100 Великих Пророков и Вероучителей
Шрифт:
Скорописцы записывали на слух проповеди Иоанна, а потом передавали другим, читали их за трапезами и на площадях. Его именовали «сладкоглаголивым» и «медоточивым», но потом за ним закрепилось прозвание Златоустого, под которым он и вошел в историю церкви.
Красота речи сочеталась у Иоанна с поразительной глубиной и ясностью содержания.
Значение его как отца церкви и вероучителя состоит в том, что он богословски осмыслил и раскрыл полноту христианской жизни. Ему позволило сделать это не только глубокое знание Священного Писания, но и собственный опыт отшельничества.
И хотя он был одним из самых страстных проповедников аскетизма, в мир он вернулся не для того, чтобы призывать к уходу из суетного мира, из городов.
Златоуст стремился жизнь самих городов перестроить и преобразовать на евангельских началах. «Я часто молил, — говорит Иоанн, — чтоб миновала
Ради этого стал он пастырем и проповедником.
Священническое служение, как это видно из его знаменитой книги «О священстве», он почитал за самое важное и возвышенное из всех человеческих призваний. Он писал: «Священное служение происходит на этой земле, но занимает место среди властей небесных». Священник — это учитель, наставник, проповедник, пастырь душ.
Он стоит даже выше монаха, ибо в пастырском служении больше любви, чем в монастырском уединении, и пастырство есть служение деятельной любви, служение ближним. «То именно и извратило всю Вселенную, — пишет Иоанн, — что мы думаем, будто только монашествующим нужна более строгая жизнь, а прочим можно жить беспечно». Отношения пастыря с паствой особые. Вся его власть — в силе убеждений. Пастырь не принуждает, он обращается к свободе и воле человека. Иоанн высоко ставил это положение, ибо весь смысл христианской жизни состоял для него в том, что она должна проходить в свободе. Сам Бог, указывал он, действует убеждением, а не принуждением, и пастырь должен подражать этому божественному примеру. Поэтому Златоуст был категорическим противником внешних и мирских мер в делах веры и нравов. Он говорил: «Христианам в особенности запрещается исправлять впадающих в грех насилием. Наша война не живых делает мертвыми, но мертвых живыми, ибо полна кротости и смирения… Так и Христос побеждал распятый, а не распиная, не ударами, но приняв удары». Как пастырь и пресвитер Иоанн был прежде всего проповедником. Он никогда не говорил на отвлеченные темы.
Его беседы всегда были жизненны и живы, и обращены они были к живым людям. Заканчивались они всегда волевыми выводами и практическими призывами, а учили прежде всего любви. Все свои проповеди Иоанн связывал с толкованием Священного Писания. Именно оно было для него постоянным источником вероучения и нравственного назидания. «Кто согласен с Писанием, тот христианин, — говорил он, — а кто не согласен, тот далек от истины». Всех и каждого Златоуст! постоянно и настойчиво призывал к чтению Библии: «Не ожидай другого учителя. Есть у тебя Слово Божие, — никто не научит тебя, как оно…».
Слава Иоанна вскоре переступила границы Сирии и достигла столицы. О нем узнали и заговорили при дворе, и это привело к значительным переменам в его судьбе. В 397 г., после смерти константинопольского архиепископа Нектария, долго не могли найти человека на его место. Наконец император Аркадий остановил свой выбор на Иоанне и велел антиохийскому архиепископу отпустить его в столицу.
Встречали его с великой честью — народ уже на подъезде к Константинополю, а вельможи и иерархи — в воротах. В феврале 398 г. при всеобщем ликовании Иоанн Златоуст был торжественного возведен на архиепископский престол. Однако, как показали дальнейшие события, избиратели Иоанна сильно ошиблись в его кандидатуре, ибо не поняли его страстной и горячей натуры, они желали иметь в нем красивую декорацию, красноречивого придворного проповедника для торжественных дней, но неожиданно для себя встретили настоящего пастыря.
Приняв церковное управление в столице, Иоанн ни сколько не изменил прежних простых привычек, соблюдал воздержание во всем, спал мало, на пиршества и угощения не ходил, а все свободное время отдавал литературным трудам. Наследие Златоуста громадно. До нас дошло 1447 его больших и малых творений, не считая 244 писем. Больше всего осталось после него церковных бесед и проповедей.
Последние поражают своей страстностью, глубиной мысли и разнообразием содержания — в них предлагаются наставления почти о всех частных предметах христианской деятельности. Во все годы своего служения Иоанн продолжал объяснять в беседах Священное Писание. Каждая из таких его бесед состоит из двух частей: в одной он толкует тексты Слова Божия, в другой рассуждает о нравственном состоянии своих слушателей и предлагает нравственные наставления. Среди его толкований Нового Завета самое первое место занимают антиохийские беседы о Евангелии от Матфея и беседы о послании апостола Павла к
Сделавшись архиепископом, Иоанн продолжал проповедовать. Красноречие, завоевавшее ему восторженную любовь в Антиохии, было не менее блестящим в Константинополе, и народные массы столицы толпами стекались на его проповеди.
Живое общение с паствой было для Златоуста жизненной необходимостью. Он говорил о себе: «Я убедил душу свою исполнять служение проповедника и творить заповеди, доколе буду дышать и Богу будет угодно продлить эту мою жизнь — будет ли кто меня слушать или не будет». Церковный историк Созомен сообщает, что архиепископ имел обыкновение садиться среди народа на амвоне чтеца, а слушатели теснились вокруг него. Слово Иоанна было обращено непосредственно к ним. Это были скорее беседы, чем речи. Они касались разных тем, но особенно важны были в то время для Златоуста задачи нравственного перевоспитания общества и народа. Его поразила жизнь столицы — праздная, роскошная и суетливая, очень Далекая от евангельской чистоты. Временами у Иоанна возникало впечатление, что он проповедует людям, для которых христианство стало лишь модной одеждой. Молчаливое снижение идеалов раннего христианства не только среди мирян, но и в клире, смущало и даже пугало его. Кругом себя он видел только обреченных на погибель — сено для адского огня. «Из числа столь многих тысяч, — говорил он, — нельзя найти больше ста спасаемых, да и в этом сомневаюсь».
Мириться с этим Иоанн не собирался. Против общего упадка христианской нравственности он считал себя обязанным бороться не только словом обличения, но и делом. Приняв власть, Златоуст стал ревностно искоренять в людях всякого звания худые обычаи, нечистоту, зависть, неправду и всякое небогоугодное дело. В особенности беспощаден он был к проступкам духовенства. В константинопольском клире было много лиц, не соответствовавших высоким представлениям Иоанна о священстве и раздражавших его своими недостатками. Он не скрывал к ним своего нерасположения и почти что в глаза называл их людьми негодными, стоящими три медных гроша. Церковный историк Сократ пишет, что Иоанн, сделавшись архиепископом, стал очень сурово обходиться с подвластными ему клириками, стараясь исправить их жизнь. Многих за разные проступки он отлучил от церкви.
Некоторые восточные епископы, которые приобрели свои должности за деньги, были низложены.
В отношениях со светской властью Златоуст был не намного дипломатичнее. Не взирая на звания и лица, он сурово порицал во время проповеди всех, в ком открывал пороки. Все это было для столичных сановников в новинку. Предшественник Иоанна Нектарий являлся по сути светским человеком, он умел ловко лавировать между партиями и потому был удобен для двора. Совсем другим был Иоанн. Заняв место Нектария, он распродал дорогие ковры и прекрасную мебель своего предшественника, а вырученные деньги потратил на основание госпиталей. Никаких светских знакомств он не имел, в гости не ездил и у себя гостей не принимал.
Поэтому его стали обвинять в гордости, угрюмости и скаредности. Другие находили его чрезмерно резким и властным.
Свои упреки Златоуст простирал даже на императорский двор. Так он неоднократно публично порицал императрицу Евдоксию. Императрица, также отличавшаяся горячим нравом, велела передать Иоанну: «Перестань противиться нам и не касайся наших царских дел, ибо мы не касаемся церковных дел, но представляем тебе самому устраивать их. Перестань выставлять меня притчею для всех, говоря обо мне и обличая меня. До сих пор я считала тебя за отца и воздавала тебе подобающий почет; но если отныне ты не исправишься и не станешь лучше относиться ко мне, я не потерплю тебя более». Иоанн отвечал посланным «Царица желает, чтобы я походил на мертвого, не замечал совершаемых несправедливостей, не слушал голоса обижаемых, плачущих и вздыхающих, не говорил обличений против согрешающих; но так как я епископ и мне вручено попечение о душах, то я должен на все смотреть недремлющим оком, выслушивать просьбы всех, всех учить, наставлять и обличать.