100 знаменитых американцев
Шрифт:
В 1853 г. расторопный юноша познакомился с начальником участка Пенсильванской железной дороги Томасом А. Скоттом, который предложил ему место секретаря и телеграфиста. Под руководством нового хозяина Эндрю стал исполнять все больше и больше таких служебных функций, которые не входили в непосредственный круг его обязанностей, но значительно расширяли его деловые навыки.
Одно происшествие, отчетливо сохранившееся в памяти Карнеги, послужило поводом к его дальнейшему повышению по службе. В то время железные дороги были еще одноколейные. Поэтому отправкой поездов руководил по телеграфу лично директор дороги. Томасу Скотту приходилось почти каждую ночь проводить на станции, корректируя движение составов, и поэтому по утрам он нередко отсутствовал. Придя однажды утром на службу, Карнеги узнал, что на Восточной линии произошла
В 1856 г. Томас Скотт был назначен директором Пенсильванской железной дороги и предложил Карнеги поехать с ним в Эльтуну. Там они проработали вместе более двух лет, и именно там произошло важное по своим последствиям событие. Однажды к Эндрю подошел человек, с виду похожий на фермера, и показал ему модель изобретенного им вагона для ночных поездок по железным дорогам, получившего впоследствии название спального. Это был ставший потом знаменитым изобретатель Вуудруф. И сам Карнеги, и его начальник по достоинству оценили это изобретение. В результате их дальнейших переговоров с Вуудруфом было условлено, что тот построит два спальных вагона, а они пустят их в обращение на линии в Эльтуне. Карнеги предложил изобретателю партнерство, претендуя на восьмую часть прибыли. И изобретатель, недолго думая, принял его предложение. Чтобы внести необходимый взнос – 217,5 долларов, – Эндрю первый раз в жизни выписал вексель и нашел банкира, который принял его. Спальные вагоны имели большой успех, и выручка вполне покрыла расходы и стала давать прибыль.
В 1859 г. энергичный и инициативный Карнеги, которому было тогда всего 24 года, был назначен начальником питтсбургского участка Пенсильванской железной дороги. Теперь его годовое жалованье составляло 1,5 тыс. долларов. Но эта ответственная должность была, конечно, очень нелегкой и требовала от него полной отдачи сил и времени: «Однажды мне пришлось восемь дней и ночей подряд провести на линии, потому что несчастные случаи на участке происходили один за другим. Чувство ответственности поддерживало мою энергию, и я не знал утомления. Мне было достаточно уснуть на полчасика где-нибудь в грязном товарном вагоне».
В следующем году Карнеги с матерью и братом (отец к тому времени уже умер) вернулся в Питтсбург. Теперь он смог позволить себе покупку загородного дома, а также бывать в высших кругах общества: «Я слышал там разговоры о таких предметах, о которых до сих пор ничего не знал, и поставил себе за правило каждый раз, когда заходила речь о чем-нибудь мне не известном, знакомиться с этим предметом. Благодаря этому у меня было радостное сознание, что я каждый день приобретаю какие-нибудь новые знания».
Во время войны Севера и Юга Эндрю переехал в Вашингтон, став помощником Скотта в департаменте «военной железнодорожной и телеграфной службы». Ему приходилось работать буквально день и ночь, чтобы поддерживать постоянное железнодорожное сообщение столицы с армией. Гражданская война нанесла немалый урон железной дороге. Особенно сказалось на ее деятельности отсутствие железа, цена на которое значительно поднялась. Недостаток в новых рельсах был такой большой, что в Америке ездить по железным дорогам стало едва ли не опасным. Эта ситуация навела Карнеги на мысль о целесообразности основания общества для производства железнодорожных рельсов. Таким образом, в Питтсбурге возник «Первый рельсовый завод».
Кроме того, для постройки металлических мостов, которые были более безопасными для железнодорожного сообщения по сравнению с деревянными, Карнеги также учредил специальное общество. Оно было основано на паях, и каждому из пяти учредителей пришлось внести пятую часть, что составляло 1250 долларов. Эндрю и на этот раз взял заем в банке, чтобы внести свою долю. Так, в 1862 г. возникла фирма «Пипер и Шифлер», переименованная
Кистонские заводы всегда пользовались особенной любовью Карнеги, потому что им были обязаны своим происхождением все остальные его предприятия… Вот как он сам пояснял это: «Очень скоро после их открытия обнаружилось с очевидностью, что кованое железо имеет несомненные преимущества перед чугуном. Поэтому мы решили заняться также и производством кованого железа, чтобы обеспечить себе определенное количество этого материала и чтобы быть в состоянии изготовлять некоторые модели, которые мы тогда получить не могли». Для этого Эндрю вместе с младшим братом Томом и другими компаньонами открыли небольшой железоделательный завод. В 1864 г., теперь уже совместно с Миллером, он открыл новое предприятие – «Циклопический завод». Дело пошло хорошо, и скоро появилась возможность слить старый и новый заводы в общее предприятие, которое и было основано через три года под названием «Союзные металлургические заводы».
В 1862 г. в Америке впервые обратили внимание на богатые источники нефти в Пенсильвании. Самые знаменитые нефтяные источники в Америке находились на Сторифарм. Карнеги получил предложение приобрести их за 40 тыс. долларов и, подумав, согласился. В 1864 г. Эндрю отправился в новую нефтяную область в Огайо, где бурением удалось обнаружить мощный источник, дававший особый сорт нефти, очень подходящий для получения машинного масла. Карнеги купил и его.
Новые предприятия в такой степени требовали теперь всего его внимания, что он решил отказаться от железнодорожной службы и посвятить все свое время исключительно собственным делам, и в 1865 г. вышел в отставку. С тех пор он уже нигде не состоял на службе, считая, что «тот, кто находится в зависимости от других, далеко не пойдет. Даже если он доберется до председательского поста в каком-нибудь обществе, он все-таки не может чувствовать себя хозяином дела, если только в его руках нет большинства акций. Даже самый дельный председатель сплошь да рядом стеснен в своей деятельности остальными акционерами, не всегда разбирающимися в делах». Оказавшись «на свободе», бизнесмен совершил путешествие в Европу. Здесь он получил много новых впечатлений, в том числе и в области деловой жизни.
В 1866 г. Карнеги совместно с Томасом Миллером открыл «Питтсбургскую паровозную фабрику», которая работала очень успешно и приобрела такую репутацию, что изготовленные на ней паровозы получили широкое распространение по всей Северной Америке. Ее акции, с номинальной стоимостью в 100 долларов спустя 40 лет продавались в 30 раз дороже своей первоначальной стоимости. Общество выплачивало ежегодно значительные дивиденды и достигло блестящих результатов.
В эти годы Карнеги серьезно изучал литературу по металлургии, опыт работы конкурентов и пришел к заключению: «Чем больше я знакомился с производством железа, тем более меня поражало, что стоимость различных способов производства остается совершенно невыясненной. Я обратился с запросом к другим питтсбургским фабрикантам и убедился, что мои предположения совершенно правильны. Производство велось наугад. Такое положение вещей казалось мне совершенно недопустимым, и я самым решительным образом стал высказываться за введение системы взвешивания и научных подсчетов во всех отраслях нашего производства. Только такая система могла дать нам возможность определить стоимость каждого отдельного производства и контролировать работу каждого человека, занятого в производстве. Мы должны были иметь возможность установить, кто обращается с материалом экономно, кто тратит его нерасчетливо и кто достигает наилучших результатов».
По мере того как разрастались предприятия Карнеги, ему все чаще приходилось приезжать в Нью-Йорк. В 1867 г. он решил перебраться в этот город на постоянное место жительства. На первых порах он чувствовал себя там совершенно чужим, но постепенно обжился. Здесь, по его выражению, «вся область спекуляции» развернулась перед ним «в самых соблазнительных красках»: «Но я устоял перед всеми этими соблазнами. Ни разу в своей жизни я не купил со спекулятивными целями ни одной акции. Я держался правила никогда не покупать того, чего я не могу оплатить, и не продавать то, что мне не принадлежит… Спекуляция – это паразит, пожирающий ценности, но не создающий их».