негодуя за связь с императрицей. Так как Алексею все завидовали, то многие соглашались с Андроником и склонялись на его сторону. Вскоре он объявил о своём намерении защищать права маленького Алексея, покинул Эней и двинулся в столицу. При этом известии взоры всех недовольных (а их было большинство) обратились к Андронику. Его прибытия, по словам Хониата, ждали как светильника во мраке и как лучезарной звёзды. Вельможи через тайные письма заверяли его, что никто не будет ему противодействовать, что никто не будет противиться даже его тени, но все примут его с распростёртыми объятиями.
Протосеваст отправил к Андронику послов и уговаривал его прекратить войну. Он предлагал ему возвратиться в Эней и все споры решить миром. Андроник гневно отвечал, что готов уйти, но пусть прежде протосеваст будет свергнут со своего места и даст отчёт в своих беззаконных делах, пусть мать императора удалится в уединение и пострижётся, а император станет править по отеческому завещанию и не будет стеснён правителями. Эта демагогия имела огромный успех. Великий полководец Андроник Контостефан первый изменил протосевасту и перешёл вместе со всем своим флотом на сторону Андроника Комнина. Весть об этой измене совершенно сокрушила дух императрицы и её любовника. Их враги целыми толпами бежали через пролив к Андронику и, по словам Хониата, упивались медоточивостью его речей, удивлялись его росту, величественной красоте и почтенной старости и принимали всё, что он вещал им, как полевая трава принимает дождь. Лишь немногие с первого взгляда сумели разглядеть в нём волка, покрывшегося овечьей шкурой.